Полный попандос! - Алексей Стацевич
Но Ру и сам не понимал, что с ним происходит. Заструившийся по полу дым цвета свежего асфальта обволок его одежду. Запахло серой и тухлыми яйцами. Стены комнатушки закружились, завертелись, полетели, как после стакана крепкого алкоголя, и парень едва устоял на ногах.
— Лю! — с трудом разлепляя вдруг похолодевшие губы, прошептал он и протянул руку к раздвоившейся фигуре сестры, которую с ног до головы окутал липкий морозный смрад.
— Силой, данной мне Великим Художником, — прогрохотал рядом голос бледнолицего, — я отправляю вас, Руслан и Людмила, в большое приключение по вашему собственному аниме! Ваша связь близнецов крепка, но вы все равно забудете о существовании друг друга! Забудете всю свою жизнь! Лишь изредка вы будете видеть сны о похождениях своей родственной души! И только встретившись вновь, сможете пробудить потерянные воспоминания!
— Заткнись, — просипел Ру и попытался сделать шаг навстречу Лю, но ноги словно приклеились к полу, и он упал на колени.
А «Пушкин», кистью выписывая в воздухе замысловатые знаки, начал выкрикивать непонятные слова. Комната завертелась еще сильнее, будто центрифуга, на которой проходят учения космонавты.
Фигура Лю, полностью укутанная дымом, вдруг затрещала и сжалась до размера футбольного мяча. Повиснув в воздухе, «мяч» быстро закружился вокруг своей оси, с каждым мгновением покрываясь всполохами багровых молний… а после, взорвавшись яркой вспышкой, осыпался на пол горсткой пепла.
Ру вскрикнул от ужаса и дернулся к тому месту, где только что стояла сестра. А затем тело его воспламенилось и он, заорав во весь голос от раздирающей боли, рухнул на пол.
Сердце его, трепыхнувшись в последний раз, остановилось.
Глава 2
Из носа сочилась кровь. Две тонкие струйки солеными ручейками проложили себя дорогу в чуть приоткрытый рот, чтобы наполнить его омерзительным привкусом железа.
Ру закашлялся и с усилием разлепил глаза. Первое, что увидел — грязную каменную мостовую, в которую уткнулся подбородком. Стараясь не обращать внимания на боль в груди, ребрах и раскалывающуюся на части голову, с трудом перевернулся на спину и приподнялся. Сплюнув кровь, сел и, щурясь от застывшего над горизонтом солнца, огляделся.
Вокруг кипела жизнь: слышались крики зазывал, что предлагали всем желающим попробовать «самые лучшие в биоме фрукты»; мимо, поднимая сухую пыль и песок, проносились двухколесные повозки, отдаленно напоминающие рикши; туда-сюда, чуть ли не спотыкаясь об ноги парня, сновали люди.
Обычный деревенский рынок. Это первое, что пришло в голову Ру при взгляде на два ряда пестрых полотняных навесов по обеим сторонам от него. Овощные развалы, фруктовые лотки, замороженная рыба, свежее мясо, молоко…
— Твою мать, а это что за фигня? — пробормотал он, и брови его поползли прямиком к макушке — на ближайшем прилавке, между гигантскими огурцами и огромными помидорами, мелодично посвистывал… хор баклажанов⁈
— Да прекратите вы там чирикать, ироды! — будто услышав парня, прикрикнула на «свистунов» продавщица, сморщенная бабулька в белом платочке и цветастом платье. Больше всего бабушка была похожа на вареный финик. — А то сейчас кипятком обдам! Сразу заткнетесь!
Баклажаны благополучно стихли.
— Чего развалился, как принцесса на перинах? — едва не налетев на парня, ругнулся кто-то и пнул его по ботинку.
Ру решил, что реагировать не стоит — незнакомец все же был по-своему прав. Вытерев окровавленные губы рукавом кофты, он встал. И только сейчас заметил странный меч, что лежал на мостовой рядом с ним, буквально под ногами. Парень мог поклясться, что уже видел этот меч раньше! Но где? Этого он сказать не мог — память будто отшибло, он не помнил абсолютно ничего из своего прошлого. Только имя. И это было чертовски странно.
Меч, что привлек его внимание, выглядел довольно необычно. Обоюдоострое полуметровое лезвие с небольшой выемкой у основания крепилось к оригинальному эфесу — шестизарядному револьверу с резной деревянной ручкой, удобно лежащей в ладони. Ствол револьвера расположился прямиком над лезвием. Хочешь — стреляй, хочешь — дерись.
— Полагаю, это мое, — задумчиво констатировал Ру и, подняв меч-револьвер, оказавшийся намного тяжелее, чем представлялся на первый взгляд, покрутил его, не зная, куда деть. Не в руках же нести!
— За спину закинь, — вдруг услышал он за этой самой спиной дребезжащий старческий голос.
Ру неторопливо обернулся. Настолько неторопливо, что даже успел придумать себе в уме образ говорившего — седого дряхлого старика с палочкой, большим пористым носом и густыми, как у сыча, топорщащимися бровями.
Но реальность оказалась иной — позади стоял низкорослый загорелый мужчина лет сорока пяти, настолько худой, что походил на оживший скелет. Красотой темноволосый незнакомец не блистал, во многом «благодаря» паре огромных бородавок на левой щеке и… разлапистой ветке с желтеющими листьями, что росла из его пустой правой глазницы!
— Какого черта⁈ — изумленно вытаращившись на «человека-ветку», отшатнулся парень.
Тот, демонстрируя Ру белоснежный оскал, ядовито усмехнулся:
— Очередной Прибывший, которого пугает моя внешность! Какая неожиданность! Какая досада!
Голос незнакомца настолько сильно не вязался с его внешностью, что Ру, пока «человек-скелет» говорил, начал в замешательстве пятиться. Пока не уткнулся спиной в прилавок со «свистящими» баклажанами. Позади недовольно запричитала бабка-финик.
— Можете на меня обижаться, но я уверен, что вот так, — парень острием меча аккуратно, чтобы никого не задеть, указал на ветку, — быть не должно. Не думали к врачу обратиться?
Возможно, это и прозвучало немного грубо и резковато, но незнакомец, как показалось, пропустил слова Ру мимо ушей. Сорвав с ветки пару сухих листочков, отправил их по ветру:
— То есть остальные люминесценты тебя не смущают? Только я?
Ру замер, обдумывая услышанное. А затем еще раз осмотрелся, впервые за все это время фокусируясь на лицах шныряющих мимо людей… или люминесцентов, как обозвал их «человек-ветка».
— Что? За? Фигня? — ахнул он.
Уроды. Другого слова парень подобрать не сумел. Невысокие. Бородавчатые. Худые уроды.
С ветками, растущими из самых неожиданных мест!
— Бред какой-то! — активно крутя головой и стараясь найти в базарной толпе хоть одного нормального человека, нахмурился Ру. — Что за… лешие? Этого не может быть…
«Человек-ветка» фыркнул — насмешливо и устало.
— Опять двадцать пять. В который уже раз! В десятый? Сотый? Тысячный? «Что за бред? Этого не может быть»! — беззлобно передразнил он и махнул рукой: — Идем, Прибывший!
Не дожидаясь реакции на свои слова, незнакомец куда-то «подорвался» и
