Комбинация (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Все-таки они были шотландцами, как и покойный Патрик Гордон, а потому могли иметь очень неоднозначные отношения с Лондоном. Особенно в связи с тем, что Яков Брюс был потомком шотландских королей. И не скрывал этого. А Фарвасон любил с ним иной раз перекинуться фразой-другой на гэльском.

В общем ясно, что ничего не ясно.

Однако прояснился интерес всех присутствующих к Алексею. Они минувший год вокруг него буквально вились.

— Какой будет твой ответ? — нарушил его размышления Брюс.

— А что это за общество? Я же должен знать куда вступаю.

— Ты нам не доверяешь?

— Доверяю. Но вдруг это общество ценителей крепленого вина? А мне в силу юности такое пока нельзя употреблять. И какой же я буду член такого общества?

Петр усмехнулся.

Остальные лукаво переглянулись.

Они все участвовали во Всепьянейшем соборе и поняли, на что царевич намекает.

Яков кивнул.

Чуть помедлил.

И пустился в разъяснения. Начав с ордена тамплиеров, который дескать познал на востоке, у гроба Господня, мудрость. И, укрывшись в Шотландии от преследователей, породили организации масонов. К каковым Нептуново общество и относится.

— Масон, это же каменщик в переводе. — наигранно удивился Алексей. — Как строители связан с премудростями востока? Получается, что это общество строителей?

Брюс выдал натянутый ответ.

Алексей еще задал вопрос.

Яков нахмурился, но нашелся что ответить.

Еще раз.

Еще.

И еще.

И еще.

И еще.

В конце у бедного Брюса прям пот на лбу выступил.

Петр же усмехнулся и хлопнув рукой по столу произнес:

— Хватит! Ты прекрасно все понял. Ты готов вступить в общество?

— Разумеется, — слегка поклонившись, ответил сын. — Но легенду бы лучше как-то поправить. Этот камень еще недостаточно обтесан.

— Присаживайся на свободный стул. — утерев пот вполне доброжелательно произнес Брюс. — Выбери. И садись.

Каждый стул имел свой знак. Узор.

Алексей совершенно не задумываясь сел туда, где некогда сидел Лефорт. В конце концов какой-то осмысленный выбор был лишен смысла. Он во всей этой мистике и символике не разбирался…

Небольшая пауза.

Все обменялись многозначительными взглядами.

После чего перешли к беседе.

Докладывал Фарвасон.

Оказывается, этот математик вел активную переписку, через которую узнавал многое. Исподволь. Осторожно. Визави нередко сами все рассказывали. Но на людях этим не светил. Да и вообще вел скромную жизнь.

А события развивались весьма и весьма занятно.

1 ноября 1700 года умер Карл II Габсбург, правитель Испанской империи. Формально она таковой не являлось, но технически — вполне. И ее нередко так и поминали. И уже 24 ноября король Франции Людовик XIV провозгласил своего внука Филиппа Анжуйского новым королем Испании. И практически сразу с этим заблокировал для англичан с голландцами всякую торговлю с Испанией.

Мелочь?

Ну… нет.

Испания держала огромные колонии, торговля с которыми разом стала для этих двух морских держав невозможна. А это убытки. Большие убытки. Но это полбеды. Куда хуже то, что Испания в те годы была главным мировым поставщиком лучшей овечьей и козьей шерсти. Без ее поставок качество английского и голландского сукна резко проседало, да и объем выделки критически сокращался. Отчего удар по кошельку получался особенно болезненным.

Таким нехитрым приемом Людовик планировал вынудить эти страны признать за Филиппом его права на престол. В обмен на снятие торгового эмбарго. С тем, чтобы остаться в предстоящей войне один на один с Австрийскими Габсбургами.

Англичане с голландцами, разумеется от таких пируэтов в восторг не приходили. Тем более, что ходили слухи, будто бы Людовик собирается признать Стюарта кандидатом на престол Англии. Того самого, что католик, сидящий в эмиграции. Чтобы увеличит приз на случай соглашения, если начнут кочевряжится.

Австрийские Габсбурги готовились драться, приводя в порядок свои войска. Но один на один вряд ли бы справились с французами. Что отчетливо и понимали, пытаясь предпринимать все усилия, дабы французы с Вильгельмом не договорились.

— А что шведы? — спросил Алексей.

— Пока не ясно. За них дерутся все.

— Чье предложение интереснее? Габсбурги придумали, чем польстить Карла?

— Они не предлагают ничего серьезного. Ну, кроме обещаний дать денег. Однако надежды на это немного. У них с деньгами не густо. Людовик же обещал ему кроме денег еще кое-какие земли Священной Римской империи. Чтобы расширить личные земли короля. Так что… — развел руками Фарвасон.

— Англичане и голландцы, полагаю, поняв, что шведы утекают у них из рук, попытаются отвлечь их?

— Это совершенно очевидно. — кивнул математик.

— Подбивают на войну Данию? Или, быть может, нас?

— Пока — нет. Но будут, если Карл проявит свой выбор. Он пока колеблется. Оксеншерна, хоть и утратил почти все свое старое влияние, однако, сумел убедить короля не являть свой выбор до самого решительного момента. Чтобы если атаковать, то делать это пользуясь внезапностью. Поэтому англо-голландская партия сохраняет надежду. Пока сохраняет.

— И они платят? — улыбнулся Алексей.

— И Франция, и ее противники готовы дать Карлу денег в случае, если он примет их сторону открыто. Чтобы не финансировать врага, зная об его сложном финансовом положении. Но король не спешит. Поэтому и денег особенно не дают. Так — мелкие взятки и подарки. Ни Людовик, ни Вильгельм не уверены в выборе молодого и совершенно непредсказуемого Карла. Но обещают золотые горы.

— Нам, кстати, они дадут чего еще? За минувшие два года эта корова дала неплохой надой. Без малого полтора миллиона талеров за позапрошлый год. И еще миллион триста в прошлом.

— Сложно сказать, — развел руками Брюс. — Англичане, чем ближе начало войны, и чем печальнее ситуация со шведами, тем меньше желают нашей войны с османами. Там только в Вене переживают. Но платить не хотят ни те, ни другие.

— Жаль персы остались глухи к нашим просьбам. Или все же удалось чего-то добиться с них?

— Василий написал, что возвращается в Россию, — ответил Михаил Михайлович Старший Голицын.

— Персы уступили?

— Персы отказались вступать в войну. Но он сумел уговорить их оказать России помощь. Денег они дать не могут. Самим не хватает. А вот коней — дадут. Хороший персидских коней. Василий гонит табун около тысячи голов.

— Ого! — воскликнул Алексей.

— Да, — покивал Голицын, — тысяча персидских скакунов — это очень славно. Впрочем, разводить их мы все равно не сможем. Там только жеребцы. Кобыл они традиционно не продают и не дарят. По их обычаям кобылы должны оставаться в Персии, чтобы хранить чистоту породы.

— Он гонит только коней? — поинтересовался царь.

— Не только. Он еще тайком от шаха навербовал разных специалистов. Принимая их на службу под видом слуг. Ювелиров, ковровых ткачей и прочих.

— Неужели столько подарков ушло в пустую?

— Шах Хусейн не хочет воевать, — развел руками Голицын. — Даже уговоры его жен не помогли. Впрочем, у него есть брат по имени Аббас, который иного мнения. И по намекам, которые дали Василию, несколько позже шах поддержит нас в войне с османами. Новый шах. Потому что Хусейн по слухам занедужил.

Петр поиграл желваками.

Ему не нравились такие игры. Государственные перевороты пугали царя. Однако возражать он не стал. Дело нужное.

— Шведы торгуются, набивая цену. — произнес Алексей. — Выступят они почти наверняка за французов. Так?

— Да. — кивнул Брюс.

— Может быть нам тоже начать набивать цену? Ведь шведов нужно будет отвлечь.

— Возможно и нет, — возразил Фарвасон. — Вильгельм уже сосредотачивает войска в Голландии. Все, до которых может дотянуться. С тем, чтобы не дожидаясь, пока Карл решится, ударить по французам во Фландрии. Разбить их. А потом развернуться и встретить шведов. Шведы сильны, но их не очень много. Поэтому есть все шансы разбить и их. В этом случае наше участие не потребуется.