Имперский повар 1 - Вадим Фарг
Мы ещё немного посидели в тишине. Я думал о предстоящей битве, где против грубой силы и административного произвола выступят холодный расчёт и технологии. Рат, судя по его задумчивому виду, размышлял о том, какой кусок сыра выпросить у меня в случае победы.
— Ладно, шеф, пойду спать, — наконец сказал он, спрыгивая на пол. — Завтра будет жаркий денёк. Удачи тебе.
— И тебе не хворать, — ответил я.
Рат исчез в тенях, а я остался один на один с тёмной кухней. В животе поселилось лёгкое волнение — холодная змейка, которая то затихала, то снова начинала шевелиться. Игра выходила на совершенно новый уровень. Завтра станет ясно, кто кого. И я с нетерпением ждал этого момента.
Глава 16
Утром в «Очаге» пахло лимоном и нервами. Я спокойно перебирал запасы, насвистывая что-то под нос, а Настя носилась по закусочной с тряпкой. Она натирала каждую поверхность до такого блеска, что можно было бриться, глядя в столешницу.
— Игорь, а вдруг они что-то найдут? — в сотый раз спросила она, драя уже идеально чистый стол.
— Тогда мы им покажем, что чистота — это не порок, а наша фишка, — ответил я, проверяя банки со специями. — Расслабься, сестрёнка. У нас тут чище, чем в императорском дворце.
— Легко тебе говорить! — Настя вытерла лоб тыльной стороной ладони. — А если штраф выпишут? Или вообще закроют?
— Не закроют. У меня план.
Ровно в восемь колокольчик над дверью издал весёлую трель, словно приветствуя гостя. А гость оказался тем ещё экземпляром.
На пороге стоял человек, которого природа явно лепила в день юмора. Невысокий, круглый, как тот самый самовар у бабушки, в сером костюме, который трещал по швам от избытка хозяина. Лысина блестела от пота, хотя на улице было прохладно, а маленькие глазки шныряли по залу, словно он искал здесь контрабандных тараканов.
— Инспектор санитарной службы Мышкин Аркадий Павлович, — представился он важно, махнув красной корочкой перед моим носом. — С плановой проверкой. Наслышан о ваших… экспериментах, господа Белославовы.
Он провёл пальцем в белой перчатке по столу, поднёс к глазам и разочарованно хмыкнул — палец остался чистым.
— Удивительно чисто, — пробормотал он недовольно, словно ему испортили весь день. — А что это за запах у вас такой… специфический? Крысы не завелись? Я чувствую что-то подозрительное.
— Лимон, уважаемый Аркадий Павлович, — улыбнулся я. — Натираем мебель для дезинфекции. Старый семейный способ. Прошу на кухню, покажу всё как есть.
— Ну-ну, посмотрим на ваши семейные способы, — проворчал он.
На кухне Мышкин словно переродился. Из вялого чиновника превратился в охотничью собаку, которая учуяла дичь. Глаза загорелись охотничьим азартом, он начал тыкать пухлым пальцем во все углы, а голос стал визгливым и придирчивым.
— А это зачем здесь стоит? — ткнул он в чистую кастрюлю, словно нашёл улику.
— Сохнет после мытья, — спокойно ответил я.
— А это почему не накрыто? — указал на разделочную доску, глаза сверкнули торжеством.
— Проветривается после дезинфекции. Влага — враг гигиены.
— А где ножи хранятся? — он вертел головой. — Валяются где попало! До беды недалеко! Кто-то порежется!
— Ножи на магнитном держателе, — я показал на блестящую полосу над столом. — Согласно правилам, это предотвращает размножение бактерий, которые обожают деревянные подставки. Помните старую пословицу: «Чистый нож — здоровый желудок»?
Инспектор запнулся, моргнул несколько раз, но быстро нашёл новую мишень.
— А разделочные доски промаркированы? — он почти кричал. — Не вижу никакой маркировки! Это грубейшее нарушение!
— Конечно промаркированы, — я указал на аккуратную стопку на полке. — «СМ» — сырое мясо, «СР» — сырая рыба, «СО» — сырые овощи, «ВК» — варёные продукты, «Х» — хлеб. Всё по Имперскому уставу санитарных правил, пункт четырнадцать, подпункт В. Хотите, продиктую наизусть?
Лицо Мышкина медленно наливалось краснотой, как свёкла на солнце. Он смотрел то на меня, то на доски, явно не ожидая такого отпора. Рот открывался и закрывался, словно у рыбы на суше.
— Да что ты мне тут законы цитируешь! — взвизгнул он наконец. — Я инспектор! Я лучше знаю все правила! Мне тут молокосос указывать будет!
— Нисколько не сомневаюсь в вашей безупречной компетентности, уважаемый Аркадий Павлович, — с самой милой улыбкой ответил я. — Просто хочу показать, что мы серьёзно относимся к тем же законам, которые вы так профессионально защищаете. Может, продолжим экскурсию? У нас ещё есть система хранения круп в герметичных контейнерах. Очень интересная штука — влага не проникает, грызуны не проходят. Думаю, вас впечатлит наша методичность.
Мышкин сглотнул, адамово яблоко дёрнулось, и он неуверенно кивнул. Я чувствовал, как он теряет уверенность с каждой секундой, словно песок сквозь пальцы.
— И холодильник, разумеется, тоже покажу, — добавил я весело. — Там у нас температурные зоны расписаны по полочкам с градусами. Думаю, вам понравится наша немецкая педантичность в организации.
— Да… покажите, — пробормотал инспектор, уже не выглядя таким грозным охотником. Скорее походил на мышь, которая случайно забрела в кошачий питомник и поняла, что обед будет не у неё.
Настя стояла в дверях, прикрыв рот ладонью, чтобы не рассмеяться.
После ещё нескольких жалких попыток придраться к моей идеальной кухне, инспектор Мышкин начал нервничать как загнанная мышь. Его лысина блестела от пота ярче, чем начищенная сковорода, а глазки бегали по сторонам, словно искали спасательный выход. Парень явно понимал — миссия катится в тартарары.
Именно в этот момент меня осенило. Я громко хлопнул себя по лбу, изобразив внезапное озарение.
— Ах, господин инспектор, какая досада! — воскликнул я, строя из себя растерянного простачка. — Совершенно из головы вылетело! Кажется, доставка приехала. Муку должны были подвезти с утра. Я буквально на секундочку, не хочу, чтобы мешки на улице стояли и пылились.
Я выскочил в зал, оставив нашего дорогого проверяющего в гордом одиночестве. Настя вопросительно уставилась на меня — она прекрасно знала, что никакой доставки мы сегодня не ждали. Я лишь подмигнул сестре и достал телефон и включил прямую трансляцию с камеры наблюдения.
Не прошло и минуты, как из кухни раздался такой истошный вопль, что, клянусь, даже покойники на местном кладбище должны были подскочить в гробах.
— А-а-а-а! Господи боже мой! Что это за кошмар⁈
