Ронин (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Ронин

Глава 1

Глава первая.

Ноябрь 1993 года.

Конец прекрасной эпохи.

Поселок Волнистый находился в паре километров от границы города, был вполне обжит и примыкал к красивейшему бору и Реке, что сделало его весьма популярным место для загородного проживания богатых и успешных. Правда, в бочке меда присутствовала ложка дерьма — городские очистные сооружения находились здесь же, но это были уже придирки. Машину с недовольным Демоном я бросил на въезде в новую часть поселка — любой посторонний звук за городом разносился очень далеко, а мне не хотелось портить ночной отдых Князя.

Мне повезло, что я нашел дом с Карлсоном очень быстро, не заплутав и не сбившись с дороге, а вот дальше начались проблемы. Высокий, гладкий забор не давал возможности бесшумно забраться на него, темные окна второго этажа дома входили во все стороны, а на соседском участке, за таким же глухим забором, молча бегала какая-то собака, периодически громко принюхиваясь, очевидно крупная, опасная и умная. Делать мне было нечего, я обошел дом с Карлсоном, плотно прижимаясь в высокому забору, со стороны леса, нашел там несколько тонких стволов погибших деревьев и прислонив их к забору, сделал нечто вроде подставки под ноги, которая позволила мне заглянуть через забор.

Участок представлял собой вытянутый прямоугольник покрытой снегом поверхности. От забора на границе леса до дома было около пятидесяти метров открытого пространства. Единственным укрытием на этом огороде была небольшая будочка, судя по, идущим от нее к дому, ярко-желтым трубам, предназначенная для безопасного хранения газовых баллонов или баллона. В подтверждении того, что я на правильном пути, возле крыльца дома, напротив ворот, стоял большой темный джип, без госномеров. Ворота были откатные, судя о кабелю, проброшенному от дома, на электротяге. Не смотря на бинокль и белый снег я не смог определить марку джипа, но решил, что я, все-таки, угадал и эта та машина, на которой передвигался Князь. Осталось только определится, как взять штурмом укрепленный коттедж, чтобы при этом не пострадала заложница. Думать о том, что Наташа уже пострадала я не хотел. Снег, набившийся в невысокие ботинки уже растаял и ноги начали замерзать, а я никак не мог определится с планом действий. Всякие героические прыжки из супербоевиков и кувырки в сугробе отпадали, так как не давали Наташе ни одного шанса на выживание. В дом я не попаду, так как сомневаюсь, что бывший старший опер оставил дверь на ночь не запертой. Вызывать сюда спецназ, который начнет осаду дома, потом пойдет на штурм? Не знаю. Князь уже столько накуролесил, что приговором будет только смертная казнь, но чтобы до нее дожить… Я очень сомневаюсь, что его не достанут в СИЗО, больно много желающих задать беглому капитану нелицеприятные вопросы и получить откровенные ответы. На месте Олега я бы предпочел получить пулю в голову в лихой пострелушке с ОМОНом или СОБРом. Но тогда зачем ему живая Наташа? То, что Олегу дадут уйти на машине вместе с заложником я не верил, он же не автобус с детьми захватил… Кстати, надо будет завтра написать письмо в бывшее КГБ о том, что в Ростове, в декабре, планируется захватить детей с целью выкупа, и этот захват высветит полнейшее отсутствие наработок на противодействие таким действиям со стороны силовых структур. Про лохматую и бородатую братву с Кавказа и Средней Азии я ничего не помню, но то, что в банде был русак, спившийся отставной военный летчик из Свердловска, я помню четко, за месяц КГБ, как бы они сейчас не назывались, должны разобраться и установить, кто такой, тем более, что он за несколько дней до захвата попадал в милицию за пьяную драку.

План действий в голове сложился внезапно и четко, он базировался на знание реалий и типичных алгоритмов действий органов на сообщение о происшествии или преступлении.

Тук-тук. — я постучал в окошко, стоящей на трассе заправки, а когда оно распахнулась, сунул в него раскрытое удостоверение.

— Доброй ночи, милиция. Можно вашим телефоном воспользоваться… — и только успел отдернуть руку от стремительно закрывающегося окошка. Ну почему вежливость многие люди воспринимают, как возможность покуражится, показать свою значимость?

Я присел к зарешёченному окошку и встретился с торжествующими глазами тетки лет сорока, сидящей в кресле оператора. И что с ней делать? Поджечь заправку? Стук ствола пистолета-пулемета по стеклу не склонил женщину к сотрудничеству с правоохранительными органами — она просто смотрела на него, не слыша или не слушая меня и не шевелилась. Пришлось надавить чуть сильнее, стекло лопнуло наискосок, одна половинка, выпала из рамы и со звоном шлепнулась на стол оператора.

— Телефон сюда, быстро!

— Да, да, сейчас. — старый, перемотанный синей изолентой, телефон, звякнув, полез в мою сторону через мгновенно распахнутое окошко.

— Алло, милиция. Пришлите скорее наряд, у нас в соседнем доме женщина громко кричала, а потом что-то грохнуло и крик оборвался. — я четко назвал адрес дома с флюгером в виде Карлсона: — Кто звонит? Соседи.

Разговор я оборвал, после чего вырвал телефонный провод из аппарата, а трубку выбросил в сугроб — мне надо, чтобы наряд местной милиции приехал к крайнему дому поселка, на семейный скандал. С возможным бытовым убийством, а не рыскал по окрестностям, разыскивая автоматчика, пытавшегося «обнести» автозаправку.

Демона с собой я не взял, оставил в машине. Я не уверен, что пес выдержит столько времени, не разу не гавкнув. К сожалению, даже самые умные собаки иногда дают волю эмоциям.

Через забор я, все-таки перебрался, навалив еще сосновых веток и старых стволов, после чего сел в снег за домиком, с выходящей из него газовой трубой, стараясь не думать о мокрых насквозь ногах, которые стало прихватывать холодом. Шум ветра в кронах мачтовых сосен старательно убаюкивал меня, а я разгонял в себе адреналин, представляя себе, что Князь все-таки разглядел в окно редкую цепочку следов от забора и теперь крадётся ко мне с пистолетом в руке. Картинка с зловещим человеком-циркулем горячила кровь и не давала задремать. Местные коллеги, как я и рассчитывал, приехали где-то через час, по моим расчетам, уже было около семи часов утра. Я не зря сообщал неопределенно, то ли был выстрел, то ли не было, чтобы не примчались всем поселковым отделением, конно, людно и оружно, но и, не переложили выезд на следующую смену, которая могла заявится часов в двенадцать, когда я в своей засаде превращусь в ледяного ходока, а Князь успеет позавтракать, под выпуск кулинарного шоу «Смак» с кудрявым Макаревичем, и, посмеиваясь под непритязательные шутки Стоянова с Олейником из свежего, юморного «Городка», прикончить пару десятков заложников.

У забора участка затормозил вездесущий «УАЗик», хлопнула одна дверь, после чего по металлу глухих ворот энергично заколотили, оглашая, еще дремлющую, загородную улицу криком «Открывайте, участковый».

Участковый попался упорный, барабанил долго, понимая, что если он уедет, а в доме действительно произошло убийство, то его по головке, мягко говоря, не погладят.

Наконец раздался скрип, который я определил, как звук открываемого окна и раздался голос Князева, который я прекрасно помнил.

— Что случилось, лейтенант? Что вы орете, ребенка разбудили.

— Хозяин, открывайте, я должен дом осмотреть.

— И на каком основании? У вас постановление на производство обыска имеется?

— Постановления нет… — с некоторой заминкой произнес, невидимый мне, участковый: — У нас вызов на семейный скандал и соседи выстрел слышали. Вы с кем в доме проживаете?

— Жена и ребенок. — Князь говорил уверенно и напористо: — Только ребенок болеет, только под утро уснул, я бы не хотел, чтобы вы его своим обыском разбудили.

— Пусть к нам выйдет жена, мы с ней поговорим, а там посмотрим… — неопределенно ответил участковый.