Сердце бога (СИ) - Добрый Владислав
— Я так и не представил вам мою жену, сеньор. Магнолия. И моя дочь, Лилия, — встретил меня Фрозен. Он сказал это вместо приветствия, заставив недовольно крякнуть стоящего рядом Ланса. Я кивнул дамам. Кажется, в прошлый раз их звали по-другому. Впрочем, учитывая, как местные относятся к именам… Может, они сменили имя вслед за мужем. Отмечая новый этап в жизни.
— Вам повезло. А вот моя жена сейчас далеко отсюда и… — машинально начал я вежливое общение, принятое среди аристократов, но одернул себя на полуфразе. — Лучше скажите, сеньор Фрозен, как ваша рука.
Он ошарашено посмотрел на меня. И только потом на руку. Его больше удивляло не то, что у него новая рука, а то, что я обратился к нему в уважительной форме и назвал сеньором. Он ловко сорвал с пояса тот самый шестопер, несколько раз затейливо покрутил его вокруг кисти, демонстрируя прямо таки цирковые навыки. И сдержанно ответил:
— Все нормально. Лучше, чем без если бы её не было. Правда, постоянно болит.
Я кивнул, размышляя. Вряд ли Фрозен до этого умел так ловко крутить оружие. Поэтому он и показал мне эти изменения. Постеснялся спросить прямо. Я уточнил:
— Ты раньше так умел?
— Нет, — покачал головой Фрозен. — Да и с чем другим трудно идет. А вот эта штука в кулаке, как родная… Неприятное чувство. Нет, спасибо за руку, сеньор Магн, я не хочу сказать… — он замялся.
— Держи меня в курсе, — я коснулся его руки пропуская немного лечения. — То что ты унаследовал навыки прошлого владельца очень странно, я о таком не слышал.
— Потому что никто еще не приращивал людям конечности! — хохотнул Ланс, с явной гордостью за меня. — тебе повезло, мужик! Благодари сеньора Магна!
— Сеньор Ланс… — одернул я своего телохранителя. Сам виноват. Забылся и перешел на ты. И Ланс тут же попытался оттоптаться на Фрозене, показать что он ему не ровня. — Не надо так грубо. Сеньор Фрозен заслуживает большего уважения.
Дождавшись, пока Ланс кивнет, я снова обратился к своему сотнику:
— Боль должна пройти, со временем. Но если что-то не так, сеньор Фрозен, я вам… — я запнулся на слове «приказываю». Тут есть высокопарное «повелеваю». Но оно носит уничижительный оттенок. И лежит несколько в другом контексте. Так можно сказать завоеванному городу. Повелеваю принести мне выкуп. А приказы сеньор не отдает, он лишь изъявляет желания. — Я желаю, чтобы вы, сеньор Фрозен, при любых странностях, немедленно шли ко мне и сообщали лично. Это не только о здоровье. Сперат, проследи, чтобы моя охрана была предупреждена.
— Хорошо, сеньор Магн, — спокойно кивнул Фрозен.
— Кто-то едет с севера, — сказал Ланс.
Вот ни минуты покоя. Я повернулся в ту сторону. Пока пехота и я вместе с ней, расслаблялись, всадники на утро отправились на вольную охоту, в надежде настигнуть и пленить разбежавшуюся армию Старого Волка. Пока у них это выходило плохо. Зато, периодически появлялись отряды тех, кто либо сбежал от нас раньше, либо наших «врагов». И просили принять их на службу. Похоже, этот был один из таких. Слишком уж празднично вырядились. Я проводил с такими беседу лично. И уже после собеседования решал, принять ли их на службу. Теперь я мог себе позволить выбирать.
В жадносумке Сперата прибавилось восемь сундучков. Очевидно, мы действительно взяли казну Старого Волка. В первую ночь и день после битвы было не до того. Но вот вторую ночь я уже едва дождался, пока стемнеет. После собеседований, похорон, обхода войска, и плотного ужина мы «заперлись» в палатке и пересчитали монеты из одного сундука. Пришлось, правда, для этого расколотить его на куски — ключей мы так и не нашли. Это, оказывается, долго, когда их много. К тому же, как выяснилось Ланс плохо считает, даже хуже Волока. В общем, считал я практически в одиночку. Правда, я быстро приспособился — собрал десять монеток в столбик, и велел остальным выстраивать столбики такой же высоты. И дело пошло быстрее.
Странно, но эта, довольно примитивная уловка для облегчения работы вызвала у моей свиты совершенно искренние восхищения.
В первом же сундуке мы насчитали 4956 сольдо. Должно было быть ровно 5000, полагаю. Где испарились недостающие — не так важно. По весу все сундуки были примерно одинаковы. Скорее всего, каждый сундучок весит примерно местный «пуд» — это вес, который один человек может тащить целый день. Курс серебра к золоту немного скачет. Возьмем грубо 20 к одному. Если в сундуках примерно по 5 тысяч серебряных монет, то мы взяли всего 40 000 сольдо, или 2 000 дукатов. Не так уж и много, по моим меркам. Но все же, достаточно, чтобы побыть немного щедрым. Я отсыпал по пятьсот сольдо Сперату и Лансу. И сотню Волоку.
— Это ваши личные деньги, — сказал я. — Напомните мне по возвращению в Караэн дать вам больше.
И не слушая благодарностей, тут же велел:
— Сперат, пошли человека за Фрозеном и Леонхартом. А сам сходи за Динададом.
— Сеньор Магн, — вдруг сказал Ланс. — Я хотел бы с вами поговорить…
— Хочешь доспехи того бугая? — спросил я, машинально бросив взгляд в угол палатки. Там в кучу были свалены трофеи. Волок потихоньку приводил их в порядок, отмывая от крови. Желания с ними разбираться не было. — Я хочу отдать их Сперату. Он почти такой же здоровый как…
— Его звали Ресиниан Крушитель, и я не хочу ничего от этого ублюдка!
В палатку заглянул Сперат.
— Сеньор Магн, в лагерь пришли бродячие менестрели, — и он многозначительно посмотрел на меня. Ланс знал, что через них мы держим связь с Караэном, но делал вид что не знает, демонстративно удалясь, когда я «слушал музыку».
— Выберешь потом себе что захочешь, — сказал я Лансу, недвусмысленно показывая глазами на дверь новостей из Караэна не было почти месяц. А от бывшего убийцы Рудо, которого я оставил в Таэне, уже две недели. Я в свободное время написал целую пачку листов с указаниями для Вокулы, Фанго, Рудо и столько же писем для жены. И мне не терпелось их отослать.
Ланс покачал головой.
— Нет. Вы должны меня выслушать, сеньор Магн. И, лучше бы, наедине.
Жизнь забавная штука. Иногда она тянется медленно и наполнена скукой. Но стоит начать происходить чему-то интересному, как она тут же пускается вскачь, не давая времени отрефлексировать происходящее. И яркие вспышки сливаются в какой-то блядский цирк.
Примерно через десять минут я уже сидел перед палаткой. Внутри палатки бренькали музыканты. Пришлось их впустить, чтобы никто не видел, как они дешифруют послания. Передо мной стояли Фрозен и Леонхарт. Прискакали непривычно быстро. Тот же Динадад появится, скорее всего, не раньше чем через полчаса. За Леонхартом топталось десяток человек разной степени похожести на него. Все в доспехах. Некоторые даже в кирасах. Фрозен, помимо свиты телохранителей притащился с женой и дочерью. Теперь вокруг палатки целая толпа народу.
Впрочем, в этом мире власть очень быстро проявляется зримо не столько одеждой и дорогими вещами, сколько людьми, которые налипают на тебя как снег на катящийся снежный ком. Даже я, который старательно дистанцируется от этого, в силу воспитания подозревая в тех, кто пытается прилипнуть только просто прихлебателей и чаек, и то даже сейчас далеко не один. Помимо стоящих за моей спиной Ланса и Сперата, рядом трутся четверо слуг. Двое из Караэна, я помню их еще по поместье. откуда взялись еще двое я не знаю, но они уже давно прислуживают. Рядом стоят у входа в палатку двое латников Леона. Какие-то люди жарят мясо на костре в стороне — мне готовят отдельно. Там есть женщины и дети. не удивлюсь, если пара телег из обоза тоже условно мои. Или не условно. Я долго смотрю на моих новоиспеченных сотников. Это заставляет их нервничать.
— Я позволил себе наглость, сеньор Магн, — начинает Леонхарт явно заученную фразу. Слишком правильная речь. И тут же сбивается. — притаранить… принесть то есть… эта… бочонок вина, сеньор! А! Вы уж не откажите, вино хорошее, такое даж Регент пьет!
