Серый кардинал - Amazerak
Передо мной стоит квенди лет сорока с длинными тёмными волосами и довольно грубыми для эльфийского народа, угловатыми чертами лица. В одной руке он держит лук, а другой направляет в меня ураганный ветер. Воздушный поток резко прекращается, эльф быстро выхватывает из колчана стрелу и накладывает на тетиву.
Стрела со светящимся наконечником вонзается в мою защитную оболочку и останавливается прямо перед лицом, не долетев буквально сантиметр. Эльф достаёт вторую стрелу, но та выпадает из его руки. Лук тоже падает. Эльф хватается за грудь и пятится. Второй удар серой энергии — противник сгибается пополам и кашляет кровью. Третий удар убивает.
Только вот чувствую, что усталость накапливается. Как долго получится сражаться? Сколько ещё особых приехало сюда? Сколько среди них магов?
Возле ворот появляется ещё один эльф. Выставляет вперёд обе руки, и из них вырывается струя пламени, и оно охватывает машины, стоящие на территории. Огонь до меня не достаёт, но и не позволяет видеть, что происходит.
Стрелять не могу: мой автомат разбит воздушным ударом. Остаётся только одно — идти в огонь. Бью энергией. Сильнейшая ударная волна проносится по территории, сдвинув в сторону ближайшие машины, но до огненного мага, похоже, не достаёт. Ну или тот достаточно силён, чтобы выдержать подобное. Тогда направляю побольше сил в защитную оболочку и иду на врага.
Огонь затухает. Маг бросается прочь с территории вместе с несколькими эльфами, а их прикрывают десяток боевиков с автоматами. Свинцовый дождь брызжет мне в лицо. Пули вязнут в моей оболочке, создавая большое напряжение. Ощущение — словно толкаешь перед собой что-то тяжёлое.
Хватаю первую попавшуюся штурмовую винтовку, валяющуюся на земле рядом с одним из раненых, и с колена открываю ответный огонь.
От горящих машин валит густой дым, и я перестаю что-либо видеть. Всё вокруг затягивает чёрная пелена, от которой слезятся глаза. Но двух автоматчиков мне удаётся-таки подстрелить.
Закрыв нос ладонью, пробегаю сквозь дым. Прячусь возле обломка бетонной плиты, выглядываю. Уцелевшие машины спешно мчатся прочь от базы, увозя выживших магов и остатки их «гвардии». Враг бежал.
В общей сложности я насчитал тринадцать убитых особых и почти тридцать обычных боевиков. За разрушенной оградой обнаруживаю мёртвую эльфийку лет сорока на вид — особая, которую я прикончил одной из первых. Её лицо кажется мне знакомым. Где же я её видел? Случаем, не в театре вместе с Херендилом? Ещё одна валяется рядом с горящими машинами. Похоже, у квенди женщины тоже принимают активное участие в боевых действиях. А почему бы и нет, спрашивается, если есть сильные магические способности?
Но как ни крути, тринадцать особых — капля в море. У Херендила — сотни две родственников, среди них полно магов. И что с ними со всеми делать, спрашивается?
Добираюсь до своей машины, которая нетронутая стоит за казармой, сажусь за руль. Только сейчас понимаю, насколько устал. Серая энергия и манипуляции с обычной, в том числе защитный кокон, который приходилось держать довольно долго, выжали из меня все соки. Если бы эльфы продолжили драться, мне пришлось бы отступить. Но они бежали первыми. Сегодня удача на моей стороне.
* * *
Из шести сыновей Херендила остались пятеро. Наследник Лайрион погиб. Будучи сильным магом воздуха, он бросился в бой с врагом один на один, пытаясь поразить его стрелами и потоками ветра. Его жертва оказалась напрасной. Кроме него погибли Манахарно сын Латорио, две жены Херендила и три дальних родственника. А Таурион — двоюродный брат Херендила, славящийся сильной земляной магией — обрушил половину казармы, желая похоронить неизвестного живьём. Теперь база лежала в руинах, но и это не дало результата.
Алласар сидел за длинным столом в комнате для совещаний с оставшимися четырьмя братьями. Место Лайриона занял его старший сын Ломенгур — молодой тридцати семилетний квенди, которому теперь предстояло возглавить клан.
Сам Алласар в вылазке не участвовал. Он вместе с братьями Артэлем, Ферендиром и Эленионом, с тремя жёнами Херендила и прочими родственниками остался защищать особняк на случай, если нападёт враг.
Но этого не произошло. Противник атаковал только базу рядом с городком Астмэн. Причём, что любопытно, выжившие утверждали, будто нападавший был один. Верилось в это, конечно, с трудом. Кто может в одиночку уничтожить столько народу, в том числе более десятка особых? Разве что какой-то очень сильный маг.
Но если у Одоевских есть такой, значит, у клана — большие проблемы. Бессмысленное противостояние с Одоевскими может привести к печальным последствиям. Алласар понимал это лучше, чем кто-либо другой в этой комнате.
— Я обещаю перед всеми вами, — говорил Ламенгур, гневно сверкая глазами, — что мои отец и дед не останутся не отмщёнными. Мы уничтожим тех, кто стоит за смертью наших близких. Одоевские будут истреблены!
— Должен заметить, — проговорил скептически Алласар, — что мы не знаем наверняка, кто именно напал на базу, и связан ли он как-то с Одоевскими.
— Нет, дядя Алласар, мы знаем. Ещё когда погиб Нессорно сын Мандила, было очевидно, что за его смертью и смертью наших гвардейцев стоят Одоевские. Тогда мы не остановили их. Дед проявил… некоторую нерешительность. И теперь убийства продолжаются. Члены клана мрут один за другим, но я положу этому конец. Против нас — один человек. Всего один. Каким бы сильным магом он ни был, мы найдём способ уничтожить его.
— Вначале неплохо было найти способ узнать, кто он такой, — в голосе Алласара слышалась насмешка. — Прошла неделя, но личность загадочного убийцы окутана тайной. Может быть, пока этим заняться?
— Значит, узнаем! — Ламенгур стукнул кулаком по столу. — Да, мы узнаем, кто он, конечно. Кто он такой, какой владеет силой, где живёт — всё надо выяснить.
— У меня есть мысли на этот счёт, — взял слово Алано, второй сын Херендила. — Если тот человек владеет «гвант», значит его природа схожа с древними из народа гор. Люди для защиты от них используют специальные артефакты и специальное оружие. Всё это может помочь и нам.
Ломенгур посмотрел с сомнением на дядю и кивнул:
— Да, ты прав. Это может сработать. Мы должны опробовать эти артефакты. Надо достать их.
— Будет непросто. Такие артефакты нигде не продаются, и делают их только на заказ для третьего отделения.
— Значит, надо найти тех, кто делает. Или заплатить третьему отделению. Люди жадны до денег. Они свою родню продадут.
