Идущие на смерть приветствуют тебя! - Алим Онербекович Тыналин

Приглядевшись, я увидел, что рядом с домом стоят солдаты и в нем самом горят огни. Проклятье, в него успели заселиться. Как же теперь пройти? Где находился второй дом, я не помнил, в темноте найти его было труднее, чем первый. Может, попробовать проникнуть через вот этот?

Я подобрался поближе. Рядом кричали и радостно вопили солдаты.

— Завтра мы вскроем брюхо этому чертову сосунку! — бахвалился один. Он размахивал кувшином с вином.

— А может быть, это случится сегодня ночью, — возразил другой. — Ты бы так не напивался, меч в руках не сможешь держать.

То, что они говорили, заставило мое сердце сжаться. Неужели штурм будет назначен сегодня ночью? Тогда мне не мешало бы пошевелиться, как можно быстрее.

Солдаты, что стояли рядом с нужным мне домом, разошлись, но изнутри раздавался шум, грохот и крики. Что они там, устроили бои, что ли? Окна в римских зданиях обычно были маленькие, узкие, расположены горизонтально, обычно выше головы среднего человека.

Короче говоря, заглянуть в них было чертовски трудно. Ладно, можно и заглянуть в дверь, сейчас узнаем, что они там вытворяют. Главное, чтобы они меня не узнали, а с остальным я обязательно справлюсь.

Надеюсь, вино вскружило им голову и вскоре я смогу пробраться через их мертвецки пьяные храпящие тела. Если бы у меня было с собой сонное зелье, я бы просто добавил его в кувшин с вином и дал солдатам, щедро угостил от души. Потом подождал бы, когда они уснут и спокойно прошел в свой тайный лаз.

Но сейчас, из-за отсутствия подобных средств под рукой, придется импровизировать. Кстати, на будущее, надо бы держать такой флакончик с сильнодействующим порошком снотворного при себе, например, носить на шее на веревочке или добавить в скрытое отверстие в перстне.

Рассуждая подобным образом, я добрался до двери дома, осторожно приоткрыл и заглянул внутрь. Шум изнутри донесся еще сильнее и чуть ли не оглушил меня.

Варвары добрались до вина и устроили здесь форменный дебош. Вокруг около входа валялись перевернутые скамеечки, разбитая глиняная посуда, мятые тряпки. Из соседней комнаты доносились крики. Ребята играли в кости и обвиняли друг друга в жульничестве.

Судя по всему, там было человек четверо-пять, и все они ожесточенно спорили между собой. Давайте, давайте ребята, может быть, достанете мечи и ножи и перережете друг другу глотки, облегчите мне работу?

Я осторожно прошел в здание и прислушался. Крики из другой комнаты доносились просто отчаянные.

— Да ты совсем спятил, придурок, с чего ты взял, что я перевернул ту кость? — кричал на весь город один из солдат. Я не видел его лица но сразу живо представил себе воина, высокого, огромного, бородатого, возмущенного, готового ударить собеседника.

— Потому что ты уже давно так делаешь! — не менее громко закричал второй солдат. — Потому что в прошлый раз ты меня обыграл, в позапрошлый раз ты меня обыграл, и сегодня ты нас всех обыгрываешь, что это за непонятное везение такое?

Действительно, мне понятно было его справедливое возмущение. Я бы в таком случае тоже вскипел от ярости. Другое дело, что я вряд ли стал бы так кричать и постарался бы вывести его на чистую воду или наоборот, как-нибудь воспользоваться тем, что соперник мошенничает и обчистил бы его, как липку.

— Да ты совсем спятил, придурок! — опять закричал первый солдат. — Докажи, докажи, что я что-то делаю с костями и я отдам все выигранные деньги.

Конечно, сам факт того, что они играют в кости, грабят, убивают и пьют накануне штурма дворца красноречиво говорил о низком уровне дисциплины в войске Веттониана, но все равно, даже несмотря на разложение и упадок, их было слишком много. Наверняка во дворце у меня осталось не так много войск, нам не справиться с ними.

— Как я тебе докажу, если ты сам все время нас обманываешь? — закричал обвинитель. — На моей стороне находятся только боги, а уж они знают, что самый настоящий мошенник и вор, крадешь, как крыса у своих же товарищей.

Ну что же, если сейчас им не оказать помощь, спор вполне может утихнуть, а это совсем не в моих интересах. Поэтому я добрался до двери в комнату, где сидели солдаты, просунул туда голову и подлил масла в огонь:

— Совершенно верно, он недавно и в нашей центурии тоже выиграл всех солдат и оставил без жалования, а также командира без добычи.

Разгоряченные солдаты, а их и вправду оказалось четверо, оглянулись на меня, но даже не обратили особого внимания на мою личность. Тем более, что я все равно остался в капюшоне и оставил свое лицо в тени. Они просто глянули в мою сторону, а затем один солдат заорал:

— Ты что такое несешь, урод, как ты смеешь меня обвинять?

Он угрожающе двинулся в мою сторону и я уже решил, что зря ввязался в этот спор и мне не видать потайного прохода сегодня, как своих ушей, потому что придется убегать со всех ног, как перепуганный заяц. Но нет, тот солдат, что выступал обвинителем, обрадовался моей поддержке, схватил оппонента за рукав и закричал:

— Вот видишь, вот видишь, о тебе уже везде такая дурная слава идет! Это неспроста, значит ты и в самом деле всех нас дуришь, и выставляешь ослами.

Солдат, которого все обвиняли, устал оправдываться и поступил наиболее жестким способом, на который был способен, то есть просто взял и врезал своему обвинителю в лицо. Его соперник, не успев закончить речь, отлетел в сторону и ему на помощь бросился товарищ. К ложно обвиненному воину тут же присоединился четвертый солдат и в комнате закипела драка.

Ну что же, мой метод сработал, небольшая провокация и вот, теперь путь свободен. Я прошмыгнул мимо их двери по узкому коридору, пробежал вперед, споткнулся в темноте и оперся руками об очередную дверь.

Интересно, что случилось с бывшими хозяевами этого дома? Когда мы в прошлый раз появились здесь, тут жила ничего не подозревающая семья из двух пожилых людей, один из них долго работал чиновником канцелярии в Капитолии, а его супруга всегда находилась дома. Подземным ходом давно не пользовались, а хозяева даже не узнали, что мы вошли через потайной ход, они решили, что мы воры и хотели уже позвать на помощь.

Помнится,