Эволюционер из трущоб. Том 7 (СИ) - Антон Панарин
Сложно объяснил? Тогда, давайте так. Доменная печь — это своеобразная труба; сверху засыпается руда, снизу подаётся тепло, которое нагревает руду. При нагреве из руды вытекает металл и опускается вниз, а шлак отсеивается. Это если сильно упрощать процесс.
Создать доменную печь не проблема, на то мне и дана магия Земли. А вот как её топить? Процесс это длительный и требуется колоссальный запас топлива, которого у нас нет. Если его заказывать через Шульмана, то вылетит в копеечку. Да и не уверен я, что обычным газом удастся нагреть штыри до такой температуры, чтобы металл из них вытек.
Можно использовать магию Огня, но мана конечна. Как и предельная температура, которую я могу создать, имея третий ранг магии Огня. Зато у меня есть один элементаль, способный выдавать запредельный жар. Да, он не любит Слёзы Мироздания, и что с того? Ради благого дела можно и пострадать. Тем более, что я приду с магарычом.
— Вернусь через пару часов, — сказал я и вылетел из кузни.
Я побежал прямиком в кабак «Пьяный козёл». Заведение оказалось закрыто, но внутри горел свет и гудел генератор. Вывеска у входа гласила «Кабак работает с 12 дня до 5 утра». Понятно. Ещё три часа до открытия. Но это для обычных посетителей. Властелину каши можно и через служебный вход войти. Так я и поступил.
Обойдя кабак вокруг, через служебный вход я проник внутрь заведения и попал в тамбур, который выполнял роль склада. Обилие деревянных ящиков с овощами, мешки с крупами и аромат подгнившей картошки. Дверь на кухню оказалась не заперта. Потянув её на себя, я тут же услышал лязг стали. И это были звуки не сражения, и даже не тренировки. Шла подготовка к очередному застолью.
Приземистый повар в белом поварском кителе расхаживал по кухне, точа нож. Он строго зыркал на трёх поварят лет восемнадцати на вид. То и дело на них прикрикивал. Поварята, в свою очередь, не поднимая головы, чистили картошку, крошили овощи на заготовки, мыли посуду.
— Ну что за рукожопы? Кто так картошку чистит? Да ты же половину картофелины вместе с кожурой срезал! Болван! — рыкнул повар и двинул в сторону поварёнка, делающего заготовки. — А это что за кубики такие? Я тебе сказал, что они должны быть по сантиметру. А здесь сколько?
— С-с-сантиметр, — заикаясь проблеял поварёнок, пряча взгляд, но даже издалека было видно, что кубиками там и не пахло. Парнишка строгал овощи как придётся. Прямоугольниками неровными ломтиками и даже кривобокими пирамидками.
— Пошел отсюда! Криворукий баран! — Повар схватил поварёнка за шиворот и вышвырнул с кухни, после чего двинул к парню, моющему посуду. — О, боги… Ну за что мне всё это? Ты что не видишь, что остался нагар? Возьми ты стальную губку, да ею потри, чего ты возюкаешь туда-сюда? Бестолочь… — взмолился повар, посмотрев наверх. И тут краем глаза он заметил меня. — Мы закрыты. Ой. Это вы, Михаил Константинович? — Повар сперва рыкнул, а после расплылся в подобострастной улыбке.
— Вижу, вы ещё даже не зажигали плиты. Но могли бы вы приготовить для меня три стейка с жирком, жареную картошку, какой-нибудь салатик, морс и пару бутылок лучшего алкоголя, который у вас имеется?
— Д-да, разумеется. Если вам будет удобно, можете подождать в банкетном зале. Через полчаса всё будет готово, — заверил повар.
— Отлично. Тогда я попозже зайду. И спасибо вам за помощь, — улыбнулся я.
— Если кого и стоит благодарить, так это вас. Банда Барса каждый вечер разносила в пух и прах моё заведение. Я даже название сменил с «Уютной берлоги» на «Пьяного козла», чтобы хоть как-то плюнуть в лицо этим хамам. Теперь же тишь да гладь, и всё благодаря вам!
— Рад помочь. Тогда, может, и вывеску поменяете? — спросил я.
— Это само собой. Её надо только повесить. — Повар кивнул в сторону старой вывески, торчащей из-за холодильника.
— Тогда готовьте еду, а я пришлю человека, и он поможет с установкой.
— Премного благодарен, — поклонился повар и тут же гаркнул. — За работу, лодыри!
Выйдя из кабака, я наткнулся на Фрола, он как раз гнал разломщиков чистить снег, которого за ночь навалило немало.
— Михаил Константинович, — кивнул мне он.
— Фрол, нужно помочь хозяину кабака вывеску поменять. Отправь пару человек, — приказал я.
Фрол без лишних разговоров выдернул из строя двоих крепких ребят для замены вывески. Сам же он двинул на очистку улиц от снега. Я проводил его взглядом и задумался. Через год, когда Фрол обретёт свободу, он уйдёт или решит остаться в Ленске? Надеюсь, он решит остаться. Толковый боец всегда пригодится, да и управленец из него неплохой.
Вот только что-то нужно сделать с его кислой мордой. Больно часто он хмурится. Впрочем, сейчас он в плену. Как получит свободу, может, и подобреет.
Пока повар готовил мой заказ, я отправился к кузне. С помощью магии Земли прямо на улице возвёл доменную печь. Но не обычную, а модифицированную. Нижнюю часть печи я увеличил в размерах и сделал сбоку дверцу, через которую старшина сможет попасть внутрь. Осталось только задобрить Огнёва обещанным ужином — и можно приступать к выплавке.
Я пулей метнулся в кабак, забрал приготовленную еду, а после вернулся в кузню. Семёныч сидел на табурете у кузнечного горна, курил и смотрел в пустоту.
— Иди прогуляйся. Вернёшься через час, — приказал я, сдвигая со столешницы инструменты.
— Так, а чего… — замялся старый, видя, как на столе появляются ароматные блюда и бутылки с алкоголем.
— Того. Проверь, как идёт работа в швейном цеху.
— Так я ж его ещё не запустил, — озадаченно сказал Семёныч.
— Ну так тем более, чего расселся? За работу.
— Ишь чё. За работу. Молодёжь, вам бы всё старших погонять, — вздохнул дед и отправился на трудовую деятельность.
Как только он покинул кузню, я запер за ним дверь и призвал старшину. Кузня выступила в роли трапезной не случайно. Это, пожалуй, единственное здание в Ленске, которое Огнёв не спалит, только появившись в нём.
— Присаживайся, товарищ старшина. Обещанное угощение ждёт, — улыбнулся я, указав на стол.
— Вот это дело! — выпалил Огнёв, создал себе пламенные руки и стал без остановки запихивать в рот всё подряд.
Сперва он схватил стейки, которые тут же зашипели и выбросили в воздух ароматный дымок. Я чуть слюной не подавился. Потом старшина принялся
