Эволюционер из трущоб. Том 7 (СИ) - Антон Панарин
Через шесть часов я очнулся. Макара уже не было, а в комнату опасливо вошел Леший. С ним я провернул тот же фокус, ведь мы убили столько крыс, что не получить «Ментальную связь» повторно — просто нереально. Стоит ли говорить, что Леший тоже забился в конвульсиях? Ужин принёс Серый.
А вот на следующий день с завтраком я обломался. Его притащил Артём.
— Подъём. Кушать подано, — буркнул Прохоров, внося поднос в комнату. — Я вообще не понимаю, какого хрена мы тебе еду носим? Мирняка вагон, а в итоге… — Он пытался поставить поднос на стол, но я резко сократил дистанцию и без труда схватил его за руку. — Эй! Ты чё творишь? Пусти! — возмутился Артём, пытаясь вырваться.
Я лишь крепче сжал его руку и мысленно отдал команду Ут о передаче доминанты. Но ничего не вышло. Вибрирующий голос Ут сообщил:
«Превышен допустимый лимит селекции».
— Какого…? — нахмурился я и ослабил хватку.
— Мих, ты достал уже передавать доминанты без предупреждения! — выпалил Артём, отскочив назад.
Он потирал посиневшее запястье. Упс. Кажется я приложил больше силы, чем требовалось. Впрочем, усиленная регенерация быстро его подлечит.
— Нет, я, конечно, благодарен. Регенерация — это вообще нечто. Я вчера ради интереса попробовал фалангу пальца откром… — Он заметил, что что-то не так, и спросил. — Ты чего?
— Да так. Кажется, у нас проблемка нарисовалась, — задумчиво ответил я, направляясь к вешалке. — Идём к Лешему. Нужно кое-что проверить.
Мы спустились на первый этаж управы. Прошли по длинному коридору и остановились у самой дальней комнаты с надписью «Архив». Без стука я вошел внутрь. Леший сидел на столе и увлечённо запускал в воздух самолётики, свёрнутые из бумаги какого-то отчёта. Бумажный истребитель сделал круг по комнате и упал мне прямиком в руки.
— Иди сюда, конструктор, — сказал я, направляясь к Лёхе.
— Миш, ты чего такой серьёзный? Что-то случилось? — насторожился Леший.
— Возможно. — Я взял его за запястье и снова услышал голос Ут: «Превышен допустимый лимит селекции». — Проклятье, — выругался я, судорожно пытаясь вспомнить, сколько доминант получили Серый и Макар.
— Да ты можешь объяснить, что происходит? — возмутился Артём.
— Могу. Похоже, я могу вам передать только семь доминант. Больше вы не способны поглотить.
— В смысле? — нахмурился Леший.
— В коромысле. У тебя и Артёма уже по семь штук. Я попробовал передать новую доминанту тебе и ему. Знаешь, какой результат? Никакого, — выпалил я, понимая, что выдал ребятам очень много доминант, которые были желательны, но необязательны.
К примеру, у Лешего набор доминант выглядит так: «Танцор», «Падальщик», «Ускоренная реакция», «Ножевой бой», «Контроль маны», «Святость», «Ментальная связь». С виду отличный набор, но если бы я заранее знал, что количество внедряемых доминант ограничено, то точно отказался бы от доминанты «Падальщик». Вместо неё можно было бы выдать нечто, полезное в бою.
У Артёма схожая ситуация. «Острый слух», «Животные рефлексы», «Обсидиановые клыки», «Прочные сухожилия», «Владение копьём», «Всеядность», «Ускоренная регенерация». В его случае я бы отказался от острого слуха, обсидиановых клыков, прочных сухожилий и всеядности. Хотя, острый слух пару раз нас выручил, можно даже сказать, спас от гибели.
Ладно. Имеем, то что имеем. Насколько я помню, у Серого пять доминант, а у Макара шесть. Да уж… Нужно выбирать с умом. И ждать чёртовой эволюции пирамиды.
Из хорошего могу сказать вот что: у меня есть ментальная связь с Макаром, Серым и Лешим, при том, что у меня — на момент теста связи — не было доминанты ментальной связи. Видать, связь происходит посредством доминанты «Ментальный контроль стаи», которую я забрал у директрисы. Правда, под контроль ребят я взять не могу. Можем только общаться.
Хотя, как общаться? Поначалу всё свелось к полнейшему бардаку. Голоса выходили искаженными, и было совершенно неясно, кто говорит. В итоге мы получили такой диалог:
«Леший лох», — сказал Серый, благодаря «Ментальному контролю стаи» я точно знал, кто говорит, а вот ребята не знали.
«Слышь! Макар, падла! Я тебе харю разнесу!» — возмутился Леший.
«Да это не я! Я вообще молчал!» — отозвался Макар, которого так элегантно подставил Серый, который обычно не вступал в перепалки, а тут сидел и тихонько хихикал.
Из раздумий меня своим вопросом вывел Леший:
— Так и что получается, новых доминант нам не видать?
— Не знаю. Может и есть лазейка, как обойти систему. Буду думать, — ответил я. — Топайте на тренировку. Я к Семёнычу, а потом вернусь к переработке генного материала.
Через пять минут я стоял в кузнице. Семёныч оказался прижимистым мужиком и решил присвоить себе большую часть из выделенных денег. Впрочем, я был не против. На окраине села стоял наглухо заколоченный дом. Оказалось, что это кузня. Когда банда Барса пришла в Ленск, кузнец много возмущался, и его забили ногами. Насмерть. С тех пор кузня и пустовала. Семёныч её приватизировал, так сказать.
В дальней части кузницы был горн, рядом с ним наковальня и десяток молотков на все случаи жизни. На стенах висели напильники, пилы по металлу, резцы для разобранного станка. Судя по всему, станок предназначался для обработки металла, но у него отказал мотор. Увы, кузнец не успел его отремонтировать. Ещё здесь была ёмкость с маслом для закалки, щёлок и прочее барахло, лежащее повсюду.
Степаныч сидел рядом с кузнечным горном и прилаживал к нему красный баллон, на котором белыми буквами было написано «Пропан». Подойдя ближе, я почувствовал запах газа.
— Старый, это ты воздух испортил? — пошутил я, расплывшись в улыбке.
— Ты чё хрень какую-то лепишь? — пропыхтел старик, затягивая гайку, а после увидел, кому это сказал. — Ой. Михаил Константинович. Так это. Я тут работаю. Думаю, кто эт там шуткует? Воздух — да, баллон окаянный травит понемногу. Вот прокладку сменил, сейчас, вроде, получше, — стал оправдываться Степаныч, ставший подозрительно покладистым.
— Я так и понял. Слушай, ты штыри, какие я выдал, уже осматривал?
— Было дело. Ну, чё тут скажешь? Расколоть я их не смог, да и расплавить — тоже. Горн температуру хорошую даёт, но только проку с этого никакого. Штыри раскаляются добела, и всё на этом. А ещё вон. — Семёныч показал на сломанные полотна от ножовки. — Думал, мож, распилить смогу. Хрен. Ни царапинки.
— Печально. И как с этим материалом работать?
— Да как? Доменная печь нужна. Только у нас такой нетуть, — развёл руками Семёныч.
— Не проблема. Сейчас сделаем, — заявил я, широко улыбнувшись.
В прошлой жизни я увлекался артефакторикой и не понаслышке знаком с доменными печами, так как
