Мечников. Том 6. Темный мир - Игорь Алмазов
— Так что там случилось-то конкретно? — хором спросили мы с Кораблёвым.
— Там старик просит, чтобы его вылечили от бессмертия.
Глава 16
— Что-что? — на всякий случай переспросил сторожа я.
Такое не каждый день услышишь. Может, мне показалось? Или он оговорился? Кто в здравом уме захочет отказаться от бессмертия? Хотя… Вопрос спорный.
— Дед какой-то пришёл, говорю, — повторил сторож. — Сказал, что умереть никак не может. Что помощь лекаря ему требуется. Умерщвление.
Так, лучше переговорить с самим пациентом. Пока что всё это звучит как какой-то бред.
— Иван Сергеевич, я отлучусь к больному, — сказал я Кораблёву. — Вы ведь сможете уже без меня разобраться с суставами Семёна?
— Конечно, Алексей Александрович. Идите, — кивнул он. — Только… Вы ведь понимаете, что без моего согласия умертвлять пациента нельзя?
— Да я и с вашим согласием не планирую это делать, — усмехнулся я. — Для начала оценю ситуацию. Возможно, там вообще беды с головой.
— Я бы хотел с вами осмотреть больного, — предложил Сеченов. — С такой ситуацией я ещё не сталкивался. Это может оказаться полезным опытом.
— Тогда пойдёмте, — кивнул я Ивану. — Предчувствую, что нас ждёт нечто странное.
Мы с Сеченовым перешли из госпиталя в амбулаторию. Уже у входа нас встретил Эдуард Семёнович Родников.
— Чертовщина какая-то! — воскликнул он. — Вы уж простите, что мне пришлось вас дёрнуть, господин Мечников, господин Сеченов. Но я не знаю, что делать с этим дедом. Я даже его карту найти не смог. Но, с его слов, ему уже сто пять лет.
Мы с Сеченовым переглянулись. Нам двоим одновременно пришла одна и та же мысль.
— А как зовут пациента? — уточнил я.
— Фёдор Петрович Денисов, — ответил Эдуард Родников.
Опа… Теперь понятно, почему он не нашёл его карту в архиве. Представляю, как там сейчас убивается Сапрыкин, пытаясь обнаружить потерянный документ.
Ведь эта карта прямо сейчас лежит в моей сумке. А Денисов — один из трёх долгожителей, которых мы с Сеченовым заподозрили в некромантии. Он проживает в Хопёрске, в отличие от двух других. Но в итоге нам даже не пришлось добираться до него самостоятельно. Он сам явился в амбулаторию. Да ещё и с запросом — вылечить его от бессмертия!
Как-то уж больно подозрительно, если учесть, что с помощью некромантии человек может увеличить длительность своей жизни.
— Ты ведь понимаешь, что это может быть ловушкой? — прошептал мне Сеченов. — Нужно действовать аккуратно, Алексей.
— Знаю, — кивнул я. — Именно поэтому нам нужно минимизировать риски.
— Ну что, пойдём? — спросил меня Родников. — Мне интересно будет посмотреть, как вы с ним разберётесь, Алексей Александрович.
Тьфу ты! Вот об этом я и говорил. Минимизировать риски — убрать Родникова подальше от этого пациента. Кто знает? Может, он попытается взять его в заложники. Если, конечно, в кабинете и в самом деле тот самый некромант. Мы-то с Сеченовым точно сможем отбиться. У нас и лекарской силы достаточно, и обратные витки имеются в арсенале.
Жаль только, что Павлов не захотел с нами сотрудничать. Приехал, внедрился в завод, а потом сбежал и исчез к чёртовой матери. Вместе три избранника лекарских богов стали бы абсолютно несокрушимой силой.
— Извините, Эдуард Семёнович, но вам лучше не находиться в кабинете, когда мы будем принимать этого пациента, — произнёс я.
— Как… В смысле? Почему это? — удивился Родников.
Хороший вопрос. Придётся ему соврать ради его же безопасности.
— А вопрос исключительно в деньгах, мой дорогой друг, — произнёс я. — Мы с Иваном Михайловичем планируем поделить сумму от консультации пополам. А уж если делить её на троих… Там ведь вообще ничего не останется. Однако я могу вам потом пересказать всё, что выясню. В качестве компенсации.
— Эх, ваша правда, Алексей Александрович, — кивнул он. — Сразу видно. Синицын сильно на вас повлиял. Уж он-то знает, как правильно влиять на приток денег. Но я не думал, что вас это так интересует.
Родников прошёл мимо нас к своему кабинету и запер за собой дверь. Обиделся, судя по всему. Да какая мне разница! Пусть думает, что я стал меркантильным. Его мнение вторично. Главное, что удалось отдалить его от этого столь опасного приёма.
Мы с Сеченовым вошли в смотровой кабинет, где нас уже ожидал пациент Денисов. Правда, выглядел он совсем не так, как я себе представлял.
Если бы я не знал его возраста, сказал бы, что мужчине не больше семидесяти.
Сто пять⁈ Серьёзно? Да у него даже морщины образоваться толком не успели.
— О-о, господа лекари! — хриплым звенящим голосом обратился к нам старик. — Как я рад, что вы пришли. Предыдущий отказался помогать мне с моей проблемой. Быть может, вы справитесь? Лично я считаю, что у меня серьёзное заболевание.
Неплохо! Говорит он куда лучше, чем большинство крестьян и прочих горожан. Такое впечатление, что передо мной крайне грамотный человек.
— Фёдор Петрович, а вы случайно не из дворянского сословия? — поинтересовался я.
— Как же! — улыбнулся старик. — Бывал я и среди дворян. Но так уж вышло, что меня выкинули из собственного рода. Хотя когда-то я даже был его главой.
— Мне всё чаще начинает казаться, что в Хопёрске чересчур много изгнанных дворян, — подметил я. — Я сам из таких же, честно говоря.
— А в этом нет ничего удивительного, — добродушно улыбнулся старичок, поглаживая свои длинные седые волосы. — Куда ещё отправлять таких, как мы? В Сибирь? Нет. Туда едут только преступники. А Саратовская губерния хорошо подходит. Тут условия гораздо хуже, чем в любой другой точке Российской Империи. Но в то же время бывший дворянин может позволить себе устроить здесь комфорт.
Странно. Некротики я в нём не чувствую. И говорит он абсолютно адекватно. Неужто передо мной здоровый человек?
Я поманил за собой Сеченова, мы пододвинули стулья и присели напротив Денисова.
— Наш коллега передал нам дурные вести, — сказал Иван. — Будто вы хотите, чтобы мы излечили вас от бессмертия.
— Если честно, мы теряемся в догадках. Бессмертия как такового не существует, — добавил я. — Что вы имеете в виду?
— Существует, друзья мои. Существует, — вздохнул старик.
— Оно возникло из-за магии? — поинтересовался я. — Вы ведь бывший дворянин. Значит, у вас должна быть особая сила?
— Сила? П-фу! — усмехнулся Фёдор Петрович. — Ерунда! Всё, что я умею — подогревать бокал с чаем своими ладонями. На большее я не способен. Дело в другом. Я не могу умереть. Понимаете?
Понимаем ли мы? Нет! Не понимаем. Как это возможно? Что он вообще подразумевает под этой формулировкой? Бессмертных организмов не бывает.
Вспоминая портального бога Януса, я могу сделать вывод, что даже такие
