Подонки! Однозначно (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич
— И строят предположения, кому продадите Киев в следующий раз.
— Пусть, пусть строят, — рассмеялся Седов. — Я сам не знаю, кому продать. Подороже бы. Пусть будет у нас. Когда фашисты свалят.
— Кто, простите?
— Германцы. И все кто с ними. Фашисты, однозначно. Кто-нибудь обязательно начнёт мне втирать про «братские народы». Ничего нет братского! Враг сидит на враге и врагом погоняет… Забудьте эти слова, они наши враги номер один, они с фашистской Германией топтали наши земли.
Заместитель председателя ВЧК догадался, что «фашисты» — слово ругательное. А что непривычное и непонятное, не привыкать, руководитель постоянно выдавал какие-то новые слова, откуда только их брал, и подчинённым приходилось лишь предполагать. Сейчас, наверно, ложными братскими народами называл чехов и словаков, братство с которыми закончится, когда те уйдут к себе за Карпаты.
— Куда остальные меньшевики свалили?
— Чхеидзе и Церетели — в Грузию. Вероятно, скоро услышим о Грузинской социал-демократической рабочей партии.
— Ещё один нежилец.
— Само собой. Часть в Киев, теперь вряд ли понимают, что делать с Грушевским, националистами Центральной Рады и германскими оккупантами. Киев сейчас — это западня. Но большая часть рассосалась. Есть сведения, что отправились на Урал и даже за Урал — где Советы слабы, старые традиции сильны, и вообще всё развивается медленно. В Сибири сейчас морозы под 40 градусов.
— Чтоб они там повымерзли все!
Седов, облачённый в меховую безрукавку поверх френча, несолидно, зато тепло, шагнул к камину и подбросил дров. Первая зима в мире, где центральное отопление скорее считалось экзотикой, чем правилом, его изрядно напугала стужей. Москва 2020-х годов была куда теплее, даже для 70-летнего.
— Товарищ Лацис! Заканчиваем с Украиной, и главное внимание будет направлено на Восток. Россия велика, слишком. Нельзя упустить ничего, ни единого вершка Российской Империи. Иначе всегда найдутся удельные князьки, заявляющие: и нам тоже надо на выход.
— Поэтому проект национального переустройства…
— Именно поэтому! Если поделить Россию на автономные республики, выйдет как с УНР, эти черти тоже сначала говорили об автономии, а потом послали нас в гудок. Огребли, но мало, скоро ещё. Никакой автономии, а если кто-то вякнет про «суверенитет», стрелять прямо в лоб, на месте! Только если не баба. Их нельзя прилюдно. Выгони отсюда и расстреляй в коридоре!
Это была ещё одна проблема в общении с председателем, не поймёшь, где он приказ отдал, а где черно пошутил, тем более сам в любой момент переведёт свои указания в шутку или, наоборот, спросит: почему не исполнено, подонок? Не угадаешь. Самые находчивые чиновники бежали за разъяснениями в секретариат Совнаркома к товарищу Евдокии Фёдоровне, знавшей Седова ближе других во всех смыслах, но порой и она оказывалась в тупике. Особенно сложным вождь стал сейчас — накануне триумфа его иезуитской политики по поводу Украины.
А триумф приближался. К концу января в блокированной со всех сторон Киевской губернии возник продовольственный кризис, усугубившийся присутствием двух армейских корпусов — кайзеровского и под командованием Скоропадского, а также всяких куренных казачьих полков. Воины из последних, кстати, страдали меньше, обмародёрив крестьянство. Когда Центральная Рада объявила чрезвычайное продовольственное положение, изымать по деревням оказалось нечего, более того, сёла пустели, жители снимались с мест и по зимним дорогам, накидав в телеги нехитрый скарб, спешили на восток, пока немцы не принялись отбирать и крестьянских тощих лошадей — резать на мясо. Не успевшим осталось только прятать и закапывать остатки урожая, чтоб не умереть с голода.
1 февраля начался «голодный штурм», германцы и казаки Скоропадского бросились в наступление на укреплённые за месяц позиции легиона, и продовольственная проблема несколько ослабла: погибших под огнём трофейных австрийских пушек кормить не нужно.
4 февраля полушвед-полунемец с боюшком Геринга, ему точно не выпало голодать в Киеве, прибыл в Москву и напросился на встречу с Седовым, тот выделил гонцу 5 минут.
— О пропуске германских войск и остатков партизан Скоропадского и речи не может быть, — отрезал председатель на просьбу пропустить их восточнее Полесья на Гомель и оттуда к оккупированному кайзеровцами Брест-Литовску. — Я выполнил и выполняю все условия сделки. Мы не бьём вам в спину после разгрома у Житомира, не пользуемся, что вы убрали четыре дивизии из белорусских губерний, наоборот, сами сократили часть наших войск. Фактически действует перемирие, за французов и их чешских наёмников я не в ответе. Но пропустить два корпуса через наши позиции… Для этого надо стать или союзниками, или подписать мир официально, что мне не позволят. Прошу простить, Россия не выдержит, если Франция объявит нам войну как пособникам кайзера. Ауф видерзейн!
Когда легионеры перешли в наступление, в Киеве началось восстание, перешедшее в баррикадные уличные бои. К советским отрядам ВЧК присоединились голодающие городские обыватели, привлечённые единственным посулом: как только Киев снова войдёт в Российскую Республику, будет хлеб.
Немцы сражались, но вяло. «Куренные» вообще не очень, самые понятливые атаманы отдавали свои банды в подчинение отрядам ВЧК, лишь бы не попасть под раздачу. В таких условиях сопротивление бесполезно.
К концу февраля в результате боёв и пополнения за счёт добровольцев из числа новых пленных легион Масарика развернулся в две общевойсковых армии общей численностью свыше 100 тысяч человек, став самой мощной вооружённой силой в регионе, чем основательно беспокоил Совнарком. После освобождения Киева и ареста членов Центральной Рады чехословаки организованно стянулись в Восточную Галицию, изготавливаясь к наступлению на Пожонь (Братиславу), когда позволит общая стратегическая ситуация. Конечно, Седов с превеликим удовольствием имел бы в подчинении такое войско, первоклассно снабжаемое за счёт французов, но в данном случае мечтал быстрее от них избавиться. В идеале вообще перебросить их на Западный фронт Европы, но как? Через Владивосток, Тихий океан и САСШ? Во-первых, долго, а, во-вторых, председатель слишком хорошо помнил, чем обернулся в прошлой истории этот вояж — восстанием, поджёгшим фитиль Гражданской войны.
В любом случае триумфальное установление Советской власти в Киеве и объединение мятежных губерний с матушкой-Россией Седов считал своей личной заслугой, чем безмерно гордился, называя красный флаг с Георгием-Победоносцем над Крещатиком лучшим подарком народу к годовщине Февральской революции, замещение этого праздника социалистической революцией в августе-сентябре состоится позднее. Два других подарка — переход на Григорианский календарь и упрощённое правописание — шли в одной обойме с победой. К весенней посевной крестьяне уже получили значительную часть бывших казённых земель и часть помещичьих, пока только из числа конфискованных у семей, чьи отцы или мужья чем-то себя запятнали перед народом и народной властью. Наконец, к следующей компании рекрутирования в армию и на флот началась демобилизация некоторых самых заслуженных ветеранов, в том числе награждаемых земельными наделами за подвиги в боях с германцами и поддержку Советов в борьбе за власть.
Седов счёл себя народным кумиром. Ходил с настолько высоко задранным подбородком, что рисковал споткнуться. Заказал собственный парадный портрет. «Товарища Евдокию» призвал величать себя на «вы» и «товарищ председатель» даже в опочивальне.
Но судьба преподнесла другой подарок, быстро спустивший с небес на землю. В Тобольской губернии совершил из-под стражи побег гражданин-мещанин Николай Романов с гражданкой Александрой Романовой, чадами и домочадцами, укрытый монархистами настолько тщательно, что отряд ВЧК не в состоянии был его найти.
Выслушивая жалкие оправдания Петерса и Лациса, расписавшихся в бессилии, Седов рвал и метал, хоть ругать лучше было себя самого, именно он прохлопал время и не распорядился переслать экс-царька ближе к Москве. На совместном заседании ВЦИК и СНК, посвящённом последствиям царского побега, Каменев пытался урезонить свояка:
