Авиатор: назад в СССР 10 (СИ) - Дорин Михаил
Марк опять толкает меня в бок и начинает нервничать.
— Серёга, я как этот подполковник Дипо говорить не смогу. Чё делать-то? — шептал он.
— Скажешь тоже самое, что и в Осмоне. Там же получилось, — ответил я.
Штыков услышав наши перешёптывания, пнул ногой Марка под столом в знак того, чтобы он молчал.
— Я тогда полвечера думал, что сказать. На листочке писал. А тут… у меня даже выражение лица идиотское, — сказал Марк и повернулся ко мне.
— Мда, улыбка совсем не к месту, — произнёс я, заметив, как он улыбается во все свои 32 зуба. — Слушай загадку…
Я быстро нашептал Барсову условие задачи, и его лицо приобрело серьёзное выражение. Задумался Марк не на шутку.
— А вот…
— Хорошо думай. Загадка на логику, — сказал я, громко зааплодировал со своего места, когда командир полка закончил свою речь.
Загадку моему другу я задал самую простую. Принимаем землю за идеальный шар и по экватору обвязываем его верёвкой. Затем удлиняем верёвку на 1 метр. Пролезет ли кошка в образовавшуюся щель? Вариантов ответа два, но надо ещё и объяснить, почему именно так.
Ох, и задумался же Марк!
Штыков встал у трибуны и коротко выступил. Завершил он всё словами на испанском «Да здравствует революция! Родина или смерть! Мы победим!». Этим заканчивается обычно каждая речь Кастро. Подобные слова из уст советского офицера были встречены овациями в зале.
Затем состоялось вручение. Мы с Валентином Николаевичем и Марком поочерёдно выходили и отдавали коробочки кубинцам. Каждый из них крепко пожимал нам руку.
После торжественной части, совместно с начальством, мы отправились в тот самый гостевой дом. Кубинцы зовут его «касса де вистас». Ехать до него пришлось минут 10. И всё это время Марк строил теории, почему не сможет кошка пролезть в щель.
— Она беременная? Ей тяжело будет это сделать, — предположил Барсов, когда мы въехали во двор гостевого дома.
— Нет. Тут надо хорошо подумать, Марк, — сказал я, рассматривая трёхэтажный большой дом.
По рассказу командира кубинского полка Дипо, здесь проживает всё начальство его воинской части. Общая площадь этого строения больше 300 квадратных метров. Ставни деревянные, стены слегка облупились, а кое-где можно увидеть отверстия от пуль. Дипо объяснил, что это осталось со времён борьбы за независимость Анголы.
— Это португальцы строили, — объяснил подполковник, когда мы вылезли из машин. — Теперь это всё собственность народа Анголы.
Обойдя дом, я был удивлён сколько здесь всяких деревьев. Даже бананы растут. А в одном месте из земли выбивается растение — «вельвичия», которое является символом Анголы.
Чем-то данное растение напоминает большого осьминога. Один из начальников кубинцев объяснил, что эти карликовые двулистные деревья могут иметь возраст больше 1000 лет. Видимо, когда строили эту виллу, не поднялась рука уничтожить такое уникальное растение.
Стол уже был накрыт. Удивляться тут есть чему. Сначала Ренатова поразила картошка, приготовленная жёнами кубинских офицеров. Незаметно, ребятам пришлось объяснить, что это жареные бананы.
— Да⁈ — удивился Дамир. — А нам татарам что бананы, что картошка.
Я как смог, перевёл сказанное одному из кубинцев, который не понимал русского. Он не сразу понял разницу между татарином и русским. Его соотечественники попытались ему привести примеры из народностей Кубы, но не совсем получилось.
Алкоголя было немного. По словам кубинцев, десять видов спиртного — среднее количество. Из выпивки всем понравился военный ром, как его величали — «Матусалень».
— Советикус, его можно пить. Сегодня весело, а завтра хорошо будет! — улыбался Дипо, который пил, кажется, больше всех.
— Голова не будет болеть? — интересовался Карл, подходя к каждому из представленных образцов рома, словно он бабочек изучает.
Я следил за временем. Оставалось нам до вылета совсем немного, и моё предложение искупаться было встречено адекватно.
— Сейчас, Родин, — сказал Штыков, закусывая апельсином и спрашивая у подполковника Дипо: — а может, нам и ехать никуда не надо? На вашем пляже можно купаться? Нет здесь акул?
— А? Тут есть акулы? — удивился командир полка кубинцев. — Ни разу не видел. Все купаются.
После этого было ещё пару тостов за дружбу между братскими народами. Состоялись и «скачки» на лошадях.
У забора Ренатовым был замечен ослик по кличке Чико. Кубинцы предложили его оседлать, а Дамир, как истинный татарин, отчего-то решил, что у него в крови умение ездить верхом. На ослах особенно.
— Ну, давай, Чико! — весело воскликнул Ренатов, запрыгивая на спину ослика.
Чико оказался совсем не тем ослом, что в произведениях про Винни-Пуха. Подскочил он так, что Дамир в воздухе чуть сальто не сотворил, когда его ослик сбросил с себя.
— Вот так Чико! — улыбнулся Дамир, когда мы с Марком подбежали к нему и помогли встать.
— Наездник из тебя никакой, — отряхнул я спину Ренатову и сопроводил того к столу.
Штыков, уловив мысль, что пора заканчивать и идти купаться, дал команду выдвигаться на берег. Благо до океана было метров 150–200.
Спустившись по песчаному склону, я слегка застыл от увиденного перед собой. Прекрасный вид на океан, согреваемый ярким солнцем. На рейде можно увидеть несколько больших судов, которые ждут своей очереди захода в порт Мосамедиша.
Сам пляж окружён скалами и редколесьем, где легко можно спрятаться в тени. А мелкий и мягкий песок не позволяет стоять на нём босиком.
— Так, сейчас я искупаюсь! — закричал Костя, быстро раздеваясь.
— Не торопись, — сказал я, снимая одежду и аккуратно её складывая.
— Да ладно, Серый! — похлопал меня по плечу Штыков, который уже был в одних семейных трусах и быстрым шагом шёл к воде.
— Николаич, осторожно! — произнёс я.
— Да успокойся! — крикнул Штыков, разбежался и нырнул в океан.
Эх, не успел я ему сказать, что в это время года в Анголе вода холодноватая. Сейчас же зима в Южном полушарии.
— Блин, а чё такая ледяная⁈ — заорал Штыков, выбегая на горячий песок.
И тут все немного призадумались, стоит ли вообще идти купаться. Барсов и Костян с укором посмотрели на меня.
— Ты знал? — хором спросили эти двое.
— Да, но вы же не спрашивали, — улыбнулся я и сам вбежал в прохладную воду.
Не такая уж и холодная, как я думал! А для ребят, выпивших достаточное количество рома, совсем тёплая должна быть. На солнце греться было одно удовольствие. Давно я так не отдыхал душой и телом!
Ещё бы Марк, наконец-то, решил задачку, было бы совсем хорошо. Дело принципа, чтобы он сам догадался.
— Серый, ну а если предположить, что кошка подкоп сделала?
— Дружище, на экваторе она копать будет? Кошка? — удивился я и перевернулся на своём покрывале на живот.
Только сейчас я почувствовал, как устал за этот длинный день. Получается, с утра мы дали прикурить ЮАРовцам, сбив несколько их истребителей. В обед не дали совершить самосуд ангольцам над пилотами противника. Тогда же отобедали и приняли решение полететь к океану искупаться. Теперь вот я, закрыв глаза, лежу под жарким солнцем Анголы на берегу океана.
Сон меня одолел быстро. Я вижу Веру. Она в летнем платье, её зелёные глаза смотрят устало, а светлые волосы развиваются во все стороны. А что вокруг? Ничего. Пустота.
Она что-то говорит, а я не слышу. Вера открывает рот, но ни единого звука. Только гул. Нарастающий гул где-то позади меня, но голову не повернуть. Звук всё громче, и я вроде слышал его когда-то, но не могу понять, что это. Шум продолжается…
А сон заканчивается. Я открываю глаза и смотрю на свои часы. До расчётного времени вылета остаётся всего 30 минут, а вокруг меня лежбище «авиационных» котиков. Расталкивать всех долго не пришлось. Не сильно всех взял алкоголь, так что собрались мы очень быстро.
Транспортом кубинцы нас обеспечили, а ехать было недолго. Проблем на аэродроме с попаданием на лётное поле у нас не возникло, ведь машину командира авиационного полка знают все.
