Ревизор: возвращение в СССР 10 (СИ) - Винтеркей Серж

Быстро посчитали нужное количество. Взяли еще растворителя банку. Нашли набор художественных красок. Отдельно цвета, увы, не продавались. Только набором. Так что взяли смутно знакомую мне по прошлой жизни жестяную коробку за 5 рублей 90 копеек с 12 тюбиками масляных красок разных цветов. У кого я такую в детстве видел? Уже и не помню. Кто-то из соседей вроде рисованием баловался…

Пошли за обоями. Тут бразды правления взяла на себя Галия. Забавно морща носик, начала ходить, рассматривая рулоны. Выбор снова был небольшой. Подумав, остановились на обоях максимально нейтральной расцветки. Какая-то едва видная пастельная полосочка по светлому фону. Никаких букетов и прочих вензелей с ромбами. Такая и не надоест быстро, и на ее фоне все нормально смотреться будет. И рисунок простой, совмещать ничего не надо, что тоже приятно.

Навьючились, как верблюды, и поехали с Петром сразу в Мытищи, чтоб туда-сюда лишний раз ничего не таскать. Галия, поцеловав меня, умчалась домой, пообещав по дороге заскочить в магазин и приготовить что-нибудь вкусненькое.

Пока добрались, пока разгрузились, за окном уже было темно.

— Вот засада, ничего уже не успеем толком сделать сегодня. — в сердцах воскликнул Петр. — Столько времени без толку на разъезды по магазинам потратили.

— Ладно. Уж как есть, — я спокойно пожал плечами. — Будем плясать от того, что имеем. Что-то же мы сделать можем?

Петр вопросительно смотрел на меня.

— С краской сейчас возиться не вариант. Вонючая, да и место работы сначала подготовить надо, чтоб не устряпать все. Чай не водоэмульсионка, просто так не отмоешь. Кроме того, вонючая она. Лучше поклеить все обои, а потом уже ванную покрасить и свалить на несколько дней, пусть сохнет.

Зять кивнул, соглашаясь.

— Давай может тогда сейчас обои разрежем на полосы, подготовим для поклейки, — предложил Петр.

— Давай. Комната одна, управимся быстро.

— Вот только лежать будут целую неделю до выходных, получается, — Петр выглядел расстроенным. Было видно, что ему очень хочется переехать в свое жилье.

— Мы так с ремонтом до Нового года не управимся, — возразил я зятю. — А еще ведь вещи надо перевезти, мебель собрать. Давай мы с тобой по будням на неделе вечерами поработаем. У тебя как с расписанием? Наряды есть на этой неделе?

— Нет. Недавно же ходил, — Петр помотал головой. — У нас редко чаще, чем раз в месяц наряды бывают.

— Вот и отлично. Тогда давай так. Каждый вечер будем на следующий день договариваться. Я буду знать накануне, смогу вечером назавтра пойти сюда поработать или нет. И если могу, то встречаемся здесь, ты после работы, а я после пар.

— Договорились. Завтра сможешь? — тут же поинтересовался Петр.

— Завтра не смогу точно. В Прожекторе занят.

Споро нарезав обои полосами и разложив их на полу, чтобы распрямлялись, мы поехали домой.

Военная часть неподалеку от Святославля

Виктор Филиппович положил трубку аккуратно, хотя ему и хотелось ее швырнуть. Нечасто ему поступали такие звонки, нечасто. Подумать только, аж от генерала из Генштаба просили за солдата. Он и припомнить не мог, когда в последний раз обращались с такой просьбой, чему было вполне понятное объяснение. Блатных обычно отправляли служить либо в саму Москву, либо в другие крупные города, откуда их и призывали. И там для них было придумано множество синекур — когда они вроде и служат, а делать ничего особенно и не надо. Полковник не испытывал ни малейшего желания придумывать такую синекуру для новобранца — хотя, что уже хорошо, на такое в звонке и не намекали. Но ладно, смысл расстраиваться, надо уже и взглянуть на причину этого звонка.

Он нажал пальцем кнопку на селекторе и через десять секунд дверь открыл адъютант:

— Вызывали, товарищ полковник?

— Да, Аркадий. Сходи, узнай, там либо уже привезли пополнение, либо вот-вот оно появится. Там будет один новобранец, Станислав Комарцев. Вот его сразу ко мне.

Ждать пришлось недолго. Адъютант вернулся через десять минут, и не один. Вслед за ним в кабинет зашел неуклюже двигающийся парень в толстых черных пластмассовых очках. И робко остановился неподалеку от входа.

Взмахом головы отпустив адъютанта, Виктор Филиппович спросил:

— Ну, рассказывай, откуда ты такой взялся?

— Я из Святославля, там родился, очень рад, что получилось вот так к вам попасть, рядом с родным городом.

Полковник хмыкнул. «Получилось». Ну да, как же.

— А к чему вообще стремишься в армии?

— Я грузовик могу водить, только вот права недавно успел получить. И стрелять хочу хорошо научиться. Мой друг к вам стрелять ездил, ему ваш инструктор очень понравился.

— Ездил? — весь в недоумении спросил полковник.

— Павел Ивлев, он еще у вас тут лекции читал. По линии «Знания».

Настроение у Виктора Филипповича улучшилось. Ну, если Пашка его своим другом считал, то, глядишь, и нормальный парень может оказаться. Как лектор он был на вес золота. Уже два раза после его отъезда вызывали из города замену, и каждый раз это было горькое разочарование. Не получалось услышать ничего, кроме того, что можно было самостоятельно прочитать в газетах. И разговоры за чаем не помогли — на них лектора-пенсионеры ничего дельного добавить не смогли.

А полковник любил развиваться и совершенствоваться. В любой момент переведут куда-то из этого сонного царства в серьезное место, и там с местными офицерами нужно будет уметь важные вещи квалифицированно обсуждать. Любой разговор с Пашкой будоражил мозг, умел тот сделать неожиданные акценты, в особенности всегда ловко притягивал экономику. Сразу вспоминалась цитата Ленина о том, что «политика является концентрированным выражением экономики». Эх, жаль, что он уехал, хотя и понятно, что такому умному парню нечего в глуши делать. Зато недавно Виктор Филиппович получил письмо от своего друга, чью часть он рекомендовал Пашке посетить в Москве, в Лосином острове. Тот отчитался о том, что парень появился, и полностью оправдал его рекомендацию, как умелый и умный лектор.

— А легковую машину как водишь, совсем новичок? — решил он уточнить у парня.

— Я больше на мотоцикле опыт имел, хотя и недолгий, — потупился в пол новобранец.

— Тогда сделаем так… — задумчиво сказал полковник и снова ткнул кнопку на селекторе.

— Аркадий, — сказал он появившемуся вновь адъютанту, — сделаем из новобранца справного солдата. Запиши его на дополнительные стрельбы и покатайся с ним пару сотен километров на моей машине — оцени, как водит, подучи каким моментам. Будет моим новым шофёром.

Нынешний шофер у полковника, хоть и очень старался, но машиной овладеть никак не мог. Сплошные рывки, а не движение, даже на ровной дороге. Авось новичок, пусть и без опыта, но сможет себя показать положительно. Да и если с ним Пашка дружил, есть шанс, что с ним и поговорить о чем-то умном тоже можно будет в дороге.

Вернувшись с перемены, снова натолкнулся на старосту.

— Тебя чего-то опять Эмма Эдуардовна видеть хочет! — сказал Женька удивленно и даже с некоторой завистью, — что-то толковое с ней затеяли?

Не, так-то Булатов не завистлив, но всему есть пределы. Замдекана для него — царь, бог и воинский начальник. А тут с небольшим интервалом она меня дважды разыскивает.

— Да на конференцию меня позвала, рассказывал же уже, — пожал я плечами, — договаривались через две недели, что доклад принесу. Что-то случилось, может — к примеру, надо доклад раньше принести?

— Расскажешь потом, что там такое, ладно? — не удержался Женька.

— В чем вопрос, если не секрет, то конечно, — улыбнулся я.

Пошел после следующей пары в гости. Да только безрезультатно — дверь была заперта. Подождал пять минут, но так и не дождался, пошел на следующую пару. А вот после нее Эмма Эдуардовна уже была на месте.

— Так, Павел, очень удивилась, увидев твою фамилию среди активных лекторов «Знания», — сказала она напористо и замолчала, мол, обьяснись-ка.