Сан. На чужой земле - Полина Люро
― Фу, Селим, плохая собачка, нельзя нюхать летуна, он мой друг и напарник.
Сан на такое обращение обиделся, а Селим весело залаял и неожиданно начал копать дорогу, делая вид, будто что-то ищет, попутно обсыпав Крэга с головы до ног песком и пылью. После чего, задорно свернув хвост колечком, убежал вперёд, сопровождаемый нашим хохотом и воплями полудемона, что всё ему припомнит…
Я со смехом помог другу отряхнуться, слушая его ворчание:
― Вот ведь вредитель, помяни моё слово, Рас, мы ещё с ним намучаемся. Этот тип себе на уме, не удивлюсь, если однажды выяснится, что это он выкинул нас из Мёртвого города, пытаясь выкрутиться и не отвечать на неудобные вопросы…
Улыбка сразу сползла с моих губ, ведь в словах напарника был смысл: такую возможность я тоже не исключал. Сан помчался догонять Селима, и Командир, вдруг позеленев, заорал на меня:
― Останови этих придурков, Рас! Здесь за поворотом дороги находится тот самый обрыв, где устроился монстр. Они бегут прямо ему в лапы…
Он ещё что-то кричал, но я уже не слышал. От быстрого бега сердце подскакивало в горле, сзади, пытаясь за мной угнаться, пыхтел Крэг. Кровь шумела в голове, и в этом грохоте мне чудились крик о помощи младшего напарника и отчаянный собачий визг.
Дорога обогнула холм, и перед глазами блеснула серая, как хмурое небо, гладь небольшого озера. Мы с подбежавшим Крэгом стояли у подножия высокого крутого обрыва. Его песчаный срез, образовавшийся после обвала почвы, был усеян маленькими отверстиями гнездившихся там летом птиц. И на этом идиллическом фоне зияла огромная дыра, из которой на берег время от времени высыпалась очередная земляная куча.
Рядом с ней замерли наш шустрый напарник и его любопытный старый друг Селим. Я показал рукой Крэгу, чтобы он не двигался, и, неслышно приблизившись к Сану, обнял одной рукой за талию, второй ― закрыл ему рот, шепча на ухо:
― Медленно отходи и, ради бога, ни звука…
Глаза нашего мага испуганно округлились, и он послушно кивнул, после чего я, крепко сжав его руку, повёл за собой. Мы, не спеша, след в след возвращались к не отпускавшему зажатый в ладони меч Крэгу, как можно осторожнее наступая на песок. Но мне всё равно казалось, что каждый шаг выдаёт нас, сообщая монстру ― глупая добыча сама пришла за смертью…
Лишь отойдя от норы на приличное расстояние, спокойно выдохнул. Крэг осматривался по сторонам, просигналив подошедшему Командиру, что всё в порядке. Селим оказался на месте раньше нас, и я позавидовал его умению бесшумно двигаться. Он прижимался к ногам Сана, поджав хвост и слегка дрожа; похоже, даже «чужой маг» почувствовал серьёзную опасность.
Жестами показал Дарси, что надо вернуться немного назад и обсудить ситуацию, он согласно кивнул. В тот момент я пожалел, что по дороге сюда забивал голову ненужными мыслями вместо того, чтобы как следует подумать над заданием. Но моё раскаяние слегка запоздало. Не успели мы и шагу ступить, как в норе что-то затрещало, и через мгновение над берегом зависло нечто, напоминавшее гигантского шершня, только с непропорционально большой приплюснутой головой и на удивление умным взглядом красных, почти человеческих глаз…
Это было не просто страшно, а жутко до тошноты. Даже мне, привыкшему к безобразному виду монстров, часто сочетавших в себе части совершенно разных животных, сейчас захотелось оказаться как можно дальше. Думаю, это чувство охватило всех, но не помешало отряду практически одновременно броситься в бой.
Было слышно, как, свистнув в воздухе, полетел меч Крэга, нацеленный в глаз твари, как выкрикивал огненное заклинание Сан. Как летели в цель один за другим арбалетные болты Командира, уже утыкавшие тело неподвижно зависшего над нами громадного «шершня». И мой негромкий голос, шепчущий слова, способные обрушить на противника сильнейший вихрь, в своих тисках дробящий даже камни.
Внезапно тварь взревела, оглушив нас, и взметнулась ввысь настолько быстро, что все, исключая Дарси, промахнулись… Такого с нами ещё не было ― кажется, монстр каким-то образом блокировал магию. Что касается меча Крэга, то он внезапно изменил направление движения, с громким плеском упав в воду среди больших валунов. Командир зачарованно смотрел, как встряхивается зависшее прямо над нами огромное «насекомое», словно в насмешку сбрасывая к его ногам бесполезные тяжёлые болты.
Враг снова издал резкий, настолько отвратительный вибрирующий звук, что, спасаясь от него, мне хотелось зарыться с головой в песок. От этого нечеловеческого визга всех, включая Селима, мгновенно парализовало: нас словно по горло окунуло в трясину, чьи цепкие объятья гарантировали крепкий вечный сон. Из голубоватого, поблескивающего металлическим отливом брюха появилось длинное, сияющее даже в этот пасмурный день жало такой длины, что на нём удобно разместился бы весь отряд. И, кажется, тварь решила проверить, так ли это…
Что могло быть ужаснее, чем наблюдать, как в полном безмолвии острая «спица» летела к замершему Крэгу, даже перед смертью не переставшему ухмыляться. Спелёнутый как младенец, я не мог закричать от раздиравшей меня ненависти или выругаться на эту дрянь, собиравшуюся на моих глазах забрать жизнь лучшего друга… Оставалось только молить бога, чтобы его смерть была мгновенной.
Со мной уже так бывало: время порой замедлялось и без применения Особых заклинаний, доступных лишь Высшим Избранным, и, как оказалось, некоторым человеческим магам… Вот и сейчас я не мог оторвать глаз от блестящего жала, неумолимо приближавшегося к груди Крэга, и, не в силах вынести этого зрелища, зажмурился. В то же мгновение вражеские «тиски» отпустили, снова позволив нормально дышать и двигаться. Рядом раздались встревоженные и одновременно восхищённые голоса друзей, но я решился открыть глаза, только когда над ухом пробасил Крэг:
― Проснись, Избранный! Кажется, наше пополнение решило показать свой характер, и кое-кому он не понравился…
Огромное жало «шершня» застряло в накрывшем отряд переливающемся прозрачном куполе. Оно словно прилипло к его сверкающей поверхности: тварь визжала и извивалась, пытаясь прорвать обманчиво тонкую преграду, но только сильнее застревала в ней. Её крик всё больше наполнялся отчаянием и болью: коварный купол, словно хищный цветок, начал выделять подобие смолы, растворявшей опасное оружие врага. Я не сомневался, что, покончив с «жалом», это перекинется на всё тело, обрекая противника на страшную и мучительную смерть.
Мой взгляд невольно обратился к Селиму: он стоял, широко расставив лапы и прижав уши к голове. От его негромкого рыка меня затрясло,
