Когда-то был Апрель - Максим Волжский
— Дядька, а что происходит-то?
— Барин-то наш, как есть, колдун, — снова недоверчиво прищурился бородатый.
— Ну вот тебе на! Какой ещё колдун? — улыбнулся Апрель. — Совесть проснулась у французов. Гуманисты они. Даже видишь — картину вернули. И вообще, я умею убеждать…
— Совесть? У них совесть есть? Пойдём, посмотрим, что сейчас делают эти гуманисты. Да они в телегах уже, одни ножки торчат. Нет, барин, ты нам лучше признайся, что ты сотворил с ними?
Как рассказать о кораблях пришельцев, бороздящих просторы космоса или о вселенском разуме, или обучающих кристаллах? Апрелю оставалось только молчать.
— Видите, братцы, он в огне, — водил пальцем по холсту Пётр. — Сначала мы думали, что дети сатаны разжигают костёр, а вы приглядитесь. Может быть, они пытаются погасить его? А если так, то тот, кого они сжигают тоже демон. Так получается?
— Ну, ты хватил казачок. Мы вроде договорились, что это не мог быть я. Да и, вообще, — решил закончить споры Апрель, — не отрывайтесь от реальности, господа военные. В стране идёт война, не время сейчас заниматься конспирологией.
Последнее слово не понял никто. Но барин есть барин — он шибко грамотный. Чем сложнее изъясняется офицер, тем больше доверия. Русский народ любит тайны, а порой верит говорунам чаще, чем честным словам.
— Дядя Петро, чего ты взъелся на господина? Хватит уже. Мы вроде как на Дон собирались, — успокаивал старого казака Степан. — И если бы не он, нас уже в живых не было.
— Согласен, — продолжал разглядывать картину Фёдор. — У барина нет рогов, а у демонов есть. Значит, он не демон.
Апрель улыбнулся.
— Мир, казак? — показал открытую ладонь он.
— Мир, барин! — согласился Пётр и крепко пожал руку офицера.
— Дядька, посмотри, — щёлкнул пальцами Фёдор, исследуя полотно.
Молодой казак заметил, что сквозь огненное пламя был виден блестящий меч. Можно назвать это простым совпадением, но оружие, торчащее из земли около пылающего столба, было точной копией меча, которым размахивал французский император.
Все четверо уставились на рисунок, будто перед ними лежала подробная карта.
— На икону похожая. Тёплая… — дотронулся до полотна Фёдор и тихонько дунул, словно желал потушить костёр, пожиравший главного героя.
Апрель тоже прикоснулся к картине. Действительно, рисунок обдавал жаром. Возникло чувство, будто он знаком с этим произведением.
— Нам нужно вернуть меч, — понял Апрель.
— Нет ничего проще. Картину француз принёс, так, в чём же дело — пусть ещё разок прогуляется, — предложил Степан и негромко хмыкнул.
— И еды пусть прихватит. Есть хочется, спасу нет, — ни сколько не шутя, попросил Фёдор.
Все так увлеклись изучением картины, что не услышали, как сзади кто-то подкрался и вот уже минуту наблюдал за компанией.
— Развлекаетесь? — послышался низкий голос.
От неожиданности казаки подскочили и ощетинились, глядя на огромного незнакомца. Громадный мужик, одетый в простую крестьянскую рубаху, в широченных штанах и лаптях, вышел из-за дерева.
— Горд?! — удивился Апрель.
— Он самый, — ответил пришелец. — Здорово бывали, казаки!
— Здравия желаю! — хором приветствовали служивые.
— Собираетесь куда-то и без меня? — спросил великан.
— Вроде… собирались… — говорил невнятно Апрель. — Или уже не надо?
— Обязательно надо. Но, не сейчас, а чуть позже, — улыбнулся великан. — Вы, ребята, подождите немного, мы скоро…
Поманив Апреля, он обнял его и повёл к дороге — туда, где стоял конфискованный французами обоз.
— Сколько же здесь людей с оружием, — покачивая головой, изумился громила, глядя на нескончаемую колонну. — Вначале воевали десятки, затем сотни. Сегодня готовы умереть сотни тысяч.
— Завтра миллионы, — раскрывая секреты будущего, добавил Апрель.
— Миллионы жизней, — сожалел Горд. — И так будет продолжаться, пока на Земле не останется ни одного человека?
— Не знаю. Тревожно становится, когда уважаемый пришелец спрашивает у меня, чем закончатся войны на планете.
— Да нет, не спрашиваю. Это мысли вслух. Кстати, о мыслях. Сможешь управлять не пятью солдатами, а тысячами людей?
— Есть старый фильм, ну как старый, — вспоминал Апрель. — В общем, один персонаж спрашивает у другого: а сможешь, Василий Иванович, армией командовать? Могу Петька — отвечает Чапай. А в мировом масштабе сможешь? Нет — говорит, Чапай — языков я не знаю.
— Значит, ты у нас Чапаев, а я твой помощник? — еле слышно рассмеялся Горд.
— Ты знаешь это кино? — закашлялся Апрель. — Ещё лет двести и только потом снимут фильм. Да и кино ещё не придумали...
— Всё давно придумали, хлопчик, — подмигнул пришелец.
Апрель щёлкал глазами, как сломанный робот.
— Чему я удивляюсь? Мы с тобой двести лет назад чуть не сгорели, а для меня лишь неделя прошла.
— Время относительно, если умеешь управлять им. Ты не задавался вопросом, зачем людям крепкое здоровье и долгая-долгая жизнь? Возможно, чтобы снова и снова идти в бой? Что скажешь, Апрель?
—
