В зоне особого внимания (СИ) - Иванов Дмитрий
— В «Абакан», — понимающе кивнул Николай Николаевич, и конечно, угадал. — Да не морщись ты. Где тебе ещё жить? Никто за тобой не следит.
В этой главной гостинице города я останавливался в нулевых, или даже десятых. Неплохой отель. Но сейчас я дивился, осматривая свой двухкомнатный люкс на третьем, последнем этаже, в котором останавливался когда-то сам Каганович! Эту информацию мне с гордостью выдали вместе с ключами при заселении. Совмещенный санузел с ванной без пробки, полированная мебель не первой свежести, потертый мягкий уголок и пузатый телевизор, причем импортный! Богато живу. Шофёра своего я поселил в номер попроще, где даже туалета не было — все удобства на этаже. Но Саныч — мужик тертый, и в жизни у него только одна вещь имелась, которая вызывала эмоции — рыбалка. А рыбака общими туалетами не напугать!
Выглянув в немытое окно номера, я заметил гастроном напротив гостиницы и решил сходить купить что-нибудь к чаю. Тут в номере как раз электрический чайник и сервиз на шесть персон имеются.
— Толя, привет! — на выходе меня ждёт… нет, не управляющий филиала банка (он в отъезде, я в курсе), а моя протеже — Глафира Косая, работающая в нашем банке главбухом, ну и член правления заодно. Мой человек, короче.
— Привет, дорогая, давно меня караулишь? — целую в щёчку девушку, не обращая внимания на окружающих.
— Давно. Только отлучилась, а ты проскользнул уже. И позвонить тебе не дают, — желчно высказалась Глаша, недоброжелательно глянув на притихших хозяек ресепшена.
— А я в гастроном хотел сходить, — сообщаю я.
— За продуктами? Или ревизию будешь проводить? — деловито спросила девушка.
— Да какая ревизия⁈ К чаю купить что-нибудь!
— Тут ресторан неплохой, — кивнула головой на двери Глаша и тут же показала на большую сумку в руках. — А это я купила в кооперативном. Так что, сам решай! Но всё, что надо, уже есть.
— Тогда идём в мой номер! Попьём чайку, и потом уже в ресторан, — соглашаюсь я принять подношение.
До чая дело не дошло. Успели только выложить продукты в холодильник, который тихонько спрятался в закрытой полированной доской нише так, что я его сразу и не заметил. Да и побеседовать толком не вышло — моего молодого тела жаждали не по служебной необходимости, Косая реально завелась! О делах говорили уже в ресторане.
— Квартирка неплохая у меня. Хоть и маленькая, но рядом с работой. Зарплата тоже приличная…. да что там — просто огромная, пятьсот рублей! Ещё и на премии намекают. Наш главбух в Москве, Осип Иванович — наш, красноярский. Опекает меня и помогает во всем.
— Я лично просил его это делать, — похвалился я.
— Уже сорок с лишним открытых счетов. Двадцать шесть — простые граждане и полтора десятка организаций.
— Да вы молодцы! — признал я.
— Все наши кооператоры, которые банком владеют, счета открыли, ну и работники, в том числе и я, — смутилась Глафира. — Денег около ста тысяч на счетах пока.
— С этим помогу, затем и приехал. Завтра у меня встреча с избирателями… Да не смейся ты — я в депутаты выдвигаюсь и завтра поеду по области. Переговорю с руководством Тейского рудника, и появится у вас ещё один счёт, посолиднее!
Национальных округов в Хакасии всего пять, и поскольку больше четверти всех жителей области проживает в Абакане — областной столице, то там расположены целых два округа, остальная территория поделена на три округа. И у меня, кроме Таштыпского района, довольно большого, но малочисленного, есть ещё Аскизский и часть Усть-Абаканского. Вот в этом самом Аскизском районе, в таежном поселке с необычным названием Вершина Тёи, кроме встречи с избирателями, у меня и запланирована встреча с руководством местного рудоуправления. А рудник там, надо сказать, немаленький, в прошлом году добыли четыре с половиной миллиона тонн руды! Там же производится и первичное обогащение магнетитовой руды на дробильно-обогатительной фабрике. Например, в том же 1988-м получено 3 ляма тонн первичного концентрата, который оттуда железнодорожным транспортом перенаправляется на дообогащение на Абагурскую обогатительно-агломерационную фабрику. Об этом я давно узнал, не сейчас, ещё когда готовился стать депутатом и выбирал место, где мне лучше баллотироваться.
Глаша меня бросила на ночь одного, не став ночевать в гостинице. Сказала, что не хочет подрывать мой моральный облик. Смешная. Будто мне не все равно.
Рано утром мы с моим водилой выдвинулись в эту самую Вершину Тёи. Ехали неспешно, тем не менее за три с небольшим часа добрались до поселка, как раз к концу рабочей планёрки. Рудник подчиняется напрямую министерству черной металлургии СССР, а точнее, объединению «Сибруда», куда входит и Абаканское рудоуправление. С руководством «Сибруды» уже предварительная договоренность есть, человек Власова помог, так что, отказа здесь я не жду. Начальник рудника по фамилии Носов (а его должность звучит именно так) принимал меня не один: с ним был главный инженер, и ещё один дядька средних лет. Белобрысый, подтянутый и, судя по солидному прикиду, тоже начальник. Представили его мне по имени-отчеству — Александр Иванович Нива.
— Вот наш посланец из края, — невежливо тыкнул в меня пальцем Носов. — А это ещё один клиент вашего нового банка — директор карьера «Саянмрамор», — так же невежливо указали и на Ниву, но тот ничуть не обиделся.
А вот сейчас я не понял — про себя местный начальник не упомянул, сразу начал с гостя! Это он так дал понять, что не возражает против перевода своих счетов в наш банк, или хочет заменить свой рудник предприятием Александра Викторовича? Но я тут не собираюсь долго разводить турусы на колесах и спрашиваю в лоб:
— А ваш рудник счета переводит?
— Э… Конечно! — растерялся Носов, — Я думал, всё решено наверху. А почему вы спросили?
— Я тоже так думал, но начали вы с мрамора, а я хотел бы конкретику услышать вначале по вашему рудоуправлению.
— Наш бухгалтер в Абакане уже занимается переводом счетов. Я думал, вы в курсе.
— Ну и славненько. Что ж, можно послушать и вашего уважаемого гостя, — расслабился я.
— На карьере я уже шесть лет, и сейчас являюсь директором комбината камнеобработки. Сам карьер находится в селе Майма, вернее, километрах в тридцати пяти от него. Добываем гранитные блоки, не так давно в сотрудничестве с министерством промышленности строительных материалов были приобретены на условиях кредита современные итальянские распиловочные станки в количестве четырёх штук, большеразмерная полировально-шлифовальная линия, станки для выпуска изделий из камня, распиловочный станок с диаметром фрезы 2 метра. Оборудование новое, работает без поломок и простоя. Всё это позволяет нам производить не только облицовочные плиты из мрамора и гранита, но и разнообразные товары народного потребления. У нас и иностранные делегации бывают, и продукция им наша нравится. Но вот пока не продали за рубеж ничего… Нет рынка сбыта за границей… Я подумал, если наш кооператив…
— У вас есть кооператив? — перебил я.
— Не у меня, а у жены, — не стал смущаться директор. — Так вот: мы вам счета наши, а вы нам поможете в сбыте продукции.
— Договорились! Вот моя визитка, побеседуем после собрания, — бойко киваю я.
— Тогда, может, чаю? Или что покрепче? — обрадовался Носов, очевидно, мотивированный Александром Ивановичем.
Я попросил разрешения позвонить в банк и дал задание Глаше связаться с главбухом Теи. А сам отправился к Дому Культуры, который находился на другом конце поселка. Собственно, единственная широкая и прямая улица с пятиэтажками по бокам не позволяла заблудиться в этом поселке. Водителя своего направил прямиком к клубу, сам же решил прогуляться, так как рано ещё, а собрание назначено на время обеденного перерыва.
Контора рудоуправления находилась в самом начале поселка, и я уже пожалел, что в пятнадцатиградусный морозец решил пройтись пешком. По дороге в одной из пятиэтажек по левой стороне улицы заприметил музей. Решил зайти, заодно погреться.
— Школьник? — подозрительно оглядев меня, спросила бабуся-кассир.
