Час Кицунэ - Олла Дез
Глава 14
Японская пословица: Подумав — решайся, а решившись — не думай
Я, как волна, что
Ветер несет на скалы,
Даже краткие
Воспоминания о
Ней разбиваются в пыль.
Автор Минамото-но Мунэюки — аристократ и ранний японский вака-поэт периода Хэйан, в этот период и происходит действие моего романа. Он входит в число «Тридцать шесть бессмертных». Одно из его стихотворений включено в антологию ста поэтов «Хякунин иссю» — вид антологии японских стихотворений-вака. Принцип, по которому составляется такая антология: «сто стихотворений ста поэтов», от каждого поэта — по одному стихотворению. Другие его стихи входят в собрание «Мунэюкисю». Минамото-но Мунэюки был предком моего героя и умер в 939 году за 200 лет до рождения Минамото-но Тамэтомо в 1139 году.
Перевод с японского Владимира Соколова.
* * *
— Бакэ⁈ — зашипела я тихо, появляясь из-за ширмы укутанная в полотенце.
Но моего боевого тапка я не увидела. На полу лежала одинокая дзори. Я открыла было рот, чтобы спросить, что, собственно говоря, происходит, но не успела. Дверь отодвинулась и показались три девушки.
Две держали тяжелый сундучок за ручки. Я знала, что в таких обычно хранятся доспехи, когда они не используются длительное время. А третья поднос с завтраком.
«Тамэ все успевает? И как у него получается⁈» — подумала я и улыбнулась при мысли о моем гиганте.
— Поставьте, — распорядилась я. — Вы можете идти.
Мне мой тапок в качестве собеседника был предпочтительнее незнакомых девушек, тем более работающих во дворце императора. После близкого общения с Владыкой Кицунэ я стала испытывать жгучую неприязнь к разного рода начальникам. Не то что бы я раньше их сильно любила, но вот сейчас как-то по-особенному опасалась. Я просто была уверена, что о каждом моем слове донесут куда следует. Я знала по фильмам и книгам, что во дворцах доносят все и на всех.
Я быстро уселась и стала завтракать, стараясь проглотить всего и побольше.
— Не торопитесь, хозяйка. Время еще есть, — сказал Бакэ выныривая из-под моей руки.
— Уверен? А откуда? И как ты узнал, что они войдут? — озаботилась я.
— Ну… я все же ёкай. Домашний, но ёкай. Я точно знаю, когда прятаться, когда можно разговаривать, а когда это опасно. И наш с вами разговор тоже обычно маскирую, — смущенно пошаркал ножкой Бакэ.
— Да? А что ты раньше не сказал? А я переживала и под шляпой и шарфом тебя прятала, — рассмеялась я.
— Мне была так приятна забота могущественной хозяйки, — смущенно сказал Бакэ.
— Ты ж мой любимый лапоть. Соломинки и пузыря тебе не хватает, — улыбнулась я тапку и чмокнула его в макушку.
— Чего мне не хватает? — поразился Бакэ. — Если нужно, я заведу!
— Нет, это я так, — отмахнулась я.
— Да, я знаю, на могущественную хозяйку иногда находит, — покивал Бакэ со знанием дела. — Но Бакэ привык.
— Ты лучше скажи, что будем с доспехами делать? — озабоченно сказала я, рассматривая сундук и даже слегка опасаясь его открывать.
— Как что? Мерить разумеется! Так, вы все съели? Отлично! Теперь одевайте из наших запасов нижнее платье и белье, я уже достал из Инро, — распорядился Бакэ.
— Хозяйственный ты мой, — торопливо натягивая одежду сказала я.
— Теперь открывайте крышку, и будем смотреть, что нам принесли.
Я уселась перед массивным сундуком*, стоящим на плетеной циновке, и открыла крышку.
— Ух, ты! Это что за шлем такой? Красивый, — восхитилась я, рассматривая шлем, украшенный фигуркой дракона сверху и совершенно не похожий на остроконечные шлемы Руси.
Он лежал сверху, явно красуясь и важничая. У шлема сзади было что-то вроде половинной юбки, защищающей шею от стрел.
— Это называется кабуто**, но не отвлекайтесь хозяйка, вы его в руках держать будете. Давайте пошустрее, а то мы так никогда никуда не попадем, если на каждой детали будем задерживаться, — разворчался как обычно Бакэ.
Дальше я принялась под руководством Бакэ извлекать из сундука самурайские доспехи***. Они были пластинчатые, а не из литой стали, как у средневековых рыцарей, и крепились с помощью множества веревок и тесемок. Когда я доставала из сундука ту или иную деталь, Бакэ комментировал, и я старательно запоминала.
Я подвязывала и обвязывала, примеряла и старательно все затягивала. Развеселилась я только один раз.
— Юбка? — приподняла я брови.
— Ну, какая юбка еще, хозяйка? Это называется кусадзури****. Не отвлекайтесь! Обвязывайтесь вокруг бедер. Вам еще детей рожать! Не хватало только, чтобы вас ранило, — подбоченился Бакэ.
— Что? — и я плюхнулась на циновку с пластинчатой юбкой в руках. — Бакэ? Каких таких детей? Откуда? Я же кицунэ!
— Это еще почему? Вы самочка! А он самец! — выдал тапок.
— Какой еще самец, Бакэ?
— Обыкновенный!
— Ну… Магия?
— Хм… И что?
— Ничего! — отрезала я, вставая. — С кем поговорить-то? Я в Долину теперь не скоро попаду. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Что у нас там дальше, Бакэ?
— Так! Татэ-огэ-наколенники одели, поножи-сунэатэ есть, содэ-наплечники тоже. В руки берете шлем и тэкко-перчатки. И вы готовы, — довольно потер веточки Бакэ.
— Ты знаешь, когда я вынимала части доспехов из сундука, то по отдельности, они мне казались легкими. А вот сейчас, — и я попрыгала в полностью надетых доспехах, — все не так уж и легко.
— Это детские доспехи, не для взрослого самурая. Они скорее для одного из сыновей императора, судя по тому, как они богато украшены. У вас еще сверху панциря-кирасы или До нет. С ней было бы еще тяжелее. А так, — не больше мешка риса на шестнадцать кин*****.
— Тебе хорошо, не ты будешь этот мешок риса таскать, — сказала я и потянулась за шлемом.
— Стойте. Мы забыли важную вещь. Хатимаки******. Она в Инро, я сейчас, — Бакэ проворно вытащил из маленькой Инро довольно большой кусок ткани.
— Это еще что? — удивленно спросила я.
— Эта головная повязка. Садитесь я повяжу, — распорядился Бакэ.
Я подсадила его вместе с повязкой к себе на плечо и Бакэ, используя магию и веточки, начал колдовать.
— Она носится под шлемом Кабуто. Так шлем на голове сидит лучше и пот в глаза не попадает. Одни плюсы. К
