Адвокат Империи 16 - Ник Фабер
За моей спиной раздалось сдавленное, но весьма весёлое фырканье. Повернувшись, я заметил, как Роман старательно скрывает, как давится от смеха в кружку.
— Что, угадал? — поинтересовался я, и тот кивнул.
— В десяточку.
— Роман всегда говорил мне, что ты поразительно догадлив, — добавил Павел. — Но, возвращаясь к нашему разговору, думаю, что стоит признать — мой подход к общению с тобой оказался несколько…
— Ненормальным? — предположил я.
— Скорее неверным, — выбрал иную формулировку Лазарев. — Но в остальном ты прав. И сейчас Рома старается исправить тот вред, который я нанёс в отношениях между тобой, Александр, и моей семьёй.
Отпив вина, он поставил кружку обратно на стол и посмотрел на меня.
— Александр, я знаю, что Роман уже говорил с тобой. То, что ты сделал для меня и моей семьи в тот день, я не забуду никогда, — с абсолютной серьёзностью проговорил он. — Мы можем с тобой не сходиться во взглядах на многие вещи, но сделанного я не забываю. Ты можешь мне не верить. Можешь сомневаться коли тебе угодно. В дальнейшем это роли не сыграет. Своё слово я сказал.
Сказав это, он повернулся к Анастасии.
— Тебя это тоже касается, Настя, — уже тише сказал Павел. — Я больше не собираюсь контролировать тебя.
— В каком смысле? — явно не поверила ему дочь.
— В самом прямом. Больше никакого контроля. Как только этот ужин закончится, мы с твоей мамой уйдём. Ты останешься здесь, в своей квартире. И ты будешь вольна делать всё, что тебе заблагорассудится. Ты хотела свободы выбора? Я дам её тебе, как ты того и желаешь. Хочешь жить здесь? Пожалуйста. Живи. Я не буду перекрывать тебе доступ к семейным счетам. Есть желание — пользуйся. Нет? Хорошо. Это будет твой выбор. Я не перестану следить за твоей безопасностью. Этого можешь не ждать. Но и чинить тебе препятствий в выборе своего жизненного пути я больше не буду. Дальше выбор только за тобой.
— Я… — Настя запнулась, даже не зная, что сказать. — Спасибо.
— Пожалуйста, — с тёплой улыбкой произнёс отец, глядя на свою дочь. — Но не стоит меня благодарить раньше времени. Эта возможность, которую я тебе даю, может оказаться для тебя куда тяжелее, чем ты, вероятно, сейчас думаешь. Но! Если ты всё-таки хочешь ей воспользоваться, как я и сказал, я не стану чинить тебе препятствий.
— Теперь ты, дорогая моя, — произнёс Лазарев, посмотрев на супругу. — Я знаю, как тяжело тебе пришлось в последнее время. То, что случилось в клинике, сильно ударило по тебе. Я хорошо понимаю это. Но поверь мне. То, в чём ты обвиняешь Александра — это самообман, построенный на твоих страхах.
— Ты не можешь этого знать… — начала было она, но Павел вновь поднял ладонь, прерывая жену.
— Да, не могу. Всё, на что я могу положиться — это опыт десятилетий обитания в нашем прекрасном аристократическом обществе, которое я провёл в ежедневной борьбе за выживание. Думаю, что я могу сказать, что немного разбираюсь в людях, чтобы делать подобные выводы.
Он прервался на несколько секунд для того, чтобы отпить вина из кружки, и я даже удивился тому, насколько органично у него это получалось. Почти ведь не заметно, как морщиться от вкуса дешевого напитка.
— Ты можешь не верить ему, — продолжил он. — Но ты можешь поверить мне.
Уж не знаю, каким именно образом, но это подействовало. Взгляд Валерии метнулся в мою сторону, но уже через мгновение вернулся к Павлу.
— Ты не можешь этого гарантировать, — уже тише, но всё ещё с вызовом в голосе сказала она.
— Нет, Валерия, могу, — ответил ей Павел. — Потому что всё то, что я сейчас говорил — абсолютная и чистая правда. Я благодарен Александру за то, что он сделал для нас в клинике, и благодарность эту нельзя измерить чем-то материальным. Нет в мире того, что стоило бы для меня дороже моей семьи.
На последних словах он повернулся в мою сторону, а в его глазах прорезалась та же самая сталь, которую я уже видел однажды. В тот день, два с лишним месяца назад, когда мы говорили у него в кабинете. В тот раз он держал в своих руках пистолет.
Сейчас в его ладони была чайная кружка с налитым в неё недорогим вином. А вот ощущения абсолютно схожие.
— Ты ведь понимаешь меня, Александр?
— Понимаю, — кивнул я. — Не так уж и трудно понять мужчину, который готов вырвать тебе сердце, если ты навредишь его семье.
— Значит, ты меня действительно понимаешь, — кивнул он. — Как я и сказал. Больше никаких подковерных игр в отношении тебя с моей стороны. Пусть и не без труда, но я умею признавать свои ошибки, как бы болезненно это ни было.
— Не потому ли, что повторять их в будущем вдвойне больнее?
— В точку, — на губах Павла появилась короткая усмешка. — А теперь, Александр, не будешь ли так любезен проводить нас?
Сказав это, граф поднялся из-за стола.
— Пойдём, Валерия, — с мягким нажимом произнёс он. Не приказ, а, скорее, крайне настоятельная просьба.
В этот момент я почти ждал, что она взбрыкнёт. Что откажется. Но то ли что-то в словах её собственного мужа переубедило Валерию, то ли она сама пришла к какому-то выводу — что-то изменилось. Может быть, и правда, авторитет и слова супруга оказались тем самым, что изменили её мнение? Пусть хотя бы и частично.
Вот так вот, глядя на её холодное лицо, я не смог бы ответить. Даже в такой ситуации эта женщина слишком хорошо скрывала свои эмоции. И ведь в любой другой момент я мог бы сказать, что не позавидую Павлу. Вот останутся они наедине, и супруга выскажет ему всё, что думает…
Но нет. Почему-то я был уверен в том, что этого не будет. В любом случае, похоже, что самой ошарашенной и шокированной в этой ситуации оставалась именно Анастасия.
— Саша, ты…
— Я вернусь, и мы с тобой закончим ужин, — сказал я ей, примерно понимая, для чего именно Павел попросил меня проводить их. И произнёс я это достаточно громко, чтобы услышали остальные.
Хотелось проверить их реакцию. Проверил. И оказался прав.
Надел ботинки и
