Имперский повар 2 - Вадим Фарг
— А давайте на концерт останемся? Тут сейчас наши местные лабать будут, «Стальные Гриффоны». Девчонки от них пищат.
Идея была хорошей. Нужно было как-то развеяться и сбросить это дурацкое напряжение.
На сцене четверо парней в кожаных штанах и с густо подведёнными глазами терзали гитары. Вокалист, смазливый блондин, картинно заламывал руки и выводил что-то душераздирающее про «осколки хрустальной любви». Толпа девчонок у сцены, как и говорил Вовчик, восторженно визжала.
Я покосился на Вовчика. Он с искренним недоумением смотрел то на сцену, то на фанаток, то снова на сцену. В его взгляде читался немой вопрос: «Серьёзно? Вот от этого они так тащатся?». Я не выдержал и фыркнул. Вовчик тут же прыснул в кулак. Настя с Дашей, стоявшие рядом, тоже захихикали. Напряжение немного отпустило.
Внезапно в нашу небольшую компанию врезался какой-то крупный мужик. От него несло перегаром и дешёвым пивом. Он пошатнулся и уставился мутными глазами на Дашу.
— Э-э-э, красавица… а ты чего такая грустная? — промычал он, протягивая к ней руку. — Пойдём со мной, я тебя развеселю…
Даша отшатнулась, а Вовчик тут же выпятил грудь и шагнул вперёд.
— Эй, ты чего, мужик? Не видишь, девушка не хочет?
— А ты ещё кто такой, шкет? — бык перевёл взгляд на Вовчика. — Щас я тебе рога-то пообломаю.
Я мысленно застонал. Только драки мне сейчас не хватало. Я шагнул между ними и спокойно, но твёрдо посмотрел пьяному в глаза.
— Господин, — сказал я подчёркнуто вежливо. — Боюсь, вы нас с кем-то перепутали. Ваш друг, кажется, вас потерял. Вон тот, у ларька с пивом.
Мужик растерянно моргнул и обернулся. У ларька никого не было. Но секундной заминки хватило.
— Идёмте, ребята, — тихо сказал я, и мы, подхватив девчонок, быстро смешались с толпой, оставив «быка» в недоумении оглядываться по сторонам. Когда мы отошли на безопасное расстояние, Вовчик восхищённо выдохнул:
— Ничего себе ты его… А я уж думал, придётся в челюсть бить.
— Драться — последнее дело, — ответил я. — Особенно когда можно просто поговорить.
Даша благодарно посмотрела на меня, и я почувствовал, что лёд между нами начал таять. Этот дурацкий инцидент оказался даже на руку.
Мы постояли ещё минут десять, посмеиваясь над пафосными позами вокалиста, а потом единогласно решили, что на сегодня приключений хватит.
* * *
Вернувшись в пустую, тихую закусочную, мы молча попадали на стулья. Сил не было даже разговаривать. Но нужно было поставить точку. Красивую точку в этом сумасшедшем дне.
— Так, команда, сидеть, — скомандовал я, поднимаясь.
Я достал из холодильника бутылку шампанского, припасённую как раз для такого случая, и четыре бокала. Громкий хлопок пробки прозвучал в тишине как победный выстрел. Я разлил игристое по бокалам.
— Ну, — я поднял свой бокал. — За нас. За то, что мы не испугались. За то, что у нас всё получилось. За команду.
— За команду! — хором ответили ребята.
Мы чокнулись. Пузырьки приятно щекотали нос. Мы сидели, молча потягивая шампанское, и просто улыбались друг другу. Уставшие, вымотанные, но абсолютно счастливые.
— Завтра все отдыхаем, — добавил я, когда мы допили. — Отсыпайтесь, гуляйте, делайте что хотите. Но днём жду всех у себя. Будет сюрприз.
Долго засиживаться не стали. Вовчик, допив свой бокал, засобирался.
— Спасибо тебе за всё, Игорь, — сказал он на прощание. — Это был лучший день в моей жизни.
Он вместе с Дашей вызвали такси.
Когда за ними закрылась дверь, мы с Настей остались одни.
— Как себя чувствуешь, герой? — с усталой улыбкой поинтересовалась сестрица. — Пора бы уже на боковую.
— Шикарная идея, — улыбнулся в ответ я.
— Тогда доброй ночи, — Настя крепко обняла меня и прошептала у самого уха: — И спасибо, что ты у меня есть.
— Тебе спасибо, — в тон ей отозвался я, когда мы отпустили объятия. — Отдохни, я приберусь.
Настя ещё раз мне улыбнулась и направилась к себе, оставив меня в зале.
Я убрал бокалы, протёр стол и ещё раз оглядел свою маленькую, уютную закусочную. Снова достал телефон. Сообщение от Валерии так и висело без ответа. Я вздохнул и набрал текст:
«Привет. Спасибо. День был очень тяжёлый, я смертельно устал. Давай спишемся через пару дней. Спокойной ночи».
Сухо, вежливо, по-деловому. Никаких обещаний. Никаких эмоций. Я нажал «отправить» и выключил телефон. Разбираться с призраками прошлого я буду завтра. Или послезавтра. А сегодня я просто хочу уснуть с ощущением, что всё сделал правильно.
Глава 18
Пока Зареченск ликовал, в другом конце города, в безвкусной роскоши особняка Алиевых, кипела чёрная злоба. Гигантский плазменный экран, занимавший почти половину стены, транслировал прямой репортаж «Зареченск-ТВ». Камера поочерёдно выхватывала то довольное лицо повара, то сияющую физиономию графа Белостоцкого, с которым тот обменивался рукопожатием.
— Герой! Они сделали из него героя! — прошипел Мурат Алиев, мечась по комнате в шёлковом халате. Его лицо багровело, а пухлые пальцы сжимались в кулаки. — Этот поварёнок! Этот нищеброд посмел меня унизить!
Он ткнул пальцем в экран, где ведущая, захлёбываясь от восторга, называла победителя «народным поваром» и «кулинарным самородком».
— Я его уничтожу! — не унимался Мурат. — В порошок сотру! Натравлю на него всех! Пожарных! Санэпидемстанцию! Мой человек за пару купюр найдёт у него крысиный помёт даже в солонке! Я закрою его забегаловку!
С этими словами он со всей дури пнул низенький кофейный столик.
Фатима, наблюдавшая за этой истерикой из глубины кресла, не удостоила сына даже взглядом. Ледяная статуя, полная противоположность своему никчёмному, шумному отпрыску. Её тёмные глаза, казалось, смотрели сквозь экран, видя нечто иное. Она молча следила, как повар благодарит свою команду, запросто болтает с графом, как вежливо, но твёрдо отклоняет приглашение на банкет.
Мурат наконец выдохся и замолчал, тяжело дыша, как загнанный кабан. Только тогда Фатима медленно повернула к нему голову. Её тихий голос пронзил тишину.
— Ты — ничтожество, Мурат. Безмозглый шакал, который громко лает и пытается вцепиться в штанину. А этот поварёнок, которого ты так презираешь, оказался волком.
Она сделала паузу, давая словам впитаться в разгорячённое сознание сына.
— На волков не тявкают из подворотни, идиот, — продолжила она, и в её голосе зазвенел металл. — На них ставят капканы. Твои жалкие методы хороши для мелких лавочников. Шум, угрозы, купленные чинуши… Ты видишь лишь его грязный фартук. А я вижу человека, который за один вечер очаровал всех: и чернь, и мастеровых, и даже спесивую аристократию. Такого не сломать пожарным инспектором.
Фатима плавно, без единого лишнего движения, поднялась. Взяла со столика усыпанный стразами смартфон и нашла нужный номер.
— И что ты
