Ронин (СИ) - Путилов Роман Феликсович
— Понятно, значит не только соседи в Журавлёвку следили за моими погрузочно-разгрузочными работами. Один из банды Михалыча где-то прятался.
— Понятно. Говори, какой номер гаража, какой этаж…- Михалыч бесцеремонно вырвал клок бумаги из моего ежедневника и взялся за ручку.
— Мужик, ты считаешь, что я номер помню? — от удивления у меня глаза открылись: — Я вот рожу твою никогда не забуду, даже через десять лет, если где-то случайно встречу — вспомню. А цифры я не запоминаю, совсем не помню.
— Сука, он мне еще угрожает! — Михалыч собирался пнуть меня, но взглянув на мою зеленую морду, передумал: — Ладно, поехали.
Меня подхватили под руки, набросили на плечи куртку, а на голову надвинули шапку — «петушок», судя по всему, специально набекрень, после чего потащили на выход.
По обеденному времени, в коридорах офисного центра было пусто, поэтому, всякая надежда на божественное проведение и чудесное спасение быстро развеялась. Охранник в черной униформе, сидящий у входа в офисный центр на нас даже не посмотрел, увлеченно читая статью «Как удержать мужчину своей мечты» в толстом глянцевом журнале, а всякое желание кричать или вырываться убивал приставленный к моему боку свинокол, который я успел хорошо рассмотреть в кабинете — длины клинка хватило бы, чтобы пронзить меня насквозь, как жука булавкой.
Две развеселые девушки, идущие с обеда с пакетом, полным ватрушек, вежливо придержали дверь, пока меня выволакивали из фойе, даже не бросив в нашу сторону мимолетного взгляда — у всех свои дела, никто не смотрит по сторонам.
Меня запихнули на заднее сидение «жигуленка» — «тройки», зажав между щекастым и худым, скуластым парнем с криво набитыми татуировками на руках. Судя по ним, он лет с пяти должен был не вылезать от «хозяина», если попадет на настоящую зону, придется незаслуженные знаки воровской доблести стирать кирпичом, но это дело не мое…
Михалыч, что уселся за руль, видимо город все-же знал — за всю дорогу не дал мне ни одного шанса — честное слово, появился бы впереди патруль ГАИ или еще какая оказия, прыгнул бы на руль, пытаясь совершить ДТП, уж больно выразительно поглядывал на меня с переднего пассажирского сидения светловолосый владелец свинокола, периодически проводя наточенным лезвием по своей небритой щеке, так что щетина скрипела под ножом.
— Вот здесь, направо. — я мотнул головой и Михалыч направил машину к черному зеву распахнутых ворот, заехал в длинный коридор и остановился.
— Чё за нах? — длинный проезд, ограниченный справа и слева бесчисленными въездными воротами в гаражные боксы, терялся вдали, в неярком свете фар остановившегося на границе света и тьмы, автомобиля.
— Обычно свет тут горит. — пожал я плечами: — Вон, выключатель на стене черный…
— Миха, разберись. — председатель кивнул владельцу свинокола и тот, надув пузырь жевательной резинки, полез из кабины, несколько раз щелкнул выключателем, после чего заорал благим матом: — Михалыч, походу не работает…
— Тьфу ты, Боже ж мой, дебил. — Михалыч включил передачу, и мы покатили, оставив растерявшегося Миху стоять у выключателя.
— Вот здесь останови… — я мотнул головой на окрашенные суриковой краской ворота моего бокса, и «тройка», скрипнув тормозами, замерла, после чего все полезли из салона.
Дебил Миха (не мои слова) всё еще стоял у ворот и орал на всю округу: «Михалыч, меня забыли!», но к сожалению, на шум никто не вышел, очевидно, что электричество в гаражах отключили давно и надолго, оттого всяческие гаражные обитатели расползлись по своим домам и делам. И теперь я остался здесь наедине со своими похитителями. И еще к нам идёт крайне раздражённый Миха, поигрывая своим мечом. У меня в голове ложилась картинка, как меня летом достанут из глубокой ямы в гараже, потому что я завоняю, и соседи почувствуют запах… И завалит меня именно Миха, вон он какой злой плетется, и жить мне осталось всего несколько минут, пока этот дебил дойдет до нас, а эти уроды, открыв мой бокс, поймут, что никакой импортной техники здесь нет…
— Давай я открою…- я отпихнул плечом щекастого, что матерясь, ковырялся моим ключом в моем замке, так как надо было знать, какой стороной вставлять ключ в замочную скважину…
— Сейчас свет включу…- распахнул я калитку в воротах, куда щекастый тут-же вставил свою кряжистую ногу. Я шагнул в гаражный бокс, потянулся рукой в сторону, ухватился рукой за черенок лопаты, что стоял у меня сразу за воротами и, не задумываясь, рубанул боковиной штыковой лопаты по мясистому колену.
Поросячий визг щекастого был слышен, наверное, за километр, но мне от этого было не легче — если бы не дурацкое отключение света, сюда бы сбежался не один десяток людей… Нога щекастого убралась, после чего он рухнул на пороге, мешая Михалычу и «татуированному» ворваться в гараж, я сразу захлопнул калитку, навалившись на нее всем телом и вставив в петли на дверях черенок лопаты…
К сожалению, черенок был слишком тонкий, а металлические петли ворот — слишком широкие. После обязательных уговоров, в стиле «Володенька, отвори дверь, я ведь тебя зубами загрызу», под завывание щекастого, жители Журавлевки, в шесть рук, принялись рвать на себя створки гаражных ворот, засовывая в щель жало монтировки или ломика, мне в темноте было не очень хорошо видно, но ворота ходили ходуном, а черенок бился в петлях, готовый в любой момент переломиться. Я закружил по гаражу, в поисках трубы, или еще чего-то, что можно было вставить вместо, не прошедшего проверку, черенка, но ничего не мог нащупать в темноте, тогда я оторвал картонку, что закрывала окошко…
В гараже стало светлее, но ничего подходящего я не видел… Мой взгляд метался по запчастям и прочему барахлу, что отвозят в гараж, когда негде складывать дома, как вдруг я замер поражённый. Для чего мне метаться, как крысе в западне, если в моем гаражном боксе есть аварийный выход? По непонятному капризу строителей здания ГСК, в моем боксе, вместо дырки для вентиляции, соорудили волне себе приличных размеров окошко. Конечно, оно было габаритами не как в ванной комнате советской «хрущёвки», но очень близко к этому. Я перевернул пластиковое ведро, стоящее у стены, встал на него, распахнул раму и примерился плечами. Вроде бы должен пройти.
— Адью, неудачники. — гаркнул я радостно и вытянув вперёд руки, нырнул в окно проём…
Тварь! Если выживу, буду! Буду по утрам бегать. В проем по плечам я прошел, а вот жопа…И теперь я висел вниз головой, выставив перед собой руки и извивался в безумной ламбаде, постоянно защемляя рамой свое «хозяйство». Ну еще немного, еще миллиметр. Земля внезапно рванула мне навстречу, я успел подставить руки и рухнул лицом в сугроб, ошалело встал на четвереньки, пытаясь понять, куда бежать. В гараже грохнул металл и в окошке появилась отвратительная рожа скуластого… Что-же я лежу, и отплевываюсь снегом, как на горнолыжном спуске в Шерегеше? Я вскочил и бросился вперед.
Наше гаражное общество было построено на землях энергетиков, по доброй воле энергетического начальства, которое, в обмен на несколько кирпичных боксов уступило нам участок, примыкающий к подстанции. Я не разбираюсь в этих киловаттах и мегаваттах, я просто бежал в сторону людей в красных касках на теплых подшлемниках, что столпились у производственно-бытового корпуса подстанции, что-то орали и махали мне руками. Да знаю я, что за мной бегут — у пристяжи Михалыча жопы оказались более поджарыми, и они в окошке не застряли, а даже слышал, как они пыхтели за моей спиной. Я рвал из-за всех сил, торопясь к людям. Тем более, что некоторых из них я должен был знать, половина соседей по гаражу работала на ТЭЦ и его разветвленном хозяйстве, что занимало здесь всю округу…
Я замер как вкопанный, боясь опустить вторую ногу в снег. Прямо передо мной, с серьезной такой П- образной опоры, свисал толстый и зловещий провод, конец которого свернулся на снегу, как удав, поджидающий свою добычу.
Теперь я понял, что стало причиной отключению подачи электрической энергии в наш кооператив, а еще в голове всплыл текст из серой, отпечатанной на плохой бумаге, брошюрки. «Шаговое напряжение». Я не так много запомнил из курсов обмотчиков, на которых учился перед армией, но то, что в этой ситуации надо держать ноги вместе я выучил накрепко… Я поставил ноги вместе, сжал накрепко колени, повернулся вбок и пошел, быстро переставляя ступни, гусиным шагом, слыша за своей спиной хриплое дыхание и хруст снега под ногами преследователей.
