Деревенщина в Пекине 5 - Крис Форд
— К счастью, мне лично не доводилось встречать такое в своём окружении, — тихо отвечает.
— А я был свидетелем и не раз, — горько усмехаюсь. — Не хочется об этом говорить, но там, откуда я родом, в отличие от твоих мест, это может быть распространённым сценарием. И я слишком хорошо знаю, куда именно оно неизбежно ведёт. Мне лично приходилось наблюдать, как спивающийся шестидесятилетний отец, живущий в большом частном доме, нагло требовал с собственной взрослой дочери деньги за аренду комнаты. Потом аппетиты начали расти — уже требовал деньги и за аренду парковочного места во дворе. Ему было абсолютно наплевать, что дочери тридцать пять лет и она с огромным трудом забеременела после многих лет попыток. Первый и единственный внук на подходе. Дочь на седьмом месяце, как назло именно в этот момент она рассталась с мужем. Один из реальных сценариев, что мне довелось увидеть своими глазами в нашей деревне.
— Но какая прямая связь с тем, что ты своему сегодня не дал в нос? — уточняет, внимательно изучая моё лицо. — Тем более если сам прекрасно понимаешь, к чему всё идёт?
— Знаешь, чем методология безопасности отличается от обычной полиции?
— Нет.
— Полиция, видя совершающееся преступление, в семи случаях из восьми немедленно хватает с поличным. Мы не берём сейчас в расчёт транснациональные сети распространения запрещённых веществ или торговлю людьми — там они вынужденно действуют иначе. А вот служба безопасности всегда, хоть сто лет назад, завидев в своей зоне ответственности потенциальную проблему или угрозу, очень долго будет наблюдать, тщательно изучать систему связей и намеренно не арестовывать до самого последнего момента. Цель — дёрнуть максимально большую часть всей сети, в идеале — целиком.
— И?
— Мой папаня, который сегодня себя показал во всей красе на глазах десятков людей, в наших современных технологических условиях тотально цифровизированного Китая стопроцентно где надо уже засветился, — продолжаю. — Его выходка попала на камеры, в отчёты, возможно даже в соцсети гостей. Именно благодаря моему родителю, так ярко и публично ко мне относящемуся, я сейчас смогу вычислить, выявить, определить и понять абсолютно все или многие, даже самые малейшие, направления потенциального риска и угроз со стороны государственных и равных им по влиянию структур. Если таковые вообще существуют в мой адрес.
— Ловишь на живца? — переводит себе вьетнамка, и в её глазах загорается понимание. — Если попытаются сделать что-то через отца в твой адрес, ты будешь фиксировать их действия?
— Возможно, не только фиксировать, — задумчиво заключаю, глядя в окно. — Пока стратегически лучше спровоцировать на полностью контролируемом элементе. Никто же из них не знает, что я к нему на самом деле более чем ровно отношусь. По правде, у меня самого сегодня руки чесались. Сделать то, что ты озвучила.
— Не только у тебя, — бросает в сторону До Тхи Чанг.
— Но со стороны внешнего наблюдателя должно выглядеть совершенно иначе — будто есть на меня рычаги давления. Надо просто дать моим потенциальным недоброжелателям возможность себя проявить. До сегодняшнего дня таковых не было. Я вот даже с банковским счётом отбился, дай бог здоровья Бай Лу за помощь.
— Думаешь, из ЦК помогли?
— Не знаю точно, с какого именно уровня, — пожимаю плечами, — но в ходе того разговора с полицией я отчётливо заметил, как они морщили лбы. А представители непосредственно финансового контроля сразу дали понять между строк, что приехали совсем не разбираться, а оформлять. Причём оформлять в мою пользу. И, возвращаясь к нашей основной теме — когда у молодого человека внезапно появляются огромные деньги, пристального внимания в его адрес со стороны различных структур будет очень и очень много. Это неизбежно.
* * *
Отель. Ночь.
— Лян Вэй, проснись.
Открываю глаза от настойчиво зовущего меня тихого голоса и вижу рядом с кроватью силуэт матери.
— Что случилось? — сон мгновенно отступает.
Мать молча указывает рукой на спящую рядом До Тхи Чанг, затем прикладывает указательный палец к губам, прося тишины.
Понятно. Хочет поговорить без свидетелей.
— Я сплю, — спокойно говорит До Тхи Чанг, даже не открывая глаз. — Если вам нужно сейчас отойти и поговорить, идите. Засну обратно через минуту. Как вернёшься, не буди меня, просто ложись.
— Какое же золото! — с искренней теплотой шепчет в сторону мать.
Поднимаюсь с кровати, надеваю тапочки и только тут замечаю стоящую у открытой двери номера администратора отеля — женщину примерно маминого возраста в форменной жилетке. Теперь понятно, как она смогла попасть сюда посреди ночи. Нашла способ уговорить открыть номер мастер-ключом. Впрочем, мы здесь все друг друга хорошо знаем, а после выходки отца каждый работник знает и мою семью.
— Одевайся и пошли, — тихо, но настойчиво просит мать.
— Куда идти? Что вообще случилось? — натягиваю махровый халат.
Ладно, раз так надо.
Выхожу из номера в коридор. У стены сидит на диванчике младшая сестра с красными глазами.
— Папу полиция увезла, — усталым голосом объявляет она, поднимая на меня взгляд.
— Это где он так начудил? — поворачиваюсь с вопросом к матери.
— Там же, в твоём ресторане, — отвечает. — На каком-то этапе он закатил нам с скандал. Я не смогла его остановить, сил не хватило, он в итоге ушёл продолжать загул.
— А как он смог пройти через Чэнь Айлинь? — недоумеваю. — Она же после сегодняшнего сразу бы охрану вызвала, как только его увидела.
— Ты же знаешь своего отца, какой он хитрый, — горько усмехается мать. — Он дождался, пока большая группа гостей зайдёт в ресторан, и администратор отправится их провожать к зарезервированному столику. Когда твоя начальница наконец опомнилась и заметила его, он уже успел заказать бутылку коллекционного виски и бесцеремонно ходил с ней по столикам гостей, навязчиво предлагал выпить вместе.
Папаша выступил в своём классическом репертуаре — предсказуемо как восход солнца.
— И что в итоге? С ним кто-нибудь выпил?
— С ним даже разговаривать никто не стал, его угощение там никому не нужно было, — качает головой. — Счёт в итоге оказался на такую сумму, что мне тебе страшно её называть вслух. Он же помимо алкоголя поназаказывал всего. А денег у него нет. Когда к нему подошла охрана и пришла пора расплачиваться, он начал громко кричать на весь ресторан, что у него здесь сын работает официантом, требовал записать на твой счёт.
— Но Айлинь не записала? —
