Взлет (СИ) - Старый Денис
Ну ладно, остальные, как люди торговца, так и те, кто прибился к обозу, чтобы в безопасности перейти от одного города в другой. Но самого Гарыню нужно было убивать.
— Три тысячи гривен выкупа предложил. Это же такие деньги! — сказал Боброк. — Мы посчитали, что ты можешь и согласиться.
— Товару насколько тут, и что у него с собой? — спросил я.
— Шесть сотен двадцать три гривны нашли, а товара на тысячи полторы будет. Много оружия везет, добытого в войне, — отвечал Стоян.
Хоть досмотреть купца и груз додумались.
Я решительным шагом направился к просторной кибитке, где должен был быть Горыня. Он там и находился, привязанный к телеге за ноги и со связанными руками.
— Воевода, ты прости, что было помеж нас, я много отдам, я сослужу, я… — не дав купцу закончить свою речь, я всадил ему нож в сердце, ударил по рукояти клинка ладонью, вгоняя лезвие глубже.
Купец, вставший на тропу войны со мной, прохрипел и почти сразу обмяк.
Без сантиментов. У Горыни был шанс все исправить, остановиться, перестать чинить мне неудобства, но он не смог остепениться. Так что смерть.
Меня не осудили, Стоян и Боброк стояли и спокойно взирали на тело купца. Три тысячи гривен? Это состояние, это столько много, что можно закупить снаряжения и еды на полтысячи воинов, построить немалый речной флот. Но я понимал уже, что купец блефует. Нет, он, конечно, сейчас верил в то, что обещал. Но дошел бы до Киева, поднял бы там такую бучу, что мне было бы сложно расхлебать последствия. Да и считай две тысячи гривен товаром и серебром — это почти выкуп.
— Что с людьми теперь делать? Ну, хотели вы их оставить в живых, так представились бы разбойниками, отпустили, пограбив, да и все. А теперь каждый из них, — я обвел рукой стихийный лагерь. — Знает, кто злодействует на дорогах.
Я и сам растерялся, как поступить. Нужно пускать всех под нож. Но как воспримут воины такое действие? Среди ратников большинство — это люди глубокой веры и богобоязненные. Странно, конечно, как будто монахов описываю, а не суровых воинов, убивавших без колебаний на поле сечи врагов. Но так и есть.
— Стоян, говори с людьми! Если жить хотят, то пусть так и будет. Они уйдут на Дон, хан Аепа даст места под жилье и пашню. Пусть живут, но с Дона ходу нет для них. А Братство помогать будет, — сказал я, сомневаясь в правильности решения, но оно, наверное, пока единственное, что подходит.
С Дона убежать сложно. Это либо через степь и половцев, что даже после частичного истребления степняков, опаснее некуда. Либо к мордве бежать и дальше к булгарам. Так же не вариант — прямой путь в рабство. Можно попробовать еще в Рязань, но, опять же, дорога там крайне не предсказуема и отряды мордвы так и шастают.
Сотня работников, три семьи ремесленников, пять десятков воинов с семьями уже отправились осваивать и отстраивать русское поселение на Дону, вот путь эти идут туда в нагрузку. Вроде бы два плуга и десять кос в запасе храниться у Маски, пусть продает мне, а я передам этим поселенцам.
Стенаний и плача по убитому Горыни не было. Очевидно, что купца особо и любили. На другое предложение переселиться люди согласились. Все понимали, что стали свидетелями убийства, разбоя, осознавали, что могут быть умерщвлены, чтобы такие сведения не достигли ушей князей. Так что еще обрадовались возможности пожить.
— Я отправил на Дон пока Алексея, найдите среди своих ратников три десятка, чтобы людей довели. Идите через Выксу. Это направление точно безопасно и уже достаточно оживленно, обозы ходят раз в две недели, — давал я наставления сотникам.
— Все сделаем, — заверили меня «разбойнички».
— Стоян, проведай жену, посмотри хозяйство, но в Киеве меня нагонишь. Тебя я возьму с собой в Константинополь, но только с одним десятком. Тем, что меня в Шарукани вызволял, — говорил я, не обращая внимания на недовольство Боброка.
Я не стал больше задерживаться. В тот же вечер, дал команду на выход. Сорок шесть возов уходило в направлении Смоленска. И это я еще шел налегке. Но нельзя не воспользоваться оказией и расторговаться в Царьграде. А еще только селитры я выпарил порядка двух пудов и ее вез с собой. Все же селитряные ямы дали свой «сок», а еще я срезал слой земли в коровниках и свинарниках, не сам, конечно, а по моему приказу это сделали, ну и оттуда, так же получилось выпарить драгоценной селитры.
Не знаю, как там в Византии с углем, а тут, во Владово, его уже научились делать много, в специальных ямах, ну и качества отменного. Так что и угля пришлось взять с собой. Оставалось дело за малым — купить чуточку серы. Ну не привезли мне ее, хотя обещания были. Там, у ромеев, если будет возможность уйти от лишних глаз, и смешаю все.
Зачем тянуть все это? А потому, что, уверен — без драки не обойдется и в Византии. Крестоносцы уже собираются в европейских городах для выхода в поход. И еще не известно, в Палестину ли пойдут. В иной реальности, насколько я помню, историки писали, что угроза Константинополю во время начавшегося Крестового похода, была реальной. И бои с византийцами были. Не драки, а настоящие бои. Так что хотелось бы показать что-то такое этакое василевсу Мануилу, чтобы не расценивал Русь, как отсталую страну, а дал свое согласие и на торговлю и позволил Братству развернуться в империи. Надеюсь, что Геркул хоть что-то уже начал делать в этом направлении.
Глава 18
Слаженный, сливающийся в один звук, свист стрел ознаменовал начало боя. Я стоял у кормы большой ладьи и взирал за происходящим со стороны, не принимая непосредственного участия в сражении.
Половецкий отряд, численностью до четырех сотен воинов неожиданно для себя получал сопротивление, которым степняки, наверняка были недовольны. Неприятно, это, наверное, когда тебя убивают, обидно, что ты сам только что хотел убивать, а тут тебя… Они-то посчитали, наивные, что хозяева степи, но это уже не так. Нет, вдали от Днепра, подобное заблуждение все еще может будоражить умы кипчатских беков и ханов, но не тут. Река наша!
Уже две недели, как огромный, по местным меркам, флот пробивал себе дорогу «в греки». Шестьдесят два судна — огромное количество кораблей. И вот это, что меньше сотен ладей считается невообразимо большим количеством, несколько огорчало.
Князь Игорь Старый, или еще раньше его регент, князь Олег Вещий, они могли собрать, наверное, и тысячу посудин, пусть большая часть из этого количества и были моноксилы — лодки-однодеревки. Но те времена канули в Лету, а нынче, из-за угасания международной торговли и по причине натурального хозяйства русских княжеств, такой флот просто не нужен. Был не нужен…
Все меняется, я меняю реальность. И пусть это звучит с толикой пафоса, словно нечем мне заняться, как самолюбованием и самовосхвалением, но от фактов не уйдешь. В иной реальности Евдокия Изяславовна не вышла замуж за византийского императора, об этом и речи не было. Она и сейчас еще незамужняя, лишь обещанная неженатому василевсу дева, но мы плывем в Константинополь, чего не было в иной истории, которую я худо-бедно, но знаю. Мы сильны и нынче почти восемь сотен воинов отправились в посольство к императору, а еще с нами торговцы, их приказчики и огромное количество товаров.
Ну и пусть из Киева, Вышгорода, Переславля и других городов, чуть ли не все, что можно продать, выгребли и передали на реализацию посольству, но если есть возможности выгодно опустошать склады, то по закону экономики, или при элементарной жажде наживы, появятся и предпосылки вновь и вновь заполнять амбары и хранилища. Русь прямо сейчас хотела показать, что к ней нужно присматриваться более пристально.
Найдутся среди венецианских, генуэзских, греческих, или армянских торговцев, промышляющих в Византии, те, кто захочет прокатиться на Русь, посмотреть, прицениться, оценить перспективы. Милости просим, мои производства только расширяются, мне нужна именно международная торговля. На всех не хватит, но пять-шесть кораблей в год, это пока и без учета зерна, загрузим.
