Случайностей на свете не бывает - Елизавета Пузырева
– У вас лари, будет свободный вечер в ближайшее время? И, я со всей ответственностью заявляю, что в докладе на собрании географического общества Геспервайда мое имя будет стоять только после вашего. Если же мы займем подобающее место, а я уверен более чем, то денежное вознаграждение получите только вы.
Я ж предполагала, что получаса будет мало. Надо ли говорить, что время пролетело моментально, а после мы с господином Водом были, не разлей вода? Не надо? Ага, а вот, начальствующему надо мной господину Трейду всенепременно скажут о необходимости углубленного картографического курса, и с них станется Императору добавить, что это в интересах географической науки Геспервайда. А то! Одни пунсоны чего стоят.
А я ведь ещё про топографические карты сколько – то помню, об условных знаках, к примеру, могу рассказать. Кстати – интереснейшая вещь. А ещё диаграммы могу всякие строить, про изотермы и изобаты тоже помню. Не помните? Ну, это, когда линиями указывают точки с одинаковыми количественными показателями какого – либо явления. Ну? К примеру – рельеф можно изобразить, температуру, да мало, что ли в мире природных явлений! Вот взглянешь на карту и всё сразу ясно – тут холм, а тут гора, там долина да низина. Красота.
И его слова о денежном вознаграждении вообще мощный стимул вспомнить все и вся чему в школе учили. Вот ведь полезная вещь – учеба в школе, не знаешь, что и когда пригодится. Благодаря чему ты, родненький, выжить сможешь, да еще и в жизни с комфортом устроится…
Только это ж вообще товарищам геспервайдцем все карты придется переписывать! Неблагодарное дело, скажите? Да бросьте! Ну что вы! Кому работа, а кому и заработок! Ещё благодарить начнут. Я уж молчу, что выступать по своему миру с открытиями станут, хвалиться прорывом в картографии и топографии. Вот интересная деталь – строить порталы и организовывать межмировые турне научились, а к картам такое пренебрежительное отношение…
Одним словом, сопровождающий, которого к нам приставил господин Трейд, буквально силой оттащил от меня Ганса Вода, который судя по всему, сии перспективы моментально усёк, так что пришлось сопровождающему дядечке клятвенно заверить картографа, что обязательно передаст своему начальнику рекомендации ученого господина. Дословно. В точности. Всенепременно.
На этом мой учебный день был закончен. Мне показали дорогу до обеденного зала для приближенных ко двору, и никто иной как мои новоявленные однокурсники. Как оказалось, жить они будут также на территории дворца, только в мужском крыле, и на третьем этаже. Как я поняла, это был еще один пункт в наказании. Это ведь у меня с жильем напряженно, и я рада полученному крову, да еще такому, а у господ виконтов и графов свои особняки в столице, да не один. А придется делить одну комнату на троих, до начала семестра, потом будут вольны выбирать – остаться жить при дворе, либо переехать в студенческое общежитие. Но домой жить вернуться они смогут только по окончании пяти курсов Земельного факультета. Может я еще чего – то не знаю…
Отдать должное ни один, ни другой, ни третий мне не дерзили, не хамили, как будто и не я была той причиной, по которой они была разжалованы. А может в самом деле раскаялись или мой призыв на них произвел неизгладимое впечатление? А ведь военная карьера поставила жирную точку, не успев начаться, самолюбие задето так, что мало не покажется.
Сели мы за один стол, но думаю только потому, что свободных мест много то и не было. Подсаживаться к совсем незнакомым людям мне не хотелось, объяснять кто ты и что ты то же. В разговор парней я не вмешивалась, да и не прислушивалась, собственно. Уже заканчивая ужинать меня крайне удивила просьба Треволла рассказать еще что – то про приключения моего знакомого Фродо Беггинса. Да уж, знакомый, друзья товарищи можно сказать! Я книгу Толкиена в скворечнике до дыр в свое время дочитала, так что было время подружиться.
– Что здесь прямо? – удивилась я.
– Ну не к тебе же в комнату идти.
– Вот еще. Может просто выйти на воздух.
– Да, подышать лишним не будет. Мне до сих пор воздуха не хватает, такого поворота я и в страшном сне не мог предположить, – отозвался Ролманд.
Вот так мы и оказались в небольшом дворцовом парке. Хотя сам парк был достаточно большой, но та часть, что примыкала непосредственно ко дворцу в данное время была многолюдна, а здесь, возле искусственного пруда относительно тихо. Парней я больше не опасалась, нутром чувствуя, что они не причинят мне зла и обиды не таят, да и их родовитая заносчивость сошла на нет. Даже на каком-то отдаленном восприятии пришла мысль, что Олдри всегда нравились ярко-синие перистые, чем-то похожие на наши васильки цветы, а Ролманд любит раскидистые ели, их аромат. Интересно, с чем связаны эти осознания?
– Так что там с Фродо Беггинсом? Откуда ты про него знаешь? Вы знакомы? Сколько ему сейчас лет?
– Нет, мы не знакомы лично, я про него читала…
Я рассказывала не больше получаса о житии хоббитов, праздновании дня рождения Бильбо и о том, как Фродо был вынужден бежать из Шира, когда за ним началась погоня девяти кровожадных, сошедших с катушек из-за кольца назгулов, как к нам приблизилась целая процессия. Олдри выругался, Треволл заслонил меня, а Ролманд бесцеремонно подтолкнул к кустам, росшим за прудом.
– Скройся, тебе проще будет.
Все-таки я, доверчивая девушка, хотя и не с Чукотки, но в этот раз доверие было вполне оправданным. Сумерки, пусть и легкие, пышная растительность возле пруда, помогли мне в два счета невидимой скрыться из виду. И вовремя. Оказалось, это все взволнованные родственники троих разжалованных студентов военной академии. Именитые дамы и господа, скажу я вам, аж за версту этой именитостью несёт. И уже через пять минут мне надоело слушать причитания, укоры, возмущения поведением юнцов представителей всех трех семейств, которым по всей видимости не было конца. И не дожидаясь, пока услышу, что – то в свой адрес, я стараясь не шуметь, тихо-тихо покинула свое убежище, замечая, как мелкая поросль, придорожная травка сама ложиться мне под ноги, скрадывая звук моих осторожных шагов. Вот ведь… умница.
Стараясь не заблудиться, я шла ко дворцу, как попала в невысокий лабиринт. И тут – то мне стало дурно. По-настоящему. Я ощутила дурманящий, липкий аромат от
