Десятое Блаженство - Валерий Петрович Большаков
Горные склоны и низины примеряли на себя все оттенки пустынных просторов — от светло-желтого и терракотового до насыщенного цвета хорошо прожаренных кофейных зерен.
Вот эти-то суровые красоты и не давали покоя водилам — операторы раз за разом требовали остановиться, выскакивали со своими камерами, и снимали до самозабвения.
— Маале Акрабим — «Скорпионий спуск», — вещал Изя, развалясь на сиденье. — Это древние так прозвали дорогу. Не потому, что их ракообразные достали. Просто таков иврит! Можно сказать: «Очень сильный дождь», а вот если добавить букву «ламед», сразу получается словесное усиление сущности — «ливень»! Так и здесь. К выражению «спуск к равнине» прибавили букву «рейш», и вышло слово «акрабим» — оно совершенно случайно совпало с понятием «скорпион», а обозначает… Если по-русски, то выйдет: «Ну очень крутой спуск»! Сорок пять градусов! Легионеры вырубили вдоль Маале Акрабим ступени во втором веке нашей эры, а сама трасса куда древнее — здесь проходил Путь Благовоний из Аравии. Набатеи волокли по нему мирру и ладан…
— Тут можно вестерны снимать! — воскликнула Рита, с коленками забравшись на диванчик. — Всё, как в Аризоне!
Косясь на ее откляченный задик, красиво обтянутый тонкими джинсами, я проворчал:
— Рит, лучше сядь — ты меня отвлекаешь!
Наташа хихикнула, а Самохина, облокотившаяся на откидной столик, сурово сказала, с усилием поджимая губы, вздрагивавшие улыбкой:
— Первое правило водителя: «Не смотри на попы, а смотри на „стопы“!»
— Тянет… — вздохнул я.
Инка хихикнула, зашепталась с Рутой. Рация на столике издала требовательное шипение, и Олег подхватил ее.
— Понял, — кивнул он невидимому собеседнику, и окликнул: — Миш! Гайдай хочет задержаться до утра у Махтеш Катан!
— Так рано ж еще! — удивился я. — День как бы…
— Жаждет снять рассвет в пустыне! Ну, и закат заодно.
— Ладно, утолим…
Вычурной лексемой «Хамахтеш Ха-Катан», смахивавшей на зловещее заклинание, обозначали махтешим — грандиозный провал в горах, прозванный «Малым Кратером». Туристы обожали лазать по нему, пускаясь в походы по сухому руслу вади Гов, ну а мы заглянем сверху…
Правда, такой локации в романе «Видео Иисуса» не значится, но вряд ли Андреас будет против — Гайдай просто очаровал нашего дебютанта. И русской гениальностью, и немецкой требовательностью.
Автобус, шатко валясь на ямах, свернул с «Дороги скорпионов» к кемпингу, покатил по накатанной грунтовке, а по сторонам, прямо на камнях, в расщелинах скал зеленел хацав — морской лук. Летом его листья пожелтеют, пожухнут и распадутся в табачного цвета пыль, но в жарком сентябре, будто назло обжигающему солнцу, хацав зацветет…
Там же, позже
Как оказалось, влажные мечты о съемках восхода солнца не исчерпывали причин выбора для ночевки именно Махтеш Катан. Когда мы выехали на стоянку, там уже стоял большой коробчатый кемпер «ЛАЗ», а Леонида Иовича Гайдая встречал Борис Соломонович Каплан, царствующий и правящий в Главной редакции кинопрограмм ЦТ.
Лично с главным редактором я знаком не был, зато вдоволь насмотрелся на итоги его загранкомандировок — это благодаря Каплану трудящиеся СССР переживали за «Рабыню Изауру», да за мужественного комиссара Каттани. Лишь советский сериал «Экспансия» — о послевоенных приключениях Штирлица, с Тихоновым в главной роли — собирал у экранов больше народу, чем итальянский «Спрут».
— Доброго здоровьичка, Лёня! — вскричал главред, неловко тиская нашего мэтра. — Снимаешь?
— Изо всех сил! — мелко засмеялся Гайдай.
— А я из Египта — прямо сюда! Думаю, перехвачу нашего «оскароносца», хе-хе…
— Ой, Боря… — сощурился Леонид Иович. — Только не говори, что соскучился!
— Ах, Лёня… — с кротким укором вздохнул Борис Соломонович. — Ну, да! Соскучился я… э-э… как бы, во-вторых, а во-первых… Ты в курсе, что Центральное телевидение уже вовсю крутит рекламу на Западе? Готовим тамошнего зрителя к твоему сериалу! — взгляд главреда сделался цепким. — Итальянские каналы уже договариваются о закупке — и «Раи Уно», и «Рэтэ Куаттро». Французы зашевелились… А у вас тут, я слышал, цифровые съемки идут… Нам бы немно-ожечко кадров для трейлера!
— Для тре-ейлера! — передразнил его Гайдай. — Совсем ты, Соломоныч, обуржуинился!
— Ага, — смиренно согласился Каплан, — есть немного…
— Ладно! — великодушно решил мэтр. — Пошли, познакомлю тебя, хитро… м-м… умного, с нашей богиней оцифровки! О, Наташа!
Талия покачивалась на ступеньке «штаб-салона», держа за руку Риту. Обе со смехом соскочили — и в глазах всех мужчин, что стояли поблизости, отразились упруго подпрыгнувшие груди. А красотки словно и не заметили произведенного эффекта…
— Да, Леонид Иович, — чопорно отозвалась Талия, пряча озорство в глубине синих глаз.
Внимательно выслушав Гайдая и Каплана, она непринужденно кивнула.
— Я поняла. Что ж, можно сделать нарезку из снятого материала… если, конечно, Леонид Иович даст «добро». Покажем кое-какие спецэффекты, интересные моменты, героев… Но так, чтобы не раскрывать сюжет.
— Да-да-да! — взволновался главред. — То, что надо! Пусть пойдут разговоры о сериале, даже слухи… Пусть подогревается интерес — до самой премьеры! Сколько времени вам понадобится, Наталья… э-э…
— Просто Наталья, — мило улыбнулась «златовласка». — Думаю, три-четыре дня.
— Дня⁈ — поразился Каплан, и молитвенно сложил ладони. — Воистину, богиня!
Талия весело рассмеялась, ее настроение тут же передалось Рите — и только мне одному стало заметно, как умильный взгляд главреда стал вдруг внимательным, оценивающим, профессиональным.
Насмотревшись, Борис Соломонович заговорил вполголоса:
— Послушайте, девушки… Вы только послушайте — и не перебивайте старого, больного еврея! Я двое суток пылил на кемпере через весь Синай не для того лишь, чтобы заполучить видеоролик. Больше всего меня интересовали две красавицы, две умницы… Вы, Маргарита, и вы, Наталья. И мой интерес касался не столько ваших внешних данных, сколько эрудиции, интеллекта, остроумия. Ведь вы обе — кандидаты наук! — он выдохнул, взяв короткую паузу. — Для чего я всё это говорю? Мы на ЦТ готовим новую программу, будем популяризовать науку! Живо, интересно рассказывать об открытиях, об экспериментах, о загадках и тайнах — и показывать! Вот, например, у нас в задумках — спуститься на дно океана в новом батискафе «Пионер». Покажем мрачный мир глубин, чудовищных рыб, вроде удильщика или большерота, спустимся к «Титанику»… Или даже слетаем в космос! А что? Проведем первого
