Сердце бога (СИ) - Добрый Владислав
Двое из его свиты подтаскивают бочонок поближе но смущаются и останавливаются рядом с Леонхартом. Меня простреливает злость. Врешь, мужик. Регент не пьет вино из бочонков. Только из бутылок… Я машу рукой, подавая знак Волоку. Я заготовил небольшую речь, но сейчас слишком раздражен, чтобы говорить. Только что Ланс признался в предательстве. И я никак не могу справиться с обидой.
Запасливый Сперат раздобыл два бело-красных сюрко. Это такие накидки поверх брони. Волок выносит их по одной. Сначала одну отдает Леонхарту, вторая достается Фрозену. Он берет её левой рукой — правая, прирощенная, сжимает рукоять висящего на поясе шестопера. Видно, что он старается ей не пользоваться. Но ему приходится. На сюрко лежит кошелек с сотней сольдо. Леонхарт тут же ловко прячет кошелек за пазуху, пока Фрозен тупит.
— Кажется я назначил вас сотниками, — наконец говорю я. — И вы справились. Молодцы. Это вам награда за верную службу.
Я надолго замолкаю. Ресиниан Крушитель, тот крупный хмырь с шипастым шаром, которого я убил, оказался двоюродным дядей Ланса. В принципе, ничего удивительного. Если покопаться, то он и мне наверняка кем-то приходится… Ланс что-то такое кричал во время битвы, но тогда мне было не до этого, да и это не показалось мне особо важным. Битвы с родственниками для меня вообще уже обычное дело. Но только что Ланс рассказал мне, что этот человек обладал не только родственными связями с Лансом, яркой кличкой, но и большими амбициями. Ланс был уверен, что засада на нас у моста через Башенную Речку — затея Ресиниана. Именно его замок стоит там, на холме. А позже, уже в Таэне, Ресиниан нашел способ встретиться с Лансом. И велел ему убить меня. Угрожая тем, что если Ланс откажется, то Ресиниан вырежет семью Ланса. Угроза была, по словам Ланса, весьма правдоподобна — Ресиниан средний из трех братьев, но именно он унаследовал феод, по слухам убив старшего брата и отца. Если даже эти слухи не верны, то кличку «Крушитель» Ресиниан заслужил тем, что вызывал на поединке соседей и проезжающих через мост рыцарей, побеждал их, и трофеил доспехи. Я уточнил — только доспехи? Ланс подумал, и подтвердил. Это надо было проверить, но я верил Лансу. Я прекрасно понимал умом, почему Ланс тут же не рассказал всё мне. Но внутри меня кипела какая-то детская обида.
Глава 21
Будни власти
Пока я стараюсь глубоко дышать и унять неожиданно яркие, хоть и мелочные, эмоции, я разглядываю стоящих передо мной. На обоих добавилось доспехов. Латные плечи, наручи, кольчуги. У Леонхарта кожаная куртка с металлическими пластинами на груди поверх кольчуги. Фрозен в новой стеганке, хоть и дополненной наручами. На поясе висит его старый шлем-шапель. Это всё дорого. У меня изменилось восприятие их. Это как если бы бомжеватого вида человек на улице, по которому ты брезгливо мазнул взглядом и пошел дальше, вдруг сел в спорткар. Ты вдруг начинаешь видеть в нем куда больше деталей. Больше человека. Вот только чем больше я вглядываюсь в этих людей, тем меньше я вижу в них опасности. И дело не в шрамах. У Леонхарта рубцы на скуле и один уродует верхнюю губу. Как будто кожа лопнул и потом плохо зажила. У Фрозена после моего лечения остался тонкий шрам. Кости сами сошлись. Он даже зубы сохранил. Магия. Вообще это логично, я же не сшиваю сосуды, как микрохирург, когда затворяю раны.
Но эти отметины войны не делают их бойцами. Спортивные, диковатые, подтянутые аристократы похожи на бойцов ММА. Некоторые наглые и хамоватые, другие тихие и вежливые. Но у всех на лице печать упорной работы над собой и какой-то внутренней готовности к агрессии. А эти двое похожи на работяг. Не простых разнорабочих, а хорошо оплачиваемых, таких как сварщики. Может, это из-за грубой, обветренной и загорелой кожи лиц. Морды у них злые, подозрительные… И не опасные. Я понимаю, что смотрю на них со снисходительным презрением. И это уж точно не моё чувство.
— Эта… Благодарствуем сердечно, сеньор Магн, — нарушил мое молчание Леонхарт. Не выдержал. По правилам хорошего тона ему следовало дождаться от меня разрешения говорить. Я резко встал. Подошел к нему. Поднял его с колена, на которое он упал при моем приближении. Обнял. Потом проделал то же с Фрозеном. Тот по прежнему недоумевал почему ему дали деньги, но молчал. То ли более воспитан, то ли более умен.
Я снова сел на свое походное кресло.
— Мне не нужно вино, Леонхарт, — процедил я, все же давая волю раздражению. — Мне нужны только преданность и честность.
За моим плечом Ланс тяжело вздохнул. Как ни странно, но эта маленькая, какая-то женская, шпилька, помогла мне успокоиться. Я улыбнулся и продолжил:
— Но вино я, конечно же, возьму.
Сперат шагнул к вконец растерянным носителям бочонка и показал им в сторону кухни. Те, с великим облегчением на лице, заторопились туда, пытаясь на ходу мне поклониться. Я подождал, пока они отойдут. Слека наклонился вперед и понизил голос, чтобы заставить Леонхарта и Фрозена сосредоточиться на разговоре, а то они выглядели так, как будто слегка пьяные. Слишком большие деньги я им дал. Моя ошибка.
— Послушайте меня внимательно, вы оба. Я хочу задать вам три вопроса. Если на последний вы ответите «да», то мы продолжим разговор.
Насладившись их растерянностью, я продолжил.
— Где вы видите себя через пять лет?
Леонхарт пожал плечами. Спохватился и замямлил что-то неопределенное. Фрозен молчал, пока я требовательно не посмотрел на него.
— У моей жены есть тетя. У её мужа есть земля. Их городок… Да как городок… Так, семь домов. К югу отсюда. Земля, конечно, каменистая… Ну, так можно купить коз там… В общем, теперь хватит чтоб дом построить. Поселимся там. Нормально будет. Хорошо даже. Сеньор Магн, — ответил Фрозен, явно не уверенный в своих словах.
— Что вы хотите? — спросил я. — Что вы хотите от жизни? Говорите не думая.
— Баб побольше, — улыбнулся Леонхарт. И заполошно добавил. — Сеньор Магн.
— Жена чтобы улыбалась почаще, сеньор Магн, — сказал Фрозен.
— А чо, ща не улыбается? Так ты, эта, надо… — в голос гоготнул Леонхарт, и осекся, поймав острый взгляд Фрозена.
— Я не потерплю хамства по отношению к себе и к своим людям, сеньор Леонхарт. Можете вести себя иначе? — процедил я, делая рожу кирпичом.
— Да… Да-да, конечно! Эта… Простите ради Императора, сеньор Магн! — Леонхарт гадливо заулыбался и неуклюже согнулся, изображая поклон.
— Перестань, — поморщился я. — У меня к вам деловое предложение. Под Караэном осушают землю. Сейчас там болото, приходится чистить каналы и отводить воду. Сколько это займет, я сейчас сказать не могу. Но, если через пять лет вода не отступит, я выделю вам землю из своих владений. С наследственным правом на землю. Вы же теперь рыцари. Подумайте, хотите ли вы осесть в Караэне и на своей земле?
— Только нам? — спросил Фрозен. Он меня не перебил, заполнил паузу в моем монологе. Но я так от этого отвык что даже слегка растерялся. Он расценил мой хмурый взгляд по своему. Хлопнул себя чужой рукой по лбу и сказал. — Сеньор Магн. Вот же, все время забываю…
И уставился на чужую кисть с оттенком ужаса. Медленно убрал её от лица и опустил на рукоять шестопера.
— Одарю землей всех, кого произведу в рыцари. Но это надо заслужить, — ответил я.
— Так, значит, не врал старый Грач, — поразился Леонхарт. Он сказал это глядя на Фрозена. Потом повернулся ко мне и добавил. — Сеньор Магн.
— Звание рыцаря у вас не наследное. Вы не из рода, отмеченного Императором, — вдруг встрял Ланс. Голос злой. Не знал, что его от этого так корежит. Даже спорит со мной. Хоть и опосредованно.
— Зато земля останется вашим детям, — сказал я. Снова упиваясь мелкой гадостью. Это во мне Магн проснулся. Не иначе. — Итак, вы согласны?
— Да, — решительно кивнул Фрозен. И, после паузы, добавил. — Сеньор Магн.
А вот Леонхарт долго думал, разглядывая меня прищуренными глазами. Потом посмотрел на Ланса. Потом на Сперата.
