Сын помещика (СИ) - Семин Никита
И Маргарите было жутко интересно, как на это платье отреагирует ее старая подруга Софья. Будет ли ревновать, если ее муж увидит?
* * *Владимир Михайлович пришел как раз к ужину. А всего через несколько минут вернулась и Пелагея, что меня удивило — вместе с госпожой Угорской. Глаза Маргариты Игоревны горели опасным огнем, словно она задумала какую-то пакость. А на лице девушки была растерянность, пополам со страхом. Я тут же решил спросить у нее, не сделала ли женщина ей что-то плохого. Все же прав у Пелагеи практически нет, только и защищена — моим словом да добрым отношением.
— Что-то случилось? — задал я девке вопрос, отведя ее в сторону.
— П-пожалуйста, барин, не велите мне в эт-том платье к людям выходить, — смущенно пролепетала она.
— Почему?
— Оно срамное, — упал ее голос.
Ну так-то в нынешнее время люди не такие распущенные, как в будущем, но ничего «срамного» я в наряде не видел. Вообще взял «эскиз» из нарядов горничных в аниме, которые любил иногда смотреть. И нарядить Пелагею в такое платье я захотел по ассоциации с теми мультиками, как некая ностальгия по своей утерянной жизни. Мозг иногда и не такие фортели выдает. Поэтому я все же желал посмотреть, как она будет в нем выглядеть. А уж там и решу — заставлять ее его надевать или нет. Очень часто люди не носят новые фасоны одежды просто потому, что они непривычные. А как потом «распробуют», так уже никаких проблем и нет.
— Все же, хотя бы один раз его тебе придется надеть, — сказал я, вгоняя девушку в уныние и краску стыда.
— Х-хорошо. Как прикажете.
Пелагея ушла, а я отправился на ужин. Да и самой девушке надо поесть. Вряд ли Маргарита Игоревна ее кормила.
Отец так еще и не вернулся из гостей, поэтому ужинали мы вчетвером. Тетушка тут же, когда все поели и перешил к чаю, уговорила своего мужа попозировать для семейного портрета. А вот госпожа Угорская вела себя подозрительно тихо, и лишь предвкушающий оскал, по-иному ее выражение лица назвать сложно, не сходил с ее губ.
— Что с тобой, Марго? — озабоченно спросила ее тетя.
— Просто мне очень понравилось то платье, что придумал Роман. И я с нетерпением жду, когда и вы все его увидите.
— Вот как? Но что в нем особенного? Мы утром видели платье на девке, да — оно более открытое, чем обычные, но все же…
— Это просто надо видеть, — заявила Маргарита Игоревна, чем подлила масла в огонь тетушкиного любопытства.
Естественно после такого долго засиживаться за столом мы не стали и прошли в зал. Тетя позвала служанку:
— Авдотья, позови Пелагею, — тетя кинула взгляд на меня и получила подтверждающий кивок.
— И пусть она мольберт с холстом и карандашом принесет, — добавил я от себя.
— Как прикажете, сударыня, — с полупоклоном удалилась Авдотья.
— А наденет пускай то платье, что я для нее сегодня сшила, — не забыла дополнить приказ Угорская.
Пелагея пришла через десять минут. И вот тут я понял, с чего Маргарита Игоревна была весь ужин как на иголках. И снова дал себе зарок — не спешить с новыми идеями, пока их тщательно не обдумаю.
Глава 19
23 — 24 июня 1859 года
— В-вот, мольберт и краски, барин, — красная как рак пришла в зал Пелагея.
Платье на ней смотрелось изумительно, подчеркивая грудь и обнажая стройные ножки. И на фоне привычных сарафанов и правда смотрелось оно более откровенным. Установив мольберт, девушка уже хотела сбежать, но ее остановил голос Маргариты Игоревны.
— Ты куда? А покрасоваться? Роман, — посмотрела на меня женщина, — пускай твоя служанка покрутится, чтобы мы оценили получившийся шедевр со всех сторон.
Мысленно пожав плечами, я махнул рукой Пелагее исполнять распоряжение. Та потупила глаза, сложила руки спереди, прижав платье в районе юбки к себе, и резко крутанулась вокруг оси. Юбка сзади задралась, открывая нашему взору голую попу девушки. То, что юбка задерется, я предполагал. И посчитал, что Маргарита Игоревна сделала девке какое-то красивое нижнее белье, которое и хочет таким экстравагантным образом нам презентовать. Потому и не стал ей мешать, посчитав, что ничего страшного в этом нет. Ну подумаешь, увидим трусики девушки? Вон, на пляжах они все в трусиках и даже стрингах в будущем ходят. Потому для меня ничего аморального в этом не было. Но вот полное отсутствие белья…
— Стоп! — тут же вскочил я на ноги. — Пелагея, а где твое нижнее белье?
— Так барин, — пролепетала она, — у меня с роду не было ничего подобного. Это же господская одежа.
Я метнул гневный взгляд на Угорскую и отправил Пелагею переодеваться.
— Ну и зачем? — усевшись обратно в кресло, посмотрел я на женщину в упор.
— Вы о чем, Роман Сергеевич? — сделала вид, что не поняла моего вопроса Угорская.
— О том, что вы выставили мою служанку в постыдном виде. Вы ведь прекрасно знали, что под платьем у нее ничего нет!
— Но ведь вы подтвердили мое желание, — «удивилась» она моему упреку. — Разве вы не знали, что слуги не носят нижнего белья? Это удел благородных.
Признаваться, что и впрямь не знал, я не собирался. Потому сказал другую правду.
— Я думал, вы решили столь… необычным образом показать нам свое творчество. Нижнее белье особо малых размеров, незаметное при носке платьев с короткой юбкой. Вижу, что ошибался, и вы решили просто поиздеваться над Пелагей.
Больше сидеть рядом с Маргаритой Игоревной я не хотел и встал, чтобы уйти.
— Роман, но это всего лишь служанка, — воскликнула женщина.
— Пускай, но она моя служанка. Выставив в неприглядном свете ее, вы бросили тень и на меня самого.
И больше ничего не говоря, я покинул зал. Мне хотелось найти Пелагею и успокоить ее. Пусть и служанка, но она человек. И это я виноват, что она испытала только что.
* * *— Зря ты так, Марго, — покачала головой Софья Александровна.
Ее муж молча встал и ушел в кабинет, не желая слушать женский разговор. Настроение у всех было испорчено.
— Ну откуда мне было знать, что так все выйдет? — огрызнулась женщина. — Я хотела порадовать Романа. Думала, что он понимает, как будет выглядеть его служанка на людях. Он ведь хотел, чтобы она носила такой наряд постоянно, вместо обычного сарафана. Если он не учел, что у девки все будет видно, то даже лучше, что он заметил это сейчас, в нашем тесном кругу. Никуда дальше нас это не уйдет. Только представь, если бы он приказал ей явиться в таком виде при большом количестве гостей⁈ Я хотела наглядно ему показать, как все будет выглядеть со стороны. Да, он может обижаться на меня за мое самоуправство, но в итоге он мне должен быть благодарен!
— Может, ты руководствовалась и благородными намерениями, но следовало хотя бы сначала сказать Роману о своих мыслях. И уж если бы он не поверил тебе, предложить наглядно убедиться в твоей правоте, — покачала головой Софья. — Не будь ты моей подругой, я бы уже попросила тебя покинуть мой дом.
— София, ну ты же знаешь, я никогда бы не сделала ни тебе, ни твоим близким ничего плохого! — испуганно воскликнула Маргарита. — У меня и в мыслях не было как-то обидеть вас! Давай, я извинюсь перед Романом? Да, ты права, надо было все же сказать, но ты же меня знаешь — я сначала делаю, а потом думаю.
— Не всегда, — вздохнула женщина. — Красоте девки приревновала, да?
— Ну что ты такое говоришь?
— Ты меня не проведешь, Марго, — прервала подругу Софья Александровна. — И кстати, в качестве извинений — может тебе и правда ей тогда нижнее белье сшить? Ну раз уж Рома так хочет свою служанку в таком наряде видеть, то сделай ему приятное — прикрой ее срам.
— Позовешь его? — сделала просительное лицо Маргарита. — А то, боюсь, меня он слушать не будет, если ты не попросишь.
— Хорошо. Но больше не делай так, — встала Софья с кресла. — Никогда!
* * *Я поднялся в свою комнату, но там конечно Пелагии не было. Заметив служанку Зубовых, которая выметала коридор, я попросил ее позвать девушку. Та кивнула и через минуту возле порога моей комнаты стояла зареванная Пелагея, все в том же наряде со своим сарафаном в руках.
