Архитектор Душ II - Александр Вольт
Рабочий день пролетел незаметно. К вечеру вернулись Андрей с Игорем, сдали отчеты и, попрощавшись, отправились по домам.
— Поехали, — сказал я, выключая компьютер. — Нас ждет еще одно мероприятие.
Дорога к особняку Рихтеровича была уже знакомой. Я думал о предстоящей тренировке, о том, как заставить уставшее тело работать на пределе.
Нас встретил тот же дворецкий и провел на задний двор. Феликс Рихтерович уже ждал. Сегодня он был одет в строгий тренировочный костюм, а на его лице застыло выражение сосредоточенности.
— Опаздываете, Громов, — сказал он вместо приветствия. — Три минуты. За это двадцать дополнительных отжиманий.
Я молча кивнул, переоделся в спортивный костюм, быстро размялся, после чего принял упор лежа. Тренировка началась без предисловий. Рихтерович гонял меня до седьмого пота. Он заставлял повторять базовые стойки и перемещения до тех пор, пока мышцы не начинали гореть огнем. Ставил передо мной зеркало и заставлял смотреть на свои ошибки, комментируя каждое неверное движение.
— Вес на задней ноге! Корпус разверни! Руку не опускай! Ты не мешок с картошкой, а фехтовальщик! Двигайся!
После часа мучений с техникой он наконец дал мне рапиру.
— Теперь бой. Но не на выживание, а на технику. Твоя задача не просто отбиваться, а делать это правильно. За каждый пропущенный укол десять приседаний.
Следующие полтора часа превратились в ад. Он атаковал легко, играючи, находя бреши в моей защите снова и снова. Я приседал, отжимался, снова вставал в стойку и снова получал болезненные уколы в плечо, бедро, предплечье.
Мое тело покрылось синяками, но я терпел. С каждой минутой я чувствовал, как мышечная память Громова просыпается, как движения становятся точнее и быстрее. Я начал не просто реагировать, а предугадывать его атаки, встречать их правильным парированием
— Неплохо, — сказал Рихтерович, когда я, тяжело дыша, опустил рапиру. — Для второго раза просто отлично. В тебе есть стержень, Громов. И упрямство. Это хорошее качество для бойца. До среды. И не опаздывать.
Я молча кивнул, чувствуя, как по всему телу разливается приятная боль и глубокая усталость. Это была правильная усталость, которая приносила удовлетворение, но от этого не менее болезненная.
В больницу мы приехали уже затемно. Городская больница встретила нас запахом хлорки и тишиной. Мы быстро нашли палату Лизаветы. Девушки остались в стороне, чтобы не маячить и не тревожить. Она лежала в одноместной палате, подключенная к капельнице.
Лиза не спала. Увидев меня, слабо улыбнулась.
— Пришел, — ее голос был тихим, но уже более уверенным.
— Как ты? — спросил я, присаживаясь на стул у кровати.
— Будто по мне проехал каток, — ответила она. — Врачи говорят, сильная аллергическая реакция. Спрашивали, что я ела или принимала. Я ничего не помню. Все, как в дурном сне. Какие-то лица, постоянная качка… представляешь, мне казалось, что меня похитили…
Она нахмурилась, явно пытаясь собрать рваные обрывки воспоминаний.
— Это был бред, наверное… Словно во сне. Я помню, как меня куда-то несли, потом тряска как в старом фургоне. Слышала голоса… мужские, сердитые. Ругались о чем-то… А потом… был какой-то хлопок. Громкий. Как выстрел… — она посмотрела на меня широко раскрытыми, испуганными глазами. — Мне казалось, я слышала твой голос в том числе. Очень близко.
— Наверное что-то в алкоголе было из «Эйфории».
— Не знаю… — сказала она. — Я помню, как мы ехали к тебе домой, а потом все как в тумане.
Я смотрел на нее, ощущая, как внутри медленно разжимается узел. Дурман снотворного, стресс, гипоксия во время отека — все это смешалось в ее сознании в один сюрреалистический кошмар, лишенный деталей и конкретики. Она помнила ощущения, но не факты.
Хорошо.
Чем меньше она помнит, тем лучше. Для нее меньше травмы. Для меня — меньше вопросов. Ей не придется рассказывать ни про Ивана, ни про снайперов на крыше, ни про то, что ее жизнь висела на волоске не один раз за эту ночь. Официальная версия про аллергию была чистой и простой.
Пусть это и останется для нее дурным сном. Так будет проще для всех.
— Спасибо, что вызвал скорую, — сказала Лизавета, ее взгляд был прикован ко мне. — Врачи сказали, еще бы несколько минут, и…
— Все хорошо, — перебил я. — Главное, что ты жива. Отдыхай, набирайся сил.
Я взял ее руку в обе свои и мягко погладил по кисти.
— Спасибо, — сказала она еще раз.
— Доброй ночи, — отозвался я и направился к выходу.
Я не стал долго рассиживаться — видел, что ей еще трудно говорить. Сейчас наблюдение медиков, лечение и отдых — лучшее лекарство.
Домой вернулись тоже почти к одиннадцати ночи. И не успел я переступить через порог, как я услышал звук уведомления на телефоне.
«Мы кое-что узнали у этих ребят. Заскочи ко мне после работы».
«Заеду утром».
Глава 16
Ночь оставила после себя осадок и пустоту в черепе. Сон был рваным, больше похожим на бред, чем на отдых. Я проснулся еще до будильника, чувствуя себя так, словно меня всю ночь методично били по голове чем-то тупым.
Впрочем, учитывая расход энергии на спасение Лизы, это было логично. Магическое зрение — штука не бесплатная, как и любая другая манипуляция с психеей. Каждое использование выжимало силы, словно кто-то высасывал костный мозг через соломинку. Но результат вчерашней операции того стоил.
Пока девушки еще спали, я принял контрастный душ, который немного привел мысли в порядок, и, наскоро одевшись, спустился на кухню. Первым делом кофе. Крепкий, черный, без сахара. Пока он варился, источая приятный аромат, я достал телефон и набрал номер Игоря.
— Алло… — раздался в трубке заспанный голос.
— Подъем, Игорь, — сказал я ровным тоном. — Рабочий день уже начался.
— Виктор Андреевич? А который час?
— Без пятнадцати восемь, — ответил я, глядя на часы. — Слушай внимательно. Я сегодня буду в офисе ближе к обеду, у меня есть неотложные дела в городе. Так что ты и Андрей главные. Проверяете почту, принимаете заявки, если что-то срочное — выезжаете на место. Лизавета на больничном, так что вся текучка на вас. Все понял?
— Так точно, Виктор Андреевич! — голос в трубке мгновенно стал бодрым. — Не
