Сын помещика (СИ) - Семин Никита
— П-простите, барин, я н-не успела переодеться, — заикаясь от слез, пробормотала она.
Прикрыв дверь, чтобы нам не мешали, я усадил ее рядом с собой и стал поглаживать по плечу, чтобы успокоить.
— Это ты меня извини. Не подумал, что так все выйдет.
Девушка от каждого моего прикосновения вздрагивала, как от удара. Да еще проклятые гормоны от присутствия рядом такой нежной, красивой и беззащитной девицы устроили набат, а в моих штанах стало тесно. Что заметила и сама Пелагея, сжавшись еще сильнее. Я прекратил ее гладить, чтобы и самого себя не спровоцировать, и ей дурных мыслей не добавлять.
— Если бы у тебя было нижнее белье, что прикрыло бы все внизу, ты носила бы это платье?
Несмотря на все произошедшее, для Пелагеи обновка была как новое вечернее платье для дворянки. Красивое, необычной формы, подчеркивающее ее естественную красоту.
— Но ведь не положено… — прошептала она.
— В каком указе об этом сказано? — спросил я.
Больше для себя, так как ничего подобного раньше не слышал.
— Не знаю. Просто никто не ходит. Не принято.
— Так не положено или не принято?
— Не знаю… — совсем стушевалась она.
— Так носила бы?
— Если прикажете, — плакать она перестала, а голос упал до шепота.
— Боишься, что я тебя изнасилую? — спросил я напрямую.
— Вы — добрый барин. Если пожелаете меня, я возражать не буду.
Тут в дверь постучали, после чего раздался голос тети.
— Роман, я зайду?
— Да, конечно! — крикнул я, отодвигаясь от девушки, чтобы не создавать превратных мыслей у тети.
Первым делом тетя конечно же заметила и вид Пелагии, и что она сидела у меня на кровати. Девушка не сразу поняла, как это смотрится со стороны, а когда поняла, то тут же испуганно вскочила на ноги. И как назло встала так, что мне с моего места было прекрасно видно отсутствие на ней некоторых деталей одежды.
— Пелагея, — покашлял я, — ты бы все же переоделась, что ли?
— Ой, — резко обернулась девка, залилась краской и пулей выскочила из комнаты.
Тетя проводила ее неодобрительным взглядом.
— Роман, — начала она, зайдя внутрь. — Я понимаю, Марго поступила… некрасиво. Но она действовала из лучших побуждений. И хочет извиниться.
— Из лучших? — удивился и возмутился я.
— Да. Представь, если бы это произошло при чужих людях? А так — она наглядно показала тебе, какой конфуз мог выйти.
— Могла и словами сказать. Я не дурак, понял бы все.
— Потому она и хочет извиниться, — мягко улыбнулась тетушка. — Может, спустишься, выслушаешь ее?
Если Маргарита Игоревна и правда хочет извиниться, то я не был против. Создавать на ровном месте врага мне не хотелось. К тому же она отличная швея. Наверняка к ней все дамы города ходят. Если у нас с ней начнется «тайная война», то я даже на себя ставить не буду. У меня ни связей нет, ни возможности донести до всех свою точку зрения. Пусть я и дворянин, а она нет, связи играют гораздо более значимую роль. Поэтому пусть я и был зол на эту взбалмошную и похотливую женщину, но все же согласился на предложение тети.
Когда я спустился, оказалось, что госпожа Угорская и правда раскаивалась. Она принесла мне свои извинения, и даже предложила сшить Пелагее нижнее белье в знак извинений уже перед девушкой.
— Может, у вас и здесь найдутся идеи, как оно должно выглядеть? — спросила она.
Прежде чем ответить, я задумался. Что лучше предложить? И стоит ли? А то пока что все мои идеи выходили боком. Вон, даже безобидное желание приодеть свою служанку вылилось в создание откровенного платья, сравнимого с эротическим бельем, если брать термины будущего. Простые трусики не подойдут, как мне кажется. Слишком маленькие. Я даже не видел подобных, когда смотрел на развешенную постиранную одежду у нас в поместье. Не говорю уже о бикини или стрингах. Это вообще вызовет шок и трепет даже у такой просвещенной дамы, как Маргарита Игоревна. А вот что-то типа «боксеров», которые обычно в будущем носил я сам, да и считается традиционно мужскими плавками — другое дело. Все закрывает, и не видны они, учитывая длину платья. Вот их-то я и описал женщине.
— Тогда я завтра их принесу вам. Мерки я с вашей служанки еще сегодня сняла, проблем с размером не будет. И кстати, я исполнила свою часть сделки, — улыбнулась Угорская. — Не желаете посмотреть на результат?
— Хорошо, но только на этот раз — не при всех.
Вздохнув, Маргарита Игоревна не стала спорить. Достав из своей сумочки два свертка, она протянула их мне. Разворачивать ничего под заинтересованными взглядами тети я не стал, а поднялся к себе. Уже там и примерил. И какое же это блаженство — надеть привычную самую простую футболку! После рубах и жилетов, ни с чем несравнимый кайф! Да, именно в ней я теперь и буду тренироваться! А их еще и две штуки, можно будет менять, если какая-то замарается.
Надев обратно прежнюю одежду, я вернулся в зал. А там уже сидел отец с Владимиром Михайловичем.
— О, Роман, — обрадовался он мне, словно давно не виделись, — представляешь, а я, кажется, нашел нам поставщика кирпича для мельницы!
Сев поближе к нему, я учуял запах алкоголя. Папа изрядно принял на грудь. Щеки раскраснелись, глаза горят шальным огнем, ему сейчас море по колено.
— Надеюсь, пока никаких договоров не подписано? — уточнил я.
— Нет, да и зачем? Достаточно моего слова, — пьяно улыбнулся он.
Вот блин! Интересно, а его этот знакомый не решил нажиться на нас? Мельницу мы конечно думали поставить, но ведь еще не решили ничего окончательно! Даже рентабельность не посчитали. А он уже говорит о кирпичах, которые нам готовы поставить.
— Может, расскажешь поподробнее? — спросил я.
Надо же знать глубину проблемы, в которую умудрился вляпаться отец. И он рассказал. По его словам, он поделился со своим другом, которого знает уже двадцать лет, что хочет построить мельницу. А тот тут же предложил ему свою помощь в виде кирпича с его завода со скидкой. Размер скидки — двадцать процентов. Естественно, что отца очень впечатлила такая экономия. Его не остановило даже то, что мельницу мы пока только планировали, и собирали информацию, насколько она окажется прибыльной. Сказалось, что к моменту этого разговора оба друга были в изрядном подпитии. Как итог — они ударили по рукам и теперь мы обязаны купить кирпич у некоего Алдонина, а он в свою очередь обязан сделать нам на него скидку.
— А если мельница не рентабельной окажется? — простонал я. — Может, есть возможность отложить сделку? А потом в случае необходимости и разорвать?
На меня посмотрели как на дурака. Причем абсолютно все — и отец, и тетушка с ее мужем.
— Они заключили договор, — вместо отца сказала тетя. — Тут уже нет пути назад, без урона для репутации.
— И кто об этом договоре кроме нас и твоего друга знает? — спросил я.
— Мишкины, — стал загибать пальцы отец, — Кулаковы, Липовы и Цветко. Вроде никого больше не было, — почесал он в затылке.
— Вот видишь, Роман, — посмотрела на меня тетя. — Новость о сделке уже ушла в свет. Обратного пути нет.
Да уж, начудил отец. Теперь точно придется строить мельницу. И считать — сколько зерна она сможет смолоть, а также — как долго будет окупаться. И лучше, если постройку завершить в этом году, ко времени сбора зерна. Тогда хоть пораньше начнем отбивать затраты на нее. Еще один плюс — пока что наше зерно не зарезервировано под продажу. Я помню, как отец в театре на подобный вопрос сказал максимально обтекаемо. Сейчас мне стало понятно, почему. Слово дворянина в этом времени равно письменному договору. Иначе — урон репутации со всеми вытекающими последствиями.
— Ладно, — прошептал я себе под нос, — может, не все так страшно.
Теперь нужно будет по возвращению в поместье поднять данные по количеству зерна, которое мы собрали в прошлом году. Затем уточнить, сколько ожидается в этом. И по итогу подсчитать затраты на постройку мельницы и прибыль с продажи перемолотого в муку зерна. Тут можно будет и Уварова учитывать — тот вроде бы был не против подвязаться в это мероприятие. Либо если откажется, выкупить у него зерно и перемолоть, получив прибыль на разнице в продаже муки и покупки его зерна.
