Крафтер II - Иван Ладыгин
— Обещаю, — я сделал серьёзное лицо. — Взорву только после.
Она покачала головой, но уголки губ дрогнули. Потом развернулась и направилась к трапу. Её каблуки стучали по металлу, словно отбивая барабанный ритм.
Пилот, закончив колдовать над двигателем, подошёл ко мне, вытирая руки о брюки.
— Барыня ваша — огонь. Таких бы в экипаж — враги бы сгорали от зависти.
— Она не «моя», — поправил я, глядя, как трап убирается, а иллюминаторы загораются изнутри. — Она… буря свободы в костюме юриста.
Пилот хмыкнул и проследовал в самолет.
Железная птица взревела, и силовые поля щитов замерцали фиолетовым. Алиса помахала из окна, и через мгновение «Миг-700» оторвался от земли, оставив за собой спираль раскалённого воздуха.
Я же решил отправиться обратно в номер и хорошенько все обдумать. Поймав такси, я попросил водителя высадить меня недалеко от гостиницы в парковой зоне. Мне хотелось проветрить мозги на свежем воздухе.
Вечерело. Тропинка вилась через парк, словно змея, решившая поиграть в ручей. Фонари, обычно льющие мягкий янтарный свет, сегодня мигали нервно, будто предупреждая об опасности. Воздух стал густым, как сироп, — каждый вдох обжигал лёгкие смесью железа и ладана. Пахло, будто кто-то развёл костёр из старых мечей и церковных книг. Даже Плюм, обычно любопытный до каждой веточки, притих у меня на плече, превратившись в чёрный комок с горящими золотом глазами.
Я замедлил шаг, почувствовав, как руны на плечах заныли — словно их тронули раскалённой иглой. Фиолетовый отсвет заплясал по костяшкам пальцев, сливаясь с тенями. Деревья вокруг вдруг стали выше, их кроны сплелись в купол, отрезав звёзды. Трава под ногами зашелестела сухо, будто осень решила нагрянуть посреди лета.
Из-за дуба, ствол которого был покрыт шрамами от давних молний, вышли трое. Чёрные плащи сливались с ночью, лишь их бархатные маски светились тускло. Глаза незнакомцев были скрыты, но я чувствовал их взгляд — холодный, сканирующий, будто рентгеном прошибающий плоть до костей.
— Лев Морозов, — голос первого человека разрезал тишину. Он звучал так, будто его пропустили через измельчитель стёкол. — Орден Инквизиторов. Ты под подозрением в иномирном вторжении.
Плюм зашипел, спрыгнул на землю и врос в тень, выпустив когти длиной в кинжал. Его рычание напоминало скрежет металла по камню. Я расслабил плечи, хотя каждый мускул был напряжён.
— Инквизиция? — я усмехнулся, крутя перстень. — А я думал, вы только в средневековых романах тусуетесь. Или на шабашах с котлами.
Второй инквизитор поднял ладонь. На ней вспыхнула печать — кровавый круг с переплетёнными шипами. Воздух затрещал, как бумага в огне.
— Мы не ищем боя, — произнёс он, и я понял, что это ложь. Его магия уже ползла по моей коже, пытаясь найти слабину. — Но ты явишься на допрос. Добровольно.
Ветер рванул с неожиданной силой, сорвав капюшон с третьего инквизитора. Под ним оказалась девушка. Молодая, лет двадцати пяти, с лицом, которое могло бы быть прекрасным, если бы не маска, которая его скрывала. Её глаза, цвета грозового неба, сверкнули холодом.
— Если не явишься, — она улыбнулась. — Мы тебя найдём. Даже если ты спрячешься в трещине между мирами.
Плюм прыгнул вперёд, тень-тело сгустилось в пике, но я схватил его за загривок.
— Спокойно, друг, — прошептал я, не отводя взгляда от девушки. — Этих не возьмёшь когтями.
Инквизиторы шагнули назад, сливаясь с тьмой. Их плащи растворились первыми, затем маски, словно их стёр ластик из ниоткуда. Последней исчезла девушка, бросив на прощание:
— Забеги к Краеву на досуге — он введет тебя в курс дела.
Плюм фыркнул, превратившись обратно в ворона, и уселся на плечо. Его перья дрожали. Я стоял, сжимая кулаки.
— Вот и забавно стало, — пробормотал я, шагая к огням гостиницы. — Кто-то ошибочно заподозрил во мне ведьму.
Глава 18
Я вернулся в номер, скинул пиджак на кресло и рухнул на кровать. Без Алисы она внезапно стала казаться в два раза больше, а чувство одиночества стало острее. Даже Плюм, выглядывая из вазы в виде головы льва, будто подозрительно на меня посмотрел, как бы намекая: «Ну вот, теперь сам с собой и разговаривай».
Я закрыл глаза. Чувство было странное: я недавно выжил в мясорубке, уничтожил один знатный род, оправдался в суде, обзавёлся верным юристом и самолётом, и всё же… внутри было как-то тревожно. Как перед бурей, когда даже воздух замирает, и ты слышишь собственное дыхание, как раскаты грома вдалеке.
Где-то в груди жила смутная уверенность: впереди что-то надвигается. Большое, громкое. И мне придётся не просто выживать, а снова показать всем, что значит быть Артефактором. Да, именно с большой буквы. Но сначала… коньяк. Или хотя бы кофе.
Я поднялся, щёлкнул пальцами и Плюм лениво выскользнул из вазы, приняв форму миниатюрного пуделя с крыльями. Он зевнул, смахнул лапкой несуществующую пыль и уселся на край стола.
— Ну что, друг, — протянул я, потягиваясь. — Устроим вечер холостяков?
Плюм хлопнул ушами, издал что-то между «фырк» и «пищ», и потянулся к мини-бару. Вот и отлично. За таким делом я даже не заметил, как вырубился.
А наутро я проснулся от жуткого звона в голове и, что хуже всего, ещё более жуткого звона телефона. С трудом нащупав гаджет на прикроватной тумбе, я поднёс его к уху, даже не взглянув на экран.
— Если это реклама, я натравлю на вас демонов, — пробормотал я сипло.
— Барон!!! — раздался в трубке панический голос Георгия, моего нервного, но преданного дворецкого.
— Григорий… — я зажмурился, пытаясь не вывалиться с кровати. — Скажи мне, что ты просто потерял кота. Или чайник. Или голову. Всё, кроме чрезвычайного…
— Это чрезвычайное, барон! — перебил он с паникой в голосе. — Диверсия! Всё пошло под откос!
Я резко сел и сразу пожалел об этом. Мигрень врезалась в череп, будто кто-то пытался выбить заклинание из моей головы молотком. Где-то на полу неподвижной кучкой валялся Плюм. Он даже не шевелился, только уши едва заметно дёргались во сне. Похоже, мы оба вчера отлично отметили «холостяцкий вечер».
— Подробнее, — выдохнул я.
— Дорога, барин! Та самая дорога, что делали деревенские! Вся испорчена! Кто-то ночью ее раскурочил, завалил часть деревьями, а кое-где и вовсе вырыли траншеи, как будто под налет артиллерии
