Император Пограничья 5 - Евгений И. Астахов
— Сумеречник, — предложил я. — Знаешь такой Реликт?
— Обычный светящийся мох, — кивнул удивлённо Коршунов. — Чаще всего используется для освещения. Дешёвый, распространённый, особой ценности не представляет.
— Вот именно, что не представляет, — улыбнулся я. — Пока не представляет.
Глаза Родиона блеснули пониманием.
— Можно сочинить «утку»! — мой начальник разведки, поймав мысль, принялся вдохновенно сочинять на ходу. — Мы сляпаем липовую контору «Восточный путь», будто она торгует с Восточным каганатом. От её имени закажем кучу Сумеречника по задранной цене.
— И пустим слух, что учёные нашли в нём какие-то особые свойства, — продолжил я. — Знаешь, как подсунуть эту информацию Большелапоффу?
— Это как раз не проблема,— Коршунов довольно усмехнулся. — Я уже прикормил его секретаришку Ефима. Парень будет нашими глазами и ушами. Через него подсунем Онуфрию информацию. Например письмо от его бывшего коллеги из Реликтового приказа. Мол, есть тайные сведения о скором росте цен на Сумеречник…
Мы с увлечением принялись сочинять, и спустя несколько минут нужное письмо уже было готово.
— «Дорогой друг! После долгого молчания пишу тебе по важному делу. Сегодня мне попалась секретная информация из нашей лаборатории…» — гордо зачитал Коршунов начало…
Я откинулся на спинку стула, проверяя замысел на прочность.
— Но что если Большелапофф решит проверить информацию у автора письма?
— Не проблема, — Коршунов стукнул кулаком по столу. — Я знаю слабину у этого самого Сиверцева. Мужик в карточных долгах по самые уши и рад подкалымить. За тридцать рублей подтвердит хоть, что знает чёрта лысого.
— А если Большелапофф начнёт проверять компанию «Восточный путь»?
— Этим всегда занимается его секретарь, а он прикормлен. К тому же, — Родион раскрыл карту города, — я заранее пошлю людей. Нам нужно скупить весь Сумеречник в городе до того, как он начнёт рыть носом. Для этого потребуется около ста пятидесяти рублей. Тех, что вы выделили как раз хватит. Когда Онуфрий не найдёт товар в обычных местах, это только подкрепит нашу байку о росте спроса.
— И единственным продавцом к тому моменту будем мы, — кивнул я. — Естественно, не напрямую. Уверен, об этом ты тоже можешь позаботиться.
Коршунов хитро прищурился и постучал пальцем по карте.
— У меня есть на примете ещё одна липовая конторка — «Реликты Севера». Когда этот гусь начнёт метаться по городу в поисках товара, он выйдет на них. А они предложат ему Сумеречник по завышенной цене. Он проглотит наживку, думая, что перепродаст ещё дороже и солидно так наварится.
— То есть мы не только разорим его, но и заработаем на этом. — подытожил я.
— А то! — Родион самодовольно хмыкнул. — Купим за полтора, продадим за два, нет, даже за два с четвертью. Чистая прибыль, да ещё и конкурента на дно пустим. Двух зайцев одним выстрелом!
Мне нравился составленный план. Финансовая ловушка для Большелапоффа выглядела элегантно и надёжно.
— Действуй, — кивнул я.
— Это ещё не всё, — Родион придвинул ко мне ещё одну папку, потёртую и пожелтевшую от времени. — За последние дни я провёл небольшое расследование относительно прошлого нашего «друга».
Он открыл папку и разложил на столе несколько документов, включая старую газетную вырезку с размытой фотографией и копию какого-то судебного постановления.
— Онуфрий Павлович Большелапофф, — с ехидной интонацией произнёс Коршунов, — на самом деле Остап Ибрагимович Кривоходькин. Десять лет назад в Нижнем Новгороде этот проходимец запустил классическую пирамиду. Собирал деньги с доверчивых простаков, обещая им золотые горы от вложений в какие-то сверхмощные магические цацки, артефакты в смысле. Заливал, что они дадут огромную прибыль, а на деле никаких артефактов и в помине не было. Облапошил больше полусотни человек на сумму около полутора тысяч рублей. Классическая разводка по всем фронтам!
Я взял в руки пожелтевшую газетную вырезку. Несмотря на плохое качество, в молодом человеке с наглой улыбкой можно было узнать Большелапоффа.
— Как ему удалось избежать наказания?
— Сбежал до ареста, — Родион пожал плечами. — В Нижнем осталась его сестра, которая до сих пор живёт там. Я нашёл двух свидетелей, готовых подтвердить его личность, и собрал документальные доказательства.
— И как ты планируешь использовать эту информацию?
Коршунов потёр подбородок, и на его лице появилась жёсткая усмешка бывалого военного.
— После того как он спустит все деньги на бесполезный Сумеречник, я начну шепотком пускать слухи о его прошлом среди деловых партнёров и кредиторов. Одновременно натравим на него налоговую и Сыскной приказ за связи с Кабаном. При этом подключим и газетчиков, — он похлопал по папке. — Мой знакомый в «Сергиево-Посадском дозоре» с удовольствием размажет его по бумаге.
— Думаешь, этого хватит, чтобы его посадили?
— Ядрёна-матрёна, да он не просто сядет! — с азартом воскликнул Родион. — Он потеряет весь свой бизнес. Банк заберёт лавку и склад за долги, а вы сможете их выкупить по сниженной цене. Получите идеальную точку со складом, да ещё и основного конкурента уберёте.
Я встал и подошёл к окну. Дождь усилился, стекая по стеклу извилистыми ручейками. Невольно я подумал о схожести этих капель с судьбами людей — иногда достаточно лёгкого толчка, чтобы изменить их направление.
— Ты хорошо поработал, Родион, — я повернулся к Коршунову. — Действуй!
— Не пожалеете, — уверенно ответил собеседник, постукивая пальцами по столу. — Онуфрий сядет гарантированно, и его репутацию уже ничто не спасёт.
— Кстати, о репутации, — я присел обратно за стол. — Как там наши блогеры, готовятся к поездке в Угрюм?
— Всё под контролем, — Коршунов достал из ящика стола ещё одну папку. — Мои люди проверили их. Станислав Листьев — принципиальный и честный журналист, несмотря на свой скепсис. Если ему понравится то, что он увидит, его положительное мнение будет особенно ценным. А Виктория Веденеева имеет огромную аудиторию среди молодёжи и домохозяек — именно тех, кого больше всего пугают слухи о «рабстве» в Угрюме.
Я кивнул, довольный предусмотрительностью Родиона.
— К следующей встрече жду первых результатов операции, — я поднялся, давая понять, что разговор окончен.
Выйдя на улицу, я поднял воротник плаща, защищаясь от дождя. Коршунов оказался ценным приобретением — изобретательный и опытный. Тот самый тип человека, который необходим для деликатной работы.
Дождь барабанил по кобальтовым крышам, смывая дневную пыль с улиц Сергиева Посада. Скоро он смоет и Большелапоффа с его
