Скорость. Назад в СССР 2 (СИ) - Хлебов Адам
«Хитрый лис, как бы ты не корежился и выкаблучивался, не видать тебе Насти, как собственной задницы.», улыбнулся я Артуру.
«Не для тебя этот бутон растили», как выговаривала наша школьная директриса хулиганам, пытающимся ухаживать за симпатичными отличницами.
Мы пили кофе, Трубецкой рассказывал нам про женщину гонщицу, участвующую в соревнованиях Формулы Один, которую он знал лично.
— Никто не верил, что она способна потягаться с мужчинами. Женщина за рулем — редкое явления, а за рулем гоночного болида Формулы 1, практически, невероятное.
— Князь, я впервые слышу, что есть женщины гонщицы в буржуйской Формуле Один. Я думал там исключительно мужики выступают. Мне казалось, что это только у нас в социалистических странах равноправие.
— По большей части, твое утверждение справедливо, но тем не менее, Лелла Ломбарди выступала и даже заняла шестое место в Гран При Испании в семьдесят пятом году.
— Но князь, там же была сначала заваруха с гонщиками и безопасностью трассе Монжуик Парк в Барселоне. Гонщики, отказались участвовать в гонке, поскольку организаторы не сделали ничего для усиления мер безопасности. Тогда им пригрозили штрафами. Некоторые просто медленно проехались на тренировках, а на старт так и не вышли.
Трубецкой с нескрываемым удовольствием слушал мой рассказ.
— Я снова поражен вашими знаниями Александр.
— В гонке произошло много аварий, в большинстве которых пострадали топ-пилоты. Сразу после старта машина Никки Лауды, он выступал за Феррари, разбила в хлам Парнелии Марио Андретти, когда тот попытался выйти вперед. В них въехал еще один Феррари, и в результате одной аварии обе Феррари выбыли из гонки. Самая лабуда произошла на двадцать шестом круге, когда не помню у какой машины, сломалось крыло. Короче гонщик потерял управление и снес ограждение, убив четырех человек, стоявших за ним — смотрителя трассы, двух пожарников и репортера газеты.
— Какой ужас! — воскликнула Татка, — что-то мне твои гонки разонравились. Это очень опасно.
— Поэтому девушка, пришла шестой, — продолжил я, — гляда на Настю. Ее-то как раз, рассказ не пугал, а подстегивал. Я видел возбужденный блеск в ее глазах.
— Поверьте моему опыту, Александр, даже шестое место среди самых именитых гонщиков западного мира — это очень большое достижение. Наталья, что же касается рисков получить травму или погибнуть, то статистически в автогонках она значительно меньше, чем скажем в гимнастке, горных лыжах и в велоспорте. Просто подобные события мире гонок у всех на слуху.
— Ну да там в Формуле движки будь здоров! — прокомментировал Слава, — один только «Форд-Косворт» чего стоит.Три литра. Четыреста девяностосильная восьмерка. Я читал характеристики — это не машина, а ракета на которой можно в космос летать.
— Игорь Николаевич, останавливать ее? — спросил Артур указывая красным флагом на приближающуюся желтую «копейку». Саша заканчивала первый круг.
— Ее сейчас ничем не остановишь, кто-нибудь засеките время, — ответил Трубецкой.
Саша пронеслась мимо нас со скоростью пули. Мне показалось, что я почувствовал едва уловимый запах перегретого сцепления.
— Мне кажется, она в поворотах сцепление не дожимает, — задумчиво пробормотал Слава, подтверждая мои опасения.
Я взглянул на свои часы. Похоже, что Саша прошла круг за шесть с небольшим. Посмотрим, что будет дальше.
Девчонки вроде посмотрели даже с некоторой завистью. Саша действительно смотрелась эффектно за рулем гоночной машины.
Трубецкой рассказывал девчонкам про женщин в автоспорте, про знаменитый пробег советских женщин-водителей тридцать шестого года.
А он был прекрасным рассказчиком.
Татка и Настя слушали его буквально с раскрытыми ртами, время от времени ахая, охая и округляя глаза.
Сорок пять женщин самостоятельно преодолели десять тысяч километров по советским дорогам и бездорожью.
Были сложные и простые участки. Иногда не девушки ехали на машинах, а машины перемещались на их хрупких женских плечах.
Машрут шел от Москве через Урал к казахскому поселку Карсак пай и обратно через Сталинград в Киев, Минск и Москву.
Это было время, когда женщинам все еще не очень доверяли руль.
Автопробег был не только агитацией за новую советскую конституцию, но и проводил проверку «женщины, как водителя в различных дорожных и климатических условиях».
Пятнадцать автомобилей ГАЗ ехали со средней скоростью тридцать километров в час.
Одним из первых тяжелых испытаний колонна выдержала при переходе через Уральский хребет, где пришлось преодолеть сначала семь трудных перевалов с затяжными подъемами.
Подъемы шли по шесть-семь километров. Двигатели перегревались, закипали. А потом были такие же затяжные спуски где перегревались уже тормоза.
Проезжая в Челябинской области они столкнулись с другой опасностью.
После уральского хребта они не встретили ни одного исправного моста. И нигде не видели предупреждающих знаков.
Поэтому было решено ехать только днем, не смотря, на то, что в экипажах всегда имелось по два водителя.
Позже женская колонна попала в казахские степи и ехала по полному бездорожью, ориентируясь по компасу и звездам.
К счастью не встретили песчаные бури. Но зато колонну застали дожди и машину буквально завязли в грязи.
Женщины вручную вытаскивали авто, застрявшие в песках по самый радиатор.
Двести пятьдесят километров прошли по пескам, считавшимся до этого непроходимыми.
На одном из участков машины ехали по железнодорожному полотну, при этом все техобслуживание, смазка и ремонт шин и агрегатов выполнялись женщинами в голой степи, под открытым небом, часто при свете фар.
На сотни километров вокруг не то чтобы автопредприятий не было, не было ни одной живой души. Они добрались до конечной точки и стали возвращаться в столицу по другому маршруту.
Но наши героические советские женщины, сумели преодолеть все трудности в пути.
Они доказали, что в нашей стране женщины свободны и сильны. Перед ними открыты все пути. Женщина в СССР полноправная гражданка своей великой родины, гордая, свободная, смелая и непреклонная в борьбе.
Потом они рассказывали, что лучшие дороги в стране были в Беларуссии.
Создавалось впечатление, что едешь по аллее большого парка — вдоль дороги разбиты цветники, устроены беседки, скамейки, витрины с газетами.
На этих дорогах женщины иногда разгонялись до восьмидесяти, что было очень высокой скоростью для того времени.
На этом месте я представил, как они могли бы выглядеть в будущем. И увидел идеальные дорогие с белой разметкой.
Тем временем Саша на Соколе снова появилась в поле зрения. Я смотрел на секундную стрелку.
Похоже, что она преодолела барьер в шесть минут. Я видел, как изменилось выражение лица Трубецкого. Он не сумел скрыть тревогу.
— Пять-пятьдесят шесть.
Это было не то, что близко к моему рекорду установленному на предыдущей тренировке. Она его повторила.
Понятно, что она делает.
Я ее разозлил и теперь она хочет выбить меня из седла. Если Саша превзойдет мой результат, то встанет вопрос о том, кто будет вести машину на следующих гонках.
Самая хрень заключалась в том, что она со мной соревнуется, конкурирует. А я с ней — нет. Не могу и не хочу сражаться с женщинами.
Саша в гневе и очень сильно рискует. Не дай Бог, что-нибудь…
Тьфу, тьфу. Я отогнал от себя плохие мысли. Но одно обстоятельство не давало мне покоя.
Каналья. Сцепление теперь не просто пахло, оно воняло.
— Слава, останавливай ее на следующем круге. Она не понимает, что идет на своем пределе, любая неровность…
Трубецкой, так же как и я решил не доводить фразу до логического конца.
Наше беспокойство, словно электрическое напряжение передалось по цепочке. Теперь уже нервничали все.
И девчонки, и Слава с Артуром. Они встали лицом к тому участку трассы полигона, откуда должна была появиться желто-черная гоночная машина.
