Эволюционер из трущоб. Том 2 (СИ) - Панарин Антон
Он это заметил и оценил, ведь не просто так ему досталась самая большая порция, а ещё и еду ему подали самому первому. Гаврилов с довольной мордой снял пробу и зажмурился от удовольствия. А когда пробу снял я, то понял, что еда пересолена, а Гав улыбается с голодухи. Видать, готов сейчас смолотить что угодно.
После обеда тренировки продолжились, и так до самой ночи. Я ввалился в баню без сил и уснул. И да, мы до сих пор спали в бане. Гав опасался, что судья прознает, кто убил его сына, и придёт мстить. Но прошел день, а потом и неделя. Никто так и не явился. Во время очередной тренировки я спросил:
— И долго нам ещё плятаться в бане?
— Можно не прятаться. Скрипов старший после похорон переехал в Екатеринбург, — хмуро ответил Гаврилов. — А ещё, у нас заканчиваются деньги. Придётся устроиться на работу. А ты продолжишь тренироваться самостоятельно. Понял?
— А почему ты не позвонишь Алхалову? Пусть вышлет денег. Ты же выполняешь его пликаз.
— Выполняю. Но мы здесь прячемся. И если кто-то узнает что обычному таксисту Архаров отсыпает денег, то поползут слухи. И если эти слухи доберутся до ушей Черчесова или Малышева, то возникнет резонный вопрос «что это за такая важная семья для Архарова, что он их содержит за просто так?». И тогда к нам с большой вероятностью наведаются гости, и это уже будут не местные пропойцы, а обученные люди, — разжевал мне Гаврилов, но это и так было понятно. Тем не менее я был не согласен с его выводами. Ведь вероятность того, что подобные слухи вообще просочатся и поползут, крайне мала.
— И где будем лаботать? — спросил я.
— Я буду работать. А вы с матерью будете дома сидеть.
— И как счастливая семья будем ждать папу с лаботы? — спросил я и прижался к его массивной руке щекой, чем смутил вояку. — Да, пап?
— На слово «да», есть интересная рифма, только я её тебе не скажу, — хмыкнул Гав. — Но да, будете ждать, пока я вернусь, и без меня никуда не высовывайтесь.
— Плидумал, где будешь лаботать?
— На рыбзаводе люди нужны. Сказали, первое время поработаю в день, а потом переведут в ночную смену.
— Значит, у нас дома всегда будет свежая лыба?
— Ага. У тебя такая лыба на молде, что можно и без рыбы обойтись, — хмыкнул Гав и потрепал меня по волосам. — Воровать рыбу не планирую, но, насколько я знаю, для рабочих есть скидки на выпускаемую продукцию.
— Тоже не плохо, — кивнул я. — А пока не вышел на лаботу, сделаем лемонт?
— Какой ремонт? У нас денег впритык до зарплаты, — нахмурился Гав.
— Это у вас вплитык. — Усмехнулся я и побежал в баню. Спустя минуту я вернулся с толстой пачкой купюр и протянул их Гаву. — Четыле тысячи тлиста девятосно два лубля. Этого хватит на лемонт?
Заметив кровь на купюрах, Гав тут же спрятал их в карман.
— Мародёр мелкий.
— Эй! Не обзывайся! Это тлофеи! — возмутился я.
— Да я в хорошем смысле, — улыбнулся капитан. — Этого хватит и на ремонт и даже домой купить всякую мелочёвку. Но помни. Я всё ещё осуждаю тебя за ту необдуманную вылазку. А ещё больше осуждаю за то, что ты мне так и не рассказал, как их убил.
— Тебе плавда интелесно? — спросил я и на секунду даже задумался о том, чтобы познакомить его с Галиной.
— Очень интересно. Никогда не встречал двухлеток, способных на такое.
— Холошо. Смотли внимательно, — сказал я и деловито сделал три шага назад.
— Смотрю. — Гав кивнул и, не мигая, уставился на меня.
— Колоче, я такой — кий-я! — Я махнул ногой, вышло коряво. — А они «А-а-а!!!». — Изобразил, как враги разлетаются во все стороны. — А потом бам! Хлясь! Быдыщь! И всё, я победил. — Я торжественно поднял руки вверх и заметил, что Гав хохочет.
— Ну, что я могу сказать? Это всё объясняет. Я-то думаю, как ты их одолел? А оказывается, «Быдыщь» помог. Так и запишем.
— Куда запишем?
— В твоё личное дело. А потом выговор тебе влепим за фальсификацию событий, — пошутил Гаврилов.
— У-у-у! Как стлашно! — усмехнулся я.
— Ладно. Топай в дом, матери помоги. Я в город съезжу, да забор будем новый ставить.
Так и поступили. Гав уехал в город, а я в дом не пошел. Вместо этого сходил в баню, призвал из хранилища нож и взял кусок вишнёвого полена с дровницы. После вышел на улицу, сел на лавку и принялся вырезать. У меня ведь есть доминанта резьбы по дереву? Да, низшего ранга. Но может, и этого хватит, чтобы создать что-то занятное для продажи?
Спустя два часа вернулся Гав, а я протянул ему деревянную свистульку. Признаюсь, выглядела она сомнительно. По задумке это была птичка, но вышла сутулая псина. Зато свистела игрушка как надо! Звонко и громко.
— Что это?
— Подалок. Будешь жуликов отгонять или собак созывать. Колоче, сам лазбелёшься, — улыбнулся я.
— Очень ценный хла… — Гав замялс, глядя на этот кусок дерева и выдавил из себя скупое. — Спасибо.
Наш разговор прервал подъехавший грузовик.
— Хозяин, где ставить-то будем? — спросил выпрыгнувший из кабины мужик в тканевых перчатках.
— Да вон, старый забор валяется. Его вывезете, на его место новый поставите, — Гав указал на забор лежащий перед домом, по бокам и позади дома забор был вполне исправен, так как соседи заботились о его целостности.
— Добро. К вечеру закончим, — кивнул водила, и двинул к кузову, где сидел ещё один работник.
Гав направился к такси, открыл заднюю дверь и достал оттуда два пакета, один из которых протянул мне.
— Держи. Это тебе кроссовки. Новые, — сказал он, намекая на то, что я должен ценить его щедрость.
Но я даже не думал этого делать, куплено-то на мои деньги. Хотя и приятно, что он не пропил трофейные, а купил что-то в семью. Тьфу, блин! Я уже его и правда начинаю считать частью семьи. Как-то быстро я с капитаном сроднился.
— Очень ценный хл… — Копировал я его фразу и хлопнул ладонью по животу. — Спасибо. И не соклащайся ты так. Солдат лебёнка не обидит. Пха-ха-ха! — заржал я и рванул прочь.
Шугнув меня, Гаврилов поправил рубаху, дыхнул в ладонь, понюхал аромат своих зубов и скривился. Он ушел в баню, видимо чистил зубы. А через пару минут вернулся и робко направился в дом, держа второй пакет. Я же прокрался следом за ним и стоя в тамбуре, прислушался.
— Елизавета, — пробасил Гаврилов и, опомнившись, добавил. — Максимовна. Это вам. — Смущённо сказал капитан, после чего послышался мамин голос.
— Какое красивое! Это платье точно мне или решил задобрить одну из местных красавиц? — поддела его мама.
— Чего? Каких красавиц? — затупил капитан, не поняв правил игры. Но пусть он и думал долго, но всё-таки сориентировался в ситуации. — Тут краше вас никого нет.
— О-о-о. Как приятно, — послышался ласковый голосок мамы, а после раздался громкий чмок!
— Вы чего? Я, это… — сбивчиво проговорил капитан и стал открывать дверь в тамбур. — Там мужики, забор… Я пойду… Может помочь чего…
— Да, да. Конечно. Главное, к ужину возвращайтесь. — Игриво сказал мама.
— К ужину? Ага. Вернусь. Как штык, — кивая гривой, сказал Гав, которого я уже прекрасно видел.
На его щеке красовалась алая помада. А мама та ещё штучка. Обычно не красится, а сегодня была во всеоружии. Пометила мужика, так сказать. Чтобы все окружающие видели, что этот конкретный спецназовец уже занят. Пока он не заметил меня, я шмыгнул на улицу и сел на лавку, делая вид, что примеряю кроссовки.
Гав вывалился из дома с мечтательной улыбкой и даже не обратил на меня внимания. Ей богу, как юнец, впервые понявший, что может нравиться девушкам. Впрочем, это неудивительно. Вся его жизнь была посвящена служению роду и войне. Мирских радостей он не познал.
Нет, с женщиной, может, он и бывал, но скорее с такой, которая берёт деньги за своё тепло. С такой флиртовать не научишься и никогда не поймёшь игр, в которые они играют.
Как и обещали, забор поставили до конца дня. Добротный, сваренный из стальных труб и металлопрофиля. Зелёного цвета. Мама была довольна. Да и во дворе стало намного уютнее, когда мы скрылись от соседских глаз. А то бабка, живущая напротив, вечно смотрела в окно на то как Гав меня гоняет по двору, а теперь всё. Шоу закончилось.
