Владыка - Василий Анатольевич Криптонов
Мерцание тут же успокоилось, вместо него голограмма загорелась ровным желтоватым светом.
— Здрав будь, Кощей Бессмертный, — пророкотал голос, доносившийся со всех сторон одновременно. — В этот раз принёс ли ты вести, которые доставят мне радости?
Голос был нечеловеческим. Так могла бы говорить, например, гора. Или могила. Или окаменевший скелет бронтозавра. Мороз по коже от этого голоса. Прям неиллюзорно захотелось упасть на колени и разрыдаться. Но я, как человек волевой, просто с интересом отметил в себе такой порыв и нежно его придушил. Ибо нехрен.
Кощей глубоко вдохнул и заговорил в трубу:
— Здрав будь, владыка. Порадую тебя на сей раз. Одолели мы людей.
Тишина продлилась секунд десять. Я уж было подумал, что случился разрыв связи и придётся перезванивать, но тут голос зазвучал вновь:
— Что? — спросил он.
— Русь повержена, — прогудел Кощей.
— Что такое «Русь»?
— Это… — сбился Кощей. — Ну, я же рассказывал. Последнее место, где люди ещё господами оставались. Но задавили их твари под моей командою.
Снова тишина. Похоже, спустя столько времени «владыка» уже тупо забыл все протоколы и не знал, как реагировать на внезапную победу. Однако когда голос вернулся, оказалось, что дела обстоят немного иначе.
— А почему с тобой человек? И зачем ты говоришь в трубу?
Бл-л-л-ли-и-и-ин! Вот это факап так факап, хоть фейспалмом убейся. Я очень тщательно расспрашивал Кощея об этих сеансах, но он ни единым словом не упоминал, что созвоны проходят в видеоформате, пусть и одностороннем. Впрочем, в защиту Кощея говорил тот факт, что он об этом сам не знал. На его обалдевшей роже читалось искреннее изумление.
Кощей выронил трубу и сказал:
— Так, это…
— Нет, возьми обратно, — возразил голос. — Иначе как мне вас различать.
Я начал медленно-медленно выдыхать. Та-а-ак. Похоже, инопланетянин до такой степени инопланетянин, что Кощей-скелет и Кощей-человек для него — приблизительно один хрен. Метром выше, метром ниже — какая, нафиг, разница. Это хорошо, это прямо замечательно.
А вот что плохо — так это то, что он меня увидел. И теперь вся надежда на смекалку и актёрское мастерство Кощея.
Глава 19
Кощей не подкачал. Поднял трубу и заговорил в неё:
— Этот человек — самый сильный охотник на Руси. Я захватил его в плен. Это мой дар тебе, владыка. Приди и убей его сам, если хочешь. Будет великое торжество.
Я медленно и осторожно запрятал меч обратно в ножны. Не было никакого меча, уважаемый инопланетянин, не бы-ло! Вообще не о чем волноваться.
Впрочем, инопланетянин и не думал волноваться. Он, очевидно, разрешил для себя все вопросы и сомнения, и теперь перешёл к пункту Б повестки настоящей встречи.
— Все остальные охотники мертвы?
— Не все. Но они сломлены, владыка! И мир лежит у твоих ног. Приди и возьми его.
— Я не думал, что это случится так скоро…
Фигасе — скоро! Ну да, десяти тысяч лет ведь не прошло. Впрочем, что я знаю о восприятии времени пришельцами. Может, для них наша тысяча лет — это как один день. Мужик только расслабился на орбите, только выбрал сериал на вечер, как вдруг ему — хренак! — Земля завоёвана, приходите, забирайте. Шок, понятное дело. Отрицание, торг, депрессия…
Впрочем, стадии принятия неизбежного у инопланетян тоже отличались от человеческих.
— Прекрасно, — заявил он. — Я завершу виток и приду. Какое самое важное место на Земле?
— Город Санкт-Петербург, — сказал Кощей. — Там главная битва и развернулась.
— Сильно пострадал город?
— Очень сильно. Однако дворцы остались целыми. Мы убивали охотников с осторожностью.
— Разумно. Будь там и жди меня. Я буду держать курс на твоё яйцо.
Спасибо тебе, Господи, что мне мужики никогда не говорили подобного. А то я бы… огорчился. Сильно.
— Я понял тебя, Владыка. — Кощей поклонился голограмме. — Дозволено ли мне будет забрать сердце?
— Сердце? — Владыка задумался. — Сердце… Посмотрим, Кощей. Посмотрим.
— Молю тебя, Владыка…
— Оставь, — обрубил голос. — Хватит пустых разговоров. Жди меня.
Голограмма погасла. Кощей опустил трубу и уставился на меня широко раскрытыми глазами. Я молча кивнул на выход. Кощей открыл было рот, но я сделал ему знак молчать. Нехрен! Болтун — находка для шпиона. А здесь, в яйце, нас подслушать — как два пальца об асфальт.
Вышли на улицу, закрыли вход в яйцо. Выдохнули.
— Интересно, сколько у него этот виток по времени? — спросил я.
— Не ведаю…
— Опять никто никто ничего не ведает. Бардак, блин! Ладно, будем считать, что времени у нас, как обычно, нет. Труби срочный сбор.
— Я⁈
— А кто — я? У тебя труба. Вот и давай.
Кощей посмотрел на меня, убедился, что не шучу. Поднял трубу и затрубил. Просто так, без слов. Но этого хватило. Через несколько минут на крыльцо высыпали все. И Неофит, и Земляна, и все домашние. Охотники — в полном облачении, с оружием, сна — ни в одном глазу. Вот это молодцы, вот это я понимаю готовность к операции!
— Началось, — сказал я. — Спокойно, без ахов и охов! Собираемся и идём. Сюда, — показал на яйцо. — Остальные — молитесь за нас. Терминатор — охраняй молящихся. Если вдруг что, рысью — в бомбоубежище.
Тихоныч, тётка Наталья, Данила и Груня принялись креститься и шептать молитвы. Терминатор передал Груне спящего младенца и потопал в сарай за карабином. Маруся сорвалась с крыльца, подбежала ко мне и накинула на шею шнурок. Я опустил взгляд, увидел небольшую иконку.
— Пусть у вас будет, — пролепетала Маруся. — Хранит вас!
— Спасибо, — кивнул я и спрятал образок под одежду. — Ну, братья и сёстры охотники? Чего стоим? Все в яйцо! Бегом — марш!
Свистнул, подзывая сокола. Записки подготовил заранее, оставалось только отправить Грамма к доверенным людям. Сокол взмыл в небо. Охотники тем временем грузились в яйцо.
Егор, Земляна, Захар, Неофит. Паук каким-то немыслимым образом растянул конечности, перекроил панцирь и тоже оказался в яйце. Следом за ним полез Разрушитель.
— Давай-давай, шевелись, — подбодрили его. — Да покучнее садитесь там! А то вдруг нам с хозяином места не хватит.
К открытому люку подошла Тварь. Придирчиво заглянула внутрь.
— Э-э-э, — сказал я.
— Что?
— Ну, как бы. Вообще-то, я не планировал тебя брать. В целях твоей же безопасности.
Глаза Твари негодующе сверкнули.
— Так я и думала! Каждый раз, всё веселье — без меня! Как в загробный мир, так он без меня, как в Полоцк тварей бить, так тоже без меня. А на мне
