Елена Горелик - Стальная роза
– Вот люди, на которых подняли руку те двое, – проговорил тот, обращаясь к знатным степнякам. Судя по красным глазам и осунувшемуся лицу, выспаться как следует сотнику уже давно не удавалось. – Это старшина оружейников мастер Ли Юншань и его жена. Как видите, никакая она не ведьма, а вполне законопослушная женщина, супруга почтенного мастера. Она родом с самого западного пограничья каганата Ашина. Родич Ванчжуна более полугода назад стал жертвой собственной недальновидности, позволив неизвестному чужеземцу сделать себя орудием личной мести семье этой госпожи. А сам Ванчжун, проявив ещё большую недальновидность, вдруг решил, спустя полгода, что это его тоже касается. Заодно он очернил вас обоих в моих глазах, что является куда более серьёзным проступком.
– К нам присоединялись люди из других родов, это так, – степенно проговорил хан Елюй. – Родичи по женской линии и юноши из дальних кошей. Прости, сын гуна. Это моя вина, я не придал значения тому, из каких именно аймаков они приходили в последнее время.
Отец и сын виновато склонили головы.
– Я вам верю, – кивнул сотник. – Но мои воины теперь с недоверием будут относиться к твоим. Как нам решить эту проблему? Я могу приказать им ходить в совместные караулы, как и прежде, но не смогу приказать оставить подозрения.
– Пусть то, что говорилось в этой комнате, не выйдет за её пределы, сын гуна, – предложил хан. – Солдатам и моим воинам можно сказать, что почтенный мастер и его супруга случайно заметили лазутчиков, и потому стали жертвами нападения.
– Сначала послушаем, что скажет десятник-дознаватель, – сотник хлопнул ладонью себе по колену. – Но пока его здесь нет, давайте решать, как нам всем поступить. Замысел Ванчжуна прост: рассорить нас и вынудить поднять мечи друг на друга. Разрушение замысла врага – один из путей к победе над ним. Потому никакой вражды я не допущу. Любой ценой. А уж каким методом я этого добьюсь… Ну, вот, кажется, дознаватель возвращается. Послушаем его. Пусть и почтенный мастер с супругой послушают, их это тоже касается.
Штатным дознавателем в крепости был десятник Тао – невысокий, невзрачный, щуплый с виду ханец лет тридцати. Но внешность обманчива. Те, кто лицезрел его гоняющим солдат по несколько часов на тренировочных поединках – причём без видимых признаков усталости – с этим выводом согласятся. А ещё он был крайне немногословен, очень умён, хранил в своей памяти досье чуть ли не на каждого обитателя Бейши и был фанатично предан императрице-буддистке. Ибо являлся столь же фанатичным последователем Будды и не скрывал, что однажды, исполнив свой долг перед хуанди, уйдёт в монастырь. Поскольку сотник сидел на лавке, Тао встал на одно колено и по-воински склонился – левая ладонь поверх правого кулака перед лицом.
– Господин, – негромко сказал он. – Они пришли в семью родной тётки пол-луны назад. Сказали, что отложились от Ванчжуна.
– Что семья? – коротко спросил сотник.
– Они подавлены, господин. На их головы пал позор.
– Другие семьи проверил?
– Пришедшие в род Елюя выходили к нам сами и называли свои имена. Все, кроме одного. Это третий брат. Он пытался бежать. Когда его схватили люди хана Елюя и повели ко мне, откусил себе язык и истёк кровью.
Сотник Цзян многозначительно переглянулся с помрачневшим ханом. То, что Ванчжун пришлёт к Елюю своих диверсантов под видом дезертиров, это и козе было понятно. Потому и была усилена охрана стратегически важных объектов крепости. Но вот то, что их целью станет семья неприметного мастерового… Сотник сделал всё возможное, чтобы имя много знающей чужеземки оставалось в безвестности. Как выяснилось, возможного оказалось недостаточно. Сам он проболтаться не мог, ибо больше не пил. Те чиновники, что занимались пушками, попросту не знали о женщине. Елюй-младший – тоже. Семья Ли разумно помалкивала. Значит, информацию о жене мастера Ванчжун мог получить лишь из того же источника, что и его покойный родственник, возглавивший нападение на обоз и бесславно сложивший голову. Собственно, допрос пленного подтверждал именно эту версию. А вот весьма болезненное самоубийство третьего лазутчика показывало, что Ванчжун знает гораздо больше и своими знаниями делиться ни с кем посторонним не собирается. И что он, а с ним и его люди, кого-то очень сильно опасаются, а это степнякам совсем не свойственно.
– Десятник, останься. Чуть позже я отдам тебе распоряжения… А тебе, хан, придётся ещё раз проверить пришлых и их родню, – произнёс сотник, старательно выверяя каждое слово. – Заставь их принести клятву согласно обычаям и напомни, какая судьба ждёт всех клятвопреступников. Простые родовичи, насколько я знаю, соблюдают обычаи свято. Твоя вина заключается лишь в недосмотре.
– Мой недосмотр едва не привёл к беде, сын гуна, – сказал старый Елюй. – Отныне нет мне прощения. Я могу лишь частично загладить свою вину, устранив недоверие между нами. Мой сын Лугэ может остаться гостем в твоём доме, пока наши юрты стоят внутри стен Бейши.
– Я не стану оскорблять тебя, хан, держа твоего сына в заложниках, – вежливо отказался сотник. – Столь доблестному воину найдётся достойное место в предстоящем сражении. Но прежде чем идти в бой, хотелось бы точно знать, кто наш противник.
– Ты полагаешь, это не Ванчжун? – поинтересовался хан.
– Я полагаю, это не только Ванчжун. Возможно, больше знает присутствующая здесь дама, – сотник вперил в Яну холодный взгляд. – По свидетельству очевидцев, убитый ею чужеземец говорил с нею на одном языке перед смертью. Должны ли мы все думать, что и тот чужеземец, и госпожа принадлежат к одному народу… или сообществу?
Яна вздрогнула. Вот, как говорится, не было печали…
– Нет, господин, – с поклоном ответила она. – Эти люди… они… злейшие враги моего народа. Собственно, больше ничего я о них не знаю, и не представляю, почему они взялись преследовать именно мою семью. Может, отец что-то знал, но его убили.
«Подлый приём – кивать на убитого отца, – подумала Яна, злясь на саму себя. – Но как ещё с вами говорить? Скажешь правду – или не поверите, или закроете в башне и начнёте выцеживать информацию. А ещё – сотник должен понять, что при посторонних я точно ничего не скажу».
Сотник, судя по всему, это понял.
– Я должен был догадаться, что напуганная дама, убежавшая на другой конец обитаемого мира, чтобы спасти жизнь ребёнка – плохой источник подробных сведений о её врагах, – холодно усмехнулся он. – Что ж, будем исходить из того, что Ванчжун действует не самостоятельно. Теперь прошу простить меня, но я должен заняться неотложными делами.
Отец и сын Елюи, довольные тем, что сравнительно легко отделались – а подставили их нешуточно, – распрощались и покинули комнату. То же самое собрались сделать супруги Ли, но сотник сделал незаметный знак Тао, а тот ненавязчиво положил руку на плечо Юншаня.
– Господин велит вам остаться, мастер.
«Вот так, – Яна чувствовала себя на редкость неуютно. – Интересно, гость за ширмой покажется, или так и будем беседовать в его невидимом присутствии?»
Гость за ширмой показываться не торопился. А вот десятник Тао снова склонился перед сотником.
– Теперь говори, – приказал сотник. – Говори всё, что узнал.
– Пленный показал, что гость его прежнего хана был колдуном, – бесстрастно сказал Тао.
– Это так? – на сей раз сотник вопрошал уже Яну.
– Нет, господин, – она покачала головой и криво усмехнулась. – Какие они колдуны? Обыкновенные мошенники. Пользуются своими знаниями, чтобы дурачить киданей. А может, не только их.
– Вы убили одного из них, – сотник всё ещё сомневался. – Значит, либо вы тоже колдунья, либо он был обычным человеком… Вы говорите, их сила – знания? Могут ли они дать киданям тайну порохового оружия?
– Не дадут.
– Почему?
– Кидани не смогут ни произвести достаточно орудий, ни как следует управиться с ними, даже если получат готовые. Они до этого не доросли как народ. А вот использовать посулы как приманку…
– Значит, они не желают, чтобы ваши знания попали к нам, – сделал вывод сотник. – Пушки они упустили, но теперь уж точно постараются, чтобы никакие другие знания больше не перешли к учёным империи.
– Скорее всего, господин.
– Тао, – сотник окликнул подчинённого.
– Да, господин, – отозвался тот.
– Тот, кто нам нужен, наверняка недалеко отходит от Ванчжуна.
– Я понял, господин. Живым или мёртвым?
– Как получится.
– Слушаюсь, господин. Разрешите идти?
– Иди.
«О! Так он у сотника не только по контрразведке, – удивилась Яна. – По слухам, профи. А с этим… ещё одним гостем… у сотника наверняка будет увлекательный разговор. Жаль, не получится поприсутствовать».
– Насчёт тех… притворных колдунов, – хмыкнул сотник, когда Тао удалился. – Вы точно ничего не хотите мне ещё сказать, госпожа Ли Янь? Ваш покойный батюшка вам точно ничего не рассказывал?
