Ревизор: возвращение в СССР 36 (СИ) - Винтеркей Серж
– О, – неожиданно воскликнул он, – я тебе даже могу подсказать для них вариант хороший. База есть одна недалеко, километров 120 от Москвы в сторону Калинина. До Городни не доезжая немного. Там можно курсовки купить, машину оставить, взять лодку и все необходимое и пойти в поход. Я подскажу место. Там и красиво, и рыбалка отличная. Отдохнут, накупаются…
– Постой, – удивился я. – О какой Городне речь? В Конаковком районе?
– Ага, – кивнул Гриша, – знаешь те места?
– Да, – я улыбнулся совпадению. – Музей там строим как раз… Был там. Места красивые.
– Вот и я о чем, – обрадовался Гриша.
Расспросил его подробно про турбазу. Как добраться, к кому обратиться, Решил, что предложу Марату потихоньку, как план «Б». А то вдруг и правда не заладится у них с походом в Карелию…
***
Москва, квартира Ивлевых
Утром спокойно себе завтракаю. Ахмада привел, тот поел и на работу убежал, а я плюшками балуюсь с чайком после яичницы. Молодой организм, есть с утра хочет немерено. Ну и мне-то спешить никуда не надо, до лекций по линии «Знания» еще часа три. Валентина Никаноровна вдруг озабоченно спрашивает меня:
– Паша, а вы перезвонили вчера той женщине, что звонила от члена КПК Межуева?
– Да я и не знал, что нужно кому-то перезванивать! – ответил ей удивлённо. – Вы мне не говорили.
– Так я же записку на трёхканальнике оставляла, – сразу засуетилась няня, – то-то у меня мысль мелькнула, почему вы после приезда домой не перезвонили.
Примчались к трехканальнику одновременно. Ничего на нем не было, никаких записок.
Я первым догадался и полез под стол. Ну точно, валяется листочек почти что под батареей, так сразу и не заметить. Проветривала Валентина Никаноровна, видимо, он и улетел от сквозняка.
Няня сильно переживала, начала многословно извиняться. Я немедленно её остановил:
– Валентина Никаноровна, вы ни в чём не виноваты. Просто мы придумали систему хранения информации, которая совершенно не годится в летнее время. Лучше я найду хороший магнитик и будем им бумажки к холодильнику прикреплять. С этим уже никакой сквозняк не справится.
– Но это же такой важный звонок! От такого человека! Он же ждёт, наверное!
– Ну, я объясню его секретарше, что произошло, бывает, – попытался успокоить я ее, – ничего, сейчас позвоню и, надеюсь, все и урегулируем.
Голос секретарши Владимира Лазоревича, когда я ее набрал и представился, отдавал арктическим холодом.
– Павел Тарасович, я же вчера звонила. Товарищ Межуев очень занятой человек, он любит, когда ему сразу отзваниваются.
– Я бы и сам рад сразу отзвониться, Таисия Григорьевна. Но, к сожалению, сквозняком со стола сдуло бумажку, на которой мне оставили информацию об этом. Бывает. Так вы не подскажете, по какому поводу мне звонили?
– Как и указывала в разговоре с вашей няней, Владимир Лазоревич приглашает вас к себе. А уж с какой целью, вы уже от него узнаете...
– Не можете уточнить у товарища Межуева, будет ли у него время принять меня, если я подъеду часа через полтора? И сразу же ещё один вариант – после 16:00.
– Хорошо, я вам через несколько минут перезвоню. – чуть менее холодно ответила Таисия Григорьевна.
Вот тебе и спокойное утро, вот тебе и спешить некуда... Ладно, жду звонка.
Как и обещала, секретарша Межуева перезвонила достаточно быстро, буквально через три минуты. Сообщила, что Владимир Лазоревич готов встретиться через полтора часа. Зачем-то напомнила, чтобы я не опаздывал. Как будто я хоть раз опаздывал, когда уже договорились на конкретное время…
Доел плюшку, с пальцев стряхнул крупинки сахара. Телефон зазвонил.
Оказалось, что это Марат. Сразу рассказал ему про то, что узнал вчера от Гриши. Но как-то он отнёсся к тому, что я сказал... безразлично, что ли? В принципе, Марат достаточно упёртый, чтобы всё же поехать в эту Карелию. Но тогда я уже снимаю с себя всякую ответственность, и моя совесть чиста.
– Я что звонил-то, – сказал он, дослушав мои объяснения про запасной маршрут, – подумал, пока мы все в Москве – может быть, пару тренировок проведём? А то вы всё до сентября забудете...
– А что, отличная идея! – обрадовался я, – когда предлагаешь?
– Сегодня вечером, и послезавтра. В обычное время. Дальше не гарантирую, что еще будут занятия, можем же сорваться и укатить все вчетвером на отдых в любой день. Подойдёт такое расписание?
– Вполне. Я тогда Сатчану позвоню, предупрежу.
– Об этом тоже хотел тебя попросить. У меня его телефона не оказалось...
Закончив разговор, набрал Сатчана. Тот очень обрадовался, услышав о занятии:
– Хорошая идея, чтобы косточки размять! А то лето всё же, жрём много, шашлыки эти опять же по выходным... Так и растолстеть можно к осени.
Ну вот. По идее, достаточно много нас соберется. Своих учеников с ЗИЛа Марат прямо в общежитии найдет и оповестит. Тех, конечно, кто по отпускам не разъехался.
Нашел сразу же форму, сложил в авоську, прихвачу с собой в машину. Как раз скоро к Межуеву выезжать...
Любопытно мне, конечно, было, ради чего он меня вызывает. Да ещё и в июле. Неужто какой-то отклик появился на мои доклады для Политбюро? Хотелось бы, конечно. Правда, тут ещё бабушка надвое сказала, позитивный этот отклик или негативный? Казалось бы, там же только технические новинки и возможности их внедрения, какой тут может быть негатив. Ну так и карате – банальная спортивная система, один из видов единоборств, а ко двору в СССР не пришёлся. Маразм, конечно, запрещать то, что очень похоже на обычный рукопашный бой, вполне себе популярный. Ай, нет, мне же, когда служил в погранвойсках, инструктор рассказывал кое-что про историю его появления. По-моему, что он появился в СССР только в конце 1970-х. Вот, а я служил с 1983 по 1985. Значит, еще лет шесть до его появления. Хотелось бы поскорее. А то, конечно, самбо очень крутая вещь. Но иногда нужно и как следует ногой врезать. И сделать это правильно.
Ладно, ни к чему гадать, приеду к Межуеву и всё узнаю.
Перед тем, как ехать, созвонился с Мещеряковым. Набрал его сам, чтобы успеть первым, из уличного автомата. Чтобы он мне на домашний телефон по этому вопросу не позвонил. Не тот вопрос, что я хочу обсуждать, когда чекисты слушают.
– Хотел уточнить, по поводу поручения Захарова, когда поедем? А то мне скоро в Берлин уже уезжать.
– Как скоро? Впрочем, без разницы, я завтра свободен. Можем выехать часов в шесть утра, чтобы не по самой жаре ехать.
– То же самое хотел предложить, – засмеялся я, – на моей машине или вашей?
– На моей давай. Не доверяю я твоему польскому агрегату. Не хотелось бы на полдороге застрять.
– Вы что такое говорите, Андрей Юрьевич, сглазите! – возмутился я.
– Все, едем на моей. Завтра в шесть буду у тебя под окном.
***
Ялта, гостиница «Ореанда»
Андриянов сидел в гостинице в своем номере и не понимал, что происходит, и что ему дальше делать. В нем боролись усталость, раздражение и тревога. Но больше всего выводило из себя отсутствие понимания ситуации и собственное бессилие.
Он уже два дня в Ялте, скоро ехать в Сочи, а съемочную группу и Галию он не нашел. Более того, в гостинице заверили его, что никакая съемочная группа номера у них не бронировала, мол, они бы точно знали, если бы такое произошло. Не верить им у Андриянова не было оснований. Поэтому, решив, что Морозова ошиблась с названием гостиницы, он целыми днями ездил по городу и расспрашивал о съемочной группе в других гостиницах. Результата не было. Ивлева с коллегами как сквозь землю провалилась.
Эта поездка с самого начала не задалась, – мрачно думал Антон, вспоминая события прошедших двух дней и пытаясь собрать мысли в кучку…
Самолет прилетел в Симферополь точно по расписанию. Антон вспомнил, с каким облегчением он вздохнул, получив свой багаж, найдя такси и погрузившись в него.
Услышав за спиной крик: – Антон Григорьевич, куда же вы? Разве вы не поможете мне с багажом? – он сказал водителю отрывисто: – Гони! – и не оборачивался, пока они не отъехали от аэропорта.
