Растопить ледяное сердце - Алекса Никос
Медленно откидываю одеяло и сажусь на кровати, свесив ноги. Я хочу подойти к мужчине, испытываю невыносимое желание просто коснуться его, а лучше обнять и прижаться, чтобы почувствовать, что мой замороженный герцог и правда вернулся.
Тихо ступаю по ковру, не сводя глаз с силуэта. Боюсь, что видение рассеется в темноте ночи, что это лишь иллюзия, сон, который развеется, стоит только моргнуть. Протягиваю руку вперед, с удовольствием ощущаю под ладонью тепло мужского тела, скрытого под тонкой тканью рубашки. Райнхольд не двигается, не противится моим действиям, что дает мне смелость подойти вплотную и обвить руками мужскую талию, прижавшись щекой к мощной груди.
— Ты и правда здесь, — шепчу я, только теперь осознавая, насколько сильно успела соскучиться за то ничтожное количество времени, что прошло с момента разлуки.
— Здесь, — подтверждает хриплым голосом герцог, кладя руки на мои лопатки.
— Давно приехал? — буквально мурлычу от удовольствия, ощущая морозный аромат, всего за несколько дней успевший стать родным.
— Час назад. Устал, — отрывисто произносит герцог.
— Тогда не стоит тратить на меня время. Отдыхай, — досадливо закусываю губу, стараясь отстраниться, но Райнхольд лишь плотнее сжимает ладони на моей спине.
— Я могу лечь с тобой? — куда-то мне в макушку спрашивает мужчина, а я слышу какие-то странные нотки в его голосе.
— В каком смысле? — переспрашиваю, боясь, что неправильно его поняла.
— Я могу просто лечь спать с тобой? — снова задает вопрос герцог. — В одной кровати.
— Просто спать? — тупо уточняю я, не понимая, что происходит.
— Мне так больно, Аля… — срывающимся голосом говорит Райнхольд, вдавливая меня в свое тело. — Невыносимо больно почти постоянно. Я устал чувствовать эту боль, а с тобой… Кажется, что она затихает, перестает ледяными щупальцами рвать на части все мои внутренности….
Райнхольд резко замолкает и отстраняется.
— Извини, я не должен был. Пойду к себе, встретимся утром.
— Нет, — перехватываю мужскую ладонь, которая кажется неимоверно горячей. — Останься, ложись.
— Не нужно меня жалеть, — качает головой герцог, а его глаза во мраке ночи на мгновение вспыхивают голубым неоновым светом. — Это лишь минутная слабость, я и правда устал, поэтому позволил себе…
— Я не жалею тебя, — перебиваю мужчину, улыбаюсь. Тяну Райнхольда за руку к кровати. — Просто хочу, чтобы ты остался. Я постоянно мерзну, наверное, еще не до конца оправилась после горячки.
— Стоило сказать слугам, они бы принесли еще одно одеяло и растопили бы камин сильнее, — качает головой Райнхольд, но позволяет вести себя.
— У меня есть идея лучше, — лукаво улыбаюсь и стягиваю с плеч мужчины распахнутый кафтан, бросаю его на кресло. — Сейчас ты ляжешь рядом и обнимешь меня, мне сразу станет невероятно тепло, я точно знаю.
— Хорошо, — выдыхает Райнхольд и раздевается.
Я же ложусь и укрываюсь одеялом, ожидая, пока мужчина справится с одеждой. Странно, но, находясь в столь пикантной ситуации, я совершенно не чувствую волнения или смущения. В прошлый раз, когда мы с Райнхольдом остались наедине в моей спальне, я испытывала совершенно другие эмоции. Сейчас же, словно кожей чувствую, что герцог и правда очень сильно нуждается во мне, но не просто как в женщине, способной удовлетворить его похоть, а как в чем-то большем. Словно я — лекарство, необходимое для нормальной жизнедеятельности. Так странно… Но сейчас он будто не играет, чтобы затащить меня в постель, не манипулирует мной, стараясь добиться цели. Ему действительно больно, и я готова сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ему справиться, даже если совершенно не понимаю, что именно так мучает мужчину.
Райнхольд аккуратно забирается в постель, укладывается на спину, я двигаюсь ближе и кладу голову на его плечо. Когда он властно притягивал меня к себе, чтобы обнять или поцеловать, было проще, теперь же я сама должна проявить инициативу, на которую сложно решиться. Мы словно два незнакомых человека, волей случая оказавшиеся в одной спальне. Впрочем, в этом есть доля правды.
— Я подумала над твоими словами…
— Над какими?
— Которые ты сказал перед своим отъездом, — тихо напоминаю я.
— И?
— Я все расскажу тебе, Райнхольд, только… Я боюсь твоей реакции на правду, — признаюсь я, сжимаясь.
Мужчина тяжело вздыхает и переворачивается на бок. Наши лица оказываюсь друг напротив друга, и я, закусив губу, с нетерпением жду следующих слов герцога.
— Давай обсудим это утром, Аля, хорошо? Боюсь, что не готов сейчас к долгим беседам. — произносит Райнхольд и, дождавшись моего кивка, обвивает руками мою талию и притягивает к своему телу.
Утыкаюсь носом в сгиб его шеи, ощущая себя отчего-то очень счастливой. Мне нравится вот так просто лежать рядом с ним рядом, вдыхать запах его тела, касаться кончиками пальцев гладкой кожи.
В глубине подсознания мелькает мысль, что это, может быть, последние наши совместные часы. Потом Райнхольд узнает правду, которую я так пыталась от него скрыть. И, возможно, навсегда разорвет со мной все отношения.
Тревога о будущем еще долго не дает мне уснуть. Хочется запечатлеть в памяти эти мгновения нашей близости, которые могут стать единственными. Рассматриваю в полумраке мужское лицо, которое даже во сне не выглядит расслабленным и умиротворенным.
Что же так сильно терзает его? О каком проклятии говорил Клаус? Что заставляет Райнхольда мучиться от боли? Надеюсь, что когда-то он расскажет мне обо всем сам. Но я должна сделать первый шаг, довериться. Иначе не получится.
Постепенно проваливаюсь в спасительный сон.
Удивляюсь, разлепив утром веки. Я была уверена, что проснусь одна, как и в тот день, когда впервые попросила Райнхольда остаться со мной.
Чувствую, что не могу пошевелиться, потому что по рукам и ногам, словно лианой, скована тяжелым мужским телом, голова Райнхольда мирно покоится на моей груди. Аккуратно выпутываю руку и кончиками пальцев провожу по длинным серебристым волосам, которые оказываются шелковистыми на ощупь. Мое сердце размеренно стучит в груди, а в душе не угасает то чувство какого-то восторга, что возникло ночью. До чего приятно просыпаться рядом с ним — можно без опасений наблюдать за чертами лица, не боясь показаться глупой и нелепой, дотрагиваться до кожи и волос, просто наслаждаться этой близостью.
— Тебе не тяжело? — хриплым ото сна голосом спрашивает мужчина, а я замираю, застигнутая врасплох.
— Нет, — выдавливаю из себя.
— Тогда продолжай.
Вновь возвращаюсь к почти невесомым ласкам, чувствуя себя смущенной. Не думала, что Райнхольд проснется, иначе бы не решилась так открыто его касаться.
— Аля, — выдыхает мужчина через несколько минут и сжимает ладонью мою талию.
Рука герцога медленно ползет вверх, пока не накрывает мою грудь. Ощущаю, как
