Эволюционер из трущоб. Том 7 (СИ) - Антон Панарин

— Товарищ командир, ну это было… — Огнёв замялся, подбирая слово, но оно вырвалось из его глотки само в виде отрыжки.

— Ха-ха! Я понял. Ты чертовски доволен, — расхохотался я.

— Ещё как! Да за такую кормёжку я готов глотать эти вонючие сферы круглые сутки! — выпалил старшина и увидела на моём лице хитрую улыбку. — Ты не просто так меня накормил, верно?

— А ты догадливый. Нужно поработать вместо газовой горелки.

— Плата? — сложив руки на груди, поинтересовался он.

— Ящик коньяка.

— И половину жареного порося.

— По рукам, — согласился я и отозвал Огнёва, чтобы через пару минут его снова призвать, но уже внутри доменной печи.

Семёныч как раз вертелся рядом с кузней и помог загрузить в печку восемьдесят один штырь. Закончив погрузку, старик прислушался.

— А чё там внутри бубнит-то? — спросил он.

— Где? Не слышу ничего, — прикинулся я дурачком.

— Ну, как же? Вот. На-на-нара-на-на, слышишь? — спросил Семёныч, приложив ухо к каменной поверхности.

Пришлось тут же отстранить старика.

— Ты с перепоя, что ли? Никто не поёт там. Иди лучше, делом займись. Форму для сплава приготовил?

— А как же? Ещё вчера, — кивнул Семёныч, а после пристально посмотрел на меня. — А с чего вы взяли, что там кто-то поёт? Я ведь такого не говорил.

— Не делай мне нервы, — закатил я глаза и вымученно вздохнул. — Топай в кузню и неси форму.

— Ишь, какой шустрый. «Топай, неси». Несу, блин, — стал бубнеть Семёныч, открывая дверь.

Я же потянулся к мане, сделал так, что нижний отсек приоткрылся и в нём показалось недовольное лицо Огнёва.

— Долго мне тут торчать?

— Рот закрой… Тьфу. То есть открой, — чертыхнулся я и вытащил из кармана пригоршню белых жемчужин.

Подумав немного, решил, что мощь десяти кругляшей я не смогу сдержать, а вот на пять штук маны вполне хватит. Огнёв разинул пламенную пасть, я забросил в неё жемчужины, после чего запечатал отверстие доменной печи.

— Кхе! Кхе! Кхе! Сука, не в то горло пошло, — закашлялся старшина. — Ну, фая, что ли.

Из верхнего отсека печи в небо ударил тугой столб пламени! В высоту он был метров пятнадцать. Пламя ревело, раскаляло камень настолько, что я только и успевал вливать ману, чтобы не дать стенам разрушиться от сильного жара. Из кузни выскочил Степаныч с формой для заливки.

— Ох, ёптить! Ты чё туда ливанул? Ракетного топлива, что ли? — испуганно бросил он и поспешил подставить форму под ливнёвку, из которой вот-вот должен был хлынуть расплавленный металл. — Константиныч, ну, ёжиков зад! Прислушайся! Орёт кто-то! — Дед, стоя у ливнёвки, пытался разобрать слова. — Вот же. Хав мач оф зэ фиш, энд модерн машинз. Тьфу. Тарабарщина какая-то. Может, и правда, с ушами что. Надо к лекарю сходить.

— Сходи, сходи. Лишним не будет, — улыбнулся я.

Спустя двадцать минут, я истратил остатки маны и был вынужден отозвать Огнёва. А он всё-таки молодец. В этот раз выплеснул не разом всю энергию, заключенную в жемчужины, а выпускал её порционно. Жаль только, что из штырей металла набралось с гулькин нос. Едва хватило на одну форму.

— Ну всё. Пущай остывает. Так-то почти до краёв залило. Думаю, отлично выйдет, — сказал Степаныч, вытирая пот со лба. — Это, я к бабонькам заглянул, так они два комплекта одёжи уже справили. На этого вашего раскосого и на тебя. — Он достал портсигар, вытащил папиросу и закурил.

— Отлично. Вечерком загляну к ним на примерку.

— Ага. Загляни. Правда, они жаловались. Говорят, сперва стали шорсть обрезать ножницами. Ну и затупили их, к псям поганым. Я им говорю, дуры, надо изнутря резать ножичком. Те попробовали — и правда хорошо идёт. Так что, если бухтеть будут, не слушай их. Сами виноваты.

— А что насчёт оторвы?

— Константиныч, ну ты интересный, конечно. Семёныч сделай то, сделай это, принеси, отнеси, закуси. У меня чё, десять рук, что ли? — возмутился старик.

— Я тебе деньги дал, чтобы ты людей нанял, а не самолично всем занимался. Чего ерундой маешься? Если не справляешься, найми помощника.

— Ха. Найми. Легко сказать. Где тут толковых найдёшь-то? — возмутился Семёныч. — Один молодняк или рукожопы.

Где-то я сегодня уже слышал такие речи. Эту присказку, смотрю, в Ленске многие используют. Почесав затылок, я спросил:

— Ты Петровича знаешь?

— Барсовского? — Я кивнул. — Ну так. Пару раз выпивали вместе. Толковый мужик, если не считать что разбойник.

— Возьмёшь его в помощники?

— Чё нет-то? Можно попробовать, — пожал плечами Семёныч. — И зарплату плотить не надо ему. Отличный работник. Хе-хе. Почти что раб.

— Не раб, а отрабатывающий наказание, — поправил я старика.

— Ну, так я и говорю. Почти раб. Короче, я только за.

— Ну и славно. Сегодня же отправлю его к тебе. — Я покосился на форму, из которой валил дымок. — Когда будет готово?

— Ды вечером, думаю, можно забирать. — Едкий дым от папиросы попал старику в глаза, и тот зажмурился.

— По рукам. Вечером приду. А что насчёт копья?

— Копья, блин. Топай за мной, господин начальник. Покажу, — вздохнул Семёныч, выбросил недокуренную папиросу и двинул в кузницу.

Я последовал за ним, подняв с земли форму, полную металла. Странное дело. Я напрягся, ожидая, что железяка будет весить хотя бы килограммов десять, может, двадцать, но, на удивление, вес совершенно не ощущался. Будто я несу пустой короб, обмазанный глиной.

Войдя в кузню, положил форму на столешницу, и тут же получил новенькое копьё. Рукоять длиною в полтора метра сделана из какой-то деревяшки. Выглядит сопливо. Ну ничего, можно взять рукоять от Артёмовской глефы и присобачить к навершию, сделанному Степанычем.

Кстати, о навершии. В нём легко угадывался один из резцов крысы-директрисы. Лезвие вышло длинной в полторы ладони. Таким можно не только колоть, но и рубить. При этом я заметил недовольное лицо Семёныча.

— Вы вот гадости понатаскали всякой, а мне любись с ней. Вон. Полюбуйся. — Он кивнул в сторону столешницы, на которой лежали разломанные диски от угловой шлифовальной машины, её же называют болгаркой. — Пять алмазных дисков извёл, чтобы этой хреновине форму придать! А потом ещё три, чтобы заточить. Думал, без глаз останусь, — пожаловался старик.

— Ну так ты соблюдай технику безопасности, и всё будет в порядке, — равнодушно ответил я, так как уже привык к нытью Семёныча.

— Ох, умный какой. Технику безопасности. Да я, чтоб ты знал, на заводе с пяти лет работал, и ни чё. Все пальцы целы. А сосед мой, Дениска, в первый