Вадбольский 5 - Юрий Никитин
Она возразила живо:
— Вадбольский, придержите коней!.. Меня нигде бы не взяли финансистом, даже бухгалтером. Да и сейчас не возьмут, женщина должна сидеть дома и блюсти! Мои сестры по суфражизму говорят, что мне дико повезло с вами…
— Представляю, что ещё говорят…
Она чуть нахмурилась.
— Как я веду себя, знают. А я не Консуэлла, одна из моих подруг, которая слишком уж суфражистична…
— Слишком? — не понял я.
— Она успела поездить по германиям и франциям, — пояснила Сюзанна, — наслушалась, насмотрелась, теперь доказывает, что у мужчин и женщин должны быть одинаковые права, но понимает это как-то слишком уж… Ну что смотришь? То, что мужчинам можно, как она говорит, можно и женщинам! Я имею в виду, поведение, все эти флирты и особенно то, что потом и после…
— А-а-а, — сказал я заинтересованно, — а можно подробнее? Говоришь, что эта Консуэлла чуть свободнее в нравах, чем остальные клуши?
Она фыркнула, заносчиво задрала нос.
— Как будто не знаешь! Я видела, ты разговаривал с ней на последнем приёме у Глорианы! Правда, недолго, но… вы с нею знакомы?
— Даже имя только сейчас услышал, — признался я. — Как-то столкнулись на лестнице, я не успел извиниться, так что на приёме, когда увидел, тут же принес извинения. А так ничего о ней не знал. Говоришь, она легка на… в смысле, за равные права? Консуэлла, имя какое редкое. Консуэлла, графиня Рудельштадт.
— Ну вот, а говоришь, не знаешь о такой!
— Да что-то всплывает в памяти…
— Всё понятно, — сказала она сердито, — теперь срочно побежишь знакомиться. Мужчины к ней липнут, будто вся мёдом намазана!
— Но репутация у неё так себе?
— Репутация её уничтожена, а на приёмы к Глориане попадает только потому, что та её защищает и всегда приглашает, несмотря ни на что.
— Всё больше уважаю Глориану.
— Глориана кремень, на ней очень многое держится!
Она окинула взглядом стол, неожиданно сыто икнула, застеснялась, ухватила салфетку и снова прижала к губам, подумаешь, икнула, не пукнула же, да и пукнула бы, что такого?
Ха, воспитание такое, что если бы пукнула при мужчине, со стыда бы сгорела ярким факелом. Как же, барышни никогда не пукают, даже во сне, такое даже представить себе невозможно!
В кабинет я возвращался в растрёпанных чувствах. Хотел откровенно поговорить с Сюзанной, узнать её настоящие нужды, помочь, мало ли что она говорит о прекрасных отношениях с родителями и друзьями семьи, но я же понимаю насколько трудно ей даётся эта выдержка, этот задорно задиристый тон, всегда лёгкая улыбка и загадочный взгляд.
А тут ещё моя нелепая ссора с родом Долгоруковых, ну с чего мне с ними ссориться, подумаешь, ответил какой-то малолетней дурёхе, но теперь под ударом может оказаться и всё это имение и, Господи прости, даже Сюзанна, вот уж за что я готов стереть род Долгоруковых в пыль, если она по их вине прищемит хотя бы пальчик!
Но в то же время в голову молоточком стучит мысль, что ту незнакомку, оказывается, зовут Консуэлла. Она не только одевается так, как начнут через сто лет, но и ведёт себя свободно и раскованно, недаром же сколько распалённых похотью самцов крутится вокруг.
Но секс с нею был хорош, даже очень, хотя в тот раз я подыграл ей, обычно я так не делаю, каждый может позаботиться о себе сам, в этом нет ничего постыдного, всё норм. Но в тогда ощутил в ней некое напряжение, замедлился, сыграл в её пользу, хотя самого жаркая волна чуть не утопила, удивительная женщина.
Через неделю, полную тревожных ожиданий из-за Долгоруковых, примчался Мак-Гилль, вот уж кому даже наши дороги не помеха, умеет мужик чувствовать прибыль, такой и через огненное кольцо пройдёт, вижу цель — не вижу препятствий!
Как переговорщик, он оказался самым эффективным дипломатом, за наши интересы сражался, как голодный лев, ни на пядь не сдвинулся с основы: товар продаём, технологии не раскрываем, а для развития нам нужно прикупить земельки далеко в Сибири, но земельку с полным правом пользования: строить, что понадобится, и разрабатывать недра, если там отыщется что-то ценное.
Это и было главное, с чем он явился к банкирам и промышленникам, с которыми давно водит дружбу. Репутация у него хорошая, но больших денег всё равно не дали бы даже под проценты: обстановка в стране нервозная, все говорят о войне, и если бы не показатели дохода Мак-Гилля, что резко пошли вверх…
Так что собранных по банкам денег на покупку огромного участка землицы хватит, но разворачивать производство не на что, хотя он уверенно сообщил, что здесь главное начать, а там кому-то намекнёт как бы по секрету, кому-то чуточку приоткроет карты, но деньги на разработку угля тоже будут. Не сегодня, но будут, он своё дело знает.
С производством винтовок дела идут, как считает Мак-Гилль, хотя по мне почти стоят, а если идут, то со скоростью новорождённой улитки. Уже на двух фабриках начали выпускать магазинные винтовки, но слишком много брака, у нас же Россия, у нас и так сойдёт, но мои винтовки не для парадов, а если заклинит патрон, то всё, вези в мастерскую.
В продажу поступает мало, их расхватывают охотники, главы охран богатых родов, цену Мак-Гилль задрал до небес, но покупают, прибыль просто охрененная.
Секрет производства надолго не удержать, достаточно купить партию винтовок и разобрать на составляющие, вот и все секреты, но я уже понимаю, мало держать в руках работающие образцы, скопировать бывает очень сложно, дорого и займёт намного больше времени, чем выпускать по нашей лицензии с нашими консультантами.
Вчера он тоже полдня провёл в столичных банках, сегодня прибыл уже после обеда, перекусил, а потом долго беседовал, спорил и уточнял с Сюзанной. Ей такие бурные дискуссии доставляют больше удовольствия, чем мне, глаза горят азартом, щёчки вспыхивают, я почти вижу с какой бешеной скоростью работает её мозг, когда на каждое предложение Мак-Гилля сразу выдвигает кучу идеально выверенных аргументов либо за, либо против, что доставляет ему неописуемое наслаждение, женщина, а разговаривает!
Даже, когда она побеждает в споре, он всё равно счастлив, это
