Сергей Плотников - Из рук врага
Лима расплатилась. За свою любовь и внимание мужа — мучительным мигом потери зрения и долгой тьмой, лишь недавно сменившейся всё улучшающимся зрением. О, как она радовалась! Алессо исполнил своё обещание, его мудрость смогла побороть тьму вокруг неё, так же как помогла рассеять тьму её сознания: долгие разговоры и рассказы любимого человека не прошли даром — без этих знаков внимания, без единственной тропы из засасывающего мрака отчаяния она бы просто сошла с ума! Более того, вместе с чудесными «глазами» на её лбу пришла возможность повелевать растениями: проросший сквозь плоть куст-симбионт давал возможность самой делать то, о чём раньше она только слышала. Стать наконец полезной мужу не практически ненужными благодаря «живым» растениям домашними хлопотами, но настоящей помощью! Взять на себя рутинные операции, что так не нравились учёному мужу, ассистировать в экспериментах, следить за ростом образцов, помогать — дать возможность любимому заняться без помех ещё более чудесными и восхищающими задачами. Лима чувствовала себя почти полностью счастливой эти месяцы — после восстановления зрения и обучения… Но кое-что не давало ей забыть это «почти». Лима не могла забеременеть.
Тогда ещё, когда трофейный «Тюлень» только доставил выживших из халифатской колонии к новому дому, прошло достаточно времени для прекращения действия контрацептивного средства, но ожидаемого эффекта это не принесло. Её организм отказывался ежемесячно отдавать кровь теперь уже самостоятельно — ту самую малую плату-жертву, что приносит каждая женщина в обмен на детородность. В конце концов Лима не выдержала и обратилась к Алессо, но тот только сказал о перенесённом организмом стрессе: так бывает, что тело, почувствовав угрозу жизни, «выключает» функции организма, которые могут привести к его гибели. Ребёнок делает женщину уязвимой и до родов, и после, вот тело и не даёт его зачать, несмотря на все попытки. Возможно, когда способность видеть вернётся… Зрение вернулось, но давно ожидаемого события так и не произошло.
Лима знала: помимо контроля непосредственно растений симбионт в теле заботится о носителе, корни заставляют малые раны заживать куда быстрее, чем без растения в теле, а при получении больших, зажимают крупные сосуды и стягивают края рассечений. Сломанные кости? Даже отсечённую конечность можно прирастить, направляя рост «живого» дерева внутри себя или раненого товарища! Так или иначе использовать своё растение так научились все, кто входил в первый состав Арка. Лечить контрабандистов пришлось в итоге всем. Попутно открылись и другие интересные способности экс-фитотрансплантатора: совершенно по «собственной воле» растущий в живых тканях «куст» так же помогал печени бороться с ядами, а «травяным» волосам насыщать мозг кислородом в светлое время суток. А это значило, что «внутренний доктор» может оперировать и с другими органами. И верная жена опять обратилась к мудрому Алессо… И тот её очень удивил.
Никогда ранее Лима не думала, что может сделать что-нибудь большое, даже великое сама! Научный процесс, проводимый Эль и супругом, вводил её в настоящий священный трепет: в нём было что-то, похожее на пляску впавшего в транс шамана. Заняться самой? Но Алессо, конечно, её уговорил. И категорически запретил проводить опыты на себе и вообще на людях. Начать стоило, по его мнению, например, с крыс, благо грызунов на борту «Воли» было достаточно. Оказалось, что точечными вмешательствами в организм не таких уж противных, какими кажутся на первый взгляд, тварей можно добиться множества эффектов…
Над чайками начинающая исследователь решила работать сама. Идея в общем-то была снова супруга — тот как-то пожаловался на отсутствие возможности контроля территории (и, главное, акватории Арка) с воздуха: все ракеты Моры Рокса летели хоть и далеко, но исключительно недолго. Да и не так-то просто их было растить: многослойная конструкция требовала часов внимания даже при ускоренном дневном росте экс-эльфийской флоры. Ради нескольких секунд разведки такое средство не применить. Зато часами «висящие» над прибрежной частью вод чайки будто сами напрашивались в разведчики. Надо только заставить их выполнять простейшие команды (с растением, что можно выборочно подключить к мозгу, это лишь вопрос времени) и вырастить на груди фитоглаз… Ну и ещё придумать, как передавать изображение удалённо… И принимать команды далеко от оператора…
Алессо зашёл в её часть зоны сборки, как раз когда до Лимы окончательно дошло: выбранный путь оказался тупиковым. Зря она ночей не спала, думала и днями пропадала в лаборатории, постепенно забросив и крыс, и помощь Эль и Марсо. Она ожидала слов порицания за бездарно истраченное время, даже голову опустила и приготовилась получить заслуженное… Но муж молчал. Только переводил взгляд с её испачканного птичьей кровью халата на последний, недавно собранный — срощенный? — образец.
Большая птица была покрыта листьями вместо перьев: о, это было отдельное испытание — заставить пластины врасти так, чтобы летающее создание могло управлять ими так же, как родным оперением! Зелень была нужна для подачи энергии — передатчик оказался изрядно энергоёмким, да и «глаз»… Пришлось придумать, как передавать картинку последовательно, импульс за импульсом. И чтобы растительная масса поместилась, из брюха птицы пришлось изъять кишечник, желудок и часть внутренних органов, заменив функционально куда более компактной растительной массой. Питаться чайка-альбатрос больше не могла, но форсированный фотосинтез доставлял в кровь глюкозу и нужные соединения напрямую. По крайней мере на час полёта этого хватало. Полёт чайки — в большинстве времени это парение. Нужно только отключить инстинкт охоты на рыбу… и голод… и заставить курсировать так, как нужно людям, а не тому, что осталось от мозгов в миниатюрной головке с устрашающим клювом. Пришлось часть функций вывести через деревянные «нервы» и придумать простую схему с обратной связью — Алессо когда-то давно рассказывал о такой.
— Это… оно… эта птица, — наконец обрёл дар речи потрясённый «министр науки» Арка, — до сих пор живая?
— Бесполезно, метров пятьдесят — и связь с «глазом» теряется.
Конечно, Алессо это наверняка понял, но девушка решила продемонстрировать, что понимает главный свой провал.
— А так — да, последние три ночи переживали нормально.
— И… ЭТО всё ещё может летать?
— Только толку никакого… Прости, муж мой, я сама так ничего и не смогла сделать…
— Ты должна мне показать, как добилась таких фантастических результатов!
Лима резко подняла голову и увидела, что супруг ходит вокруг неудачного эксперимента по кругу, одновременно «прощупывая» через симбионта внутреннюю структуру.
— Это… что-то невероятное! Я половину даже понять не могу!
— Но… — девушке показалось, что она ослышалась, — я же…
— Превзошла меня? О да! У тебя невероятный талант работать с живым! Сейчас ты мне быстро в общих чертах всё опишешь, а потом твой муж отведёт столь ценного специалиста есть и спать. Так, я вижу, ты даже не поняла, что сделала? О, боже мой, а я всё это время думал, что ты никак с крысами справиться не можешь!..
Потом было много всего: сумасшедшая совместная достройка корабля — то, чему научился Алессо и чему научилась сама Лима, идеально подошло друг к другу, как две половинки единого целого. Они за двое суток сделали больше, чем за прошлые три месяца каждый, это было настоящее единение, даже сильнее, чем во время телесной любви! Наконец! Наконец-то она стала… нет, не равной, конечно, что бы там сам Алессо ни говорил, но точно достойной мужа. Она, Лима, внедряла «частичное подключение» в головы избранных из поселенцев-матросов плети симбионта — только управление кораблем, никакого контроля растений. Она, Лима, сделала корабельный «мозг» на основе алгоритма, придуманного мужем.
Да, за это время от неё отдалились Жаза, Ирос и даже Лайла, у бывших подруг родилось уже по второму ребёнку, появились знакомые среди нарронарок, уцелевших в походе «Воли», и дикарок, привезённых с юга. Пусть. Это плата. Зато сейчас она вместе с Алессо плыла на «Славе Арка», а не сидела бесполезной клушей на берегу. Большой тримаран был ещё как следует не «обкатан», должен был быть кто-то, кто сумеет сделать ремонт и провести настройки, если что. Да и в удалённом контроле ей, Лиме, по-прежнему не было равных. А удалённый контроль будет очень нужен, и совсем скоро…
53
Пятиметровая вогнутая фасета фитоглаза на отдельной выносной штанге куда лучше какой-то там подзорной трубы. Парусность у параболического зрительного прибора та ещё, конечно, да и с цветопередачей мониторов поработать всё-таки надо. Но вы бы видели, КАКИЕ ГЛАЗА были у экипажа и офицеров сторожевика островитян, дёрнувшихся было к парусам и вёслам, да так и замерших с открытыми ртами, глядя на «Славу» и «Отечество», элегантно обогнувших патрульным курсом боевой кораблик баронства.
