Надо – значит надо! (СИ) - Ромов Дмитрий
— Не прямо сейчас. Приеду через полтора часа. Мне ещё надо с нашим другом поговорить и всё обсудить.
Под «нашим другом» я имею в виду Чурбанова.
— Понял тебя, — соглашается Андропов. — Тогда больше не созваниваемся, а сразу встречаемся.
— Хорошо.
С Чурбановым я снова встречаюсь в машине. Во дворе Платоныча. Вот такая сплошная конспирация, ёлки-палки. Обсудив все детали, возвращаюсь к Скачкову. Вносим корректировки в наш план, и только после этого я еду на встречу с Андроповым. Я сажусь к нему в «Чайку» и врубаю глушилку. Охранник и водитель выходят.
— Что хотел спросить? — кивает он.
— Хотел узнать оперативную информацию из «конторы». Злобин в курсе происходящего или нет? И, если в курсе, что он планирует?
— Вообще-то, это у тебя надо узнавать. Ты же с ним не разлей вода.
— Нет, Юрий Владимирович. В отношении того, что касается вас, он мне ничего не расскажет. Это точно. Потому что я хочу вас на царствие.
— А он не хочет?
— Я не уверен.
— Ладно, не об этом разговор. Естественно, он что-то знает. Круги по воде идут, хоть и слабенькие, едва заметные, но он, наверняка уже имеет какую-то информацию. А вот какую точно и в каком объёме я не знаю. Будем исходить из того, что он имеет достаточно полное представление о том, что происходит.
Я киваю.
— И если это так, — продолжает Андропов, — что он предпримет?
— Я не думаю, что он решит принимать участие. Мне кажется, не зная всех раскладов, он не станет рисковать.
— Не захочет принять участие в моей ликвидации?
— Ему за это медаль не дадут. Думаю, не захочет. Тем более, если бы что-то намечалось, ваш человек знал бы. Правильно?
Он ничего не отвечает, только кивает.
— А у вас что за вопросы? — спрашиваю я.
— Ну, а как ты думаешь? Вопросы по завтрашнему дню. Давай точный план.
— Даю. Всё начинается рано утром. Это ведь хорошо, правда? Чтобы день не разбивать.
— Рассказывай уже, остряк.
Я рассказываю.
А план у нас простой и прямолинейный, как удар ломом. Против лома, как известно нет приёма. Акромя другого лома… М-да…
Мы собираемся на Кутузовском. Время раннее, предутреннее. Ещё темень кругом. Снег, падавший пару дней назад, отяжелел и почернел. Морозы отступили и теперь в воздухе чувствуется холодная влага недалёкой весны. Сыро, знобко. Сейчас бы спать да спать…
— Внимание всем группам! — оживает рация. — Доложите готовность!
Первый, второй, третий… Все готовы. Голоса обрываются и снова наступает тишина.
— Внимание, — раздаётся искажённый эфиром голос Скачкова. — Начинаем операцию! Поехали!
Тёмное, сырое и холодное утро вдруг расцвечивается огнями фар. Ревут моторы «шишиг» и «Кубаней», «уазиков» и «Волг». Мы влетаем во двор. Первым делом нужно нейтрализовать усиленную охрану и патрульную машину, стоящую неподалёку от въезда.
Из «Кубани» выскакивают чёрные хорошо экипированные фигуры и, рассосредоточившись, по заранее уточнённым участкам быстро нейтрализуют не ожидающих такого шухера ментов из девятого управления.
Одновременно с этим к патрульной «Волге» подлетают две «Кубани». Одна притирается со стороны водителя практически вплотную, чтобы нельзя было открыть двери. Из второй выскакивают бойцы и открыв дверку со стороны пассажира вырубают рацию, блокируя ментов. После этого запирают милицейскую «Волжанку» и с другой стороны.
Теперь патрульная машина не имеет связи, не может уехать и не может выпустить сидящих внутри милиционеров.
«Шишиги» в это время въезжают во двор, из них выскакивают «вежливые люди» и распределяются по всей территории, беря её под полный контроль. Главное, без шума. Чётко и точно. Как мы любим.
Я, Витя и ещё отряд из двенадцати человек, поднимаемся по лестнице, ступая неслышно и мягко. Тук, тук-тук, тук. Я тихонечко стучу в дверь. Она тут же распахивается и из неё выходит Андропов в чёрном пальто и чёрной шапке. Всё должно быть чёрным, как крыло ворона.
Его окружают парни с автоматами и выводят по лестнице во двор. Машины стоят здесь. Двигатели выключены, чтобы не будить жильцов. Наверняка, кто-нибудь, например, сам Щёлоков, уже что-то засёк, но и похеру, мы уже уходим.
Мы распределяемся по машинам, и я беру рацию. Подношу к лицу и нажимаю тангенту.
— Внимание всем группам! Команда «прилив»!
Всё снова оживает. Ревут двигатели, бойцы занимают места в транспорте, оставляя территорию в строгом соответствии с планом.
— Ну, поехали, — говорю я, подбадривая Андропова.
— С Богом, — тихонько отвечает он.
Мы в установленном порядке выезжаем из двора и, выскочив на Кутузовский, жмём по газам. Скорость, конечно у нас не космическая, но инерция хорошая. У нас масса. Впереди летит «буханка» с мигалкой, за ней «КРАЗ» и два ГАЗ-66, потом три «Волги», по бокам «Кубани», а сзади три «буханки». Идём клином. И хрен ты нас остановишь.
А остановить нас пытаются. Вот они, тут как тут. Впереди появляется целая стая ментовских «Волжанок» с остервенело мигающими маячками. От их обилия в небе начинается полярное сияние. Правда исключительно синего цвета.
— Перейди на милицейскую, — командую я Виктору.
Он меняет диапозон и эфир взрывается ментовскими переговорами.
— Убрать технику! — раздаётся требовательный голос Скачкова. — Вы мешаете проведению правительственной операции. Внимание! Немедленно убрать технику! Убрать технику! Внимание всем группам! Крупнокалиберные пулемёты к бою!
— Какие пулемёты! — шепчет Андропов. — Этого ещё не хватало!
— Пугаем просто, — пожимаю я плечами.
— Приказ генерального секретаря! — жжёт Скачков. — Убрать технику! Убрать технику! Иду на таран!
Расстояние, между тем, довольно быстро сокращается. И как бы не пришлось действительно таранить перекрывшие дорогу милицейские тачки. Но нет, здравый смысл берёт верх. И поступает приказ убрать машины. Приказ от ментов. «Волги» в один момент расступаются, а мы проносимся сквозь них, как через решето. Но, пропустив нас, они пристраиваются сзади и увязываются за нами. Пускаются в погоню.
— Этого следовало ожидать, — качает головой Андропов.
Следовало, конечно. Вот мы и ожидали. Поэтому, долетев до развязки, наша колонна разделяется. «Волги» в сопровождении «уазиков» с замыкающей «Кубанью» уходят направо в сторону проспекта Багратиона, а вся тяжёлая техника прёт дальше по Кутузовскому.
Ментовские машины бросаются за нашими «Волжанками». Но это ничего. Водители у нас хорошие, гонщики. Потягаться, кто кого мы готовы, да вот только потягаться мы не успеваем. Дорогу перекрывают два бронетранспортёра. А менты закупоривают все возможные пути отступления.
— Твою дивизию! — восклицаю я. — Как так-то?
— Это КГБ, — выдыхает Андропов…
18. Победа не бывает окончательной
И кто, интересно, у нас знал все детали маршрута? На совещании у Скачкова было пятеро. Не так уж и много. Но потом они поехали к своим войскам, и там уже известная им информация моментально стала доступной гораздо большему количеству людей.
Это крайне неприятный момент, с которым придётся серьёзно разбираться. Но это потом, если сейчас всё пройдёт, как надо. А оно, я надеюсь, пройдёт. Обязано пройти, как надо, иначе… даже и не знаю, что буду делать в противном случае.
— Всё, — говорит Андропов, вытягивая шею к окну. — Больше не видно. Этого стоило ждать, памятуя слова Мюллера о сохранности информации.
Он задёргивает плотную занавеску на окне и откидывается на спинку кресла. Всё дело в том, что в «Волгах» нет никого, кроме водителей. И оружия нет, и вообще ничего противозаконного. Машины стоят на балансе «Факела», у водителей на руках оформленные без нарушений, путевые листы.
А мы с Андроповым едем в «Кубани» защитного цвета. Впрочем, успокаиваться и блаженно закрывать глаза ещё не время, потому что раз уж в дело вмешалась контора, ожидать можно чего угодно. Хоть вертолётов.
