Корпорация Алиса - Айлин Лин
В воздухе витал аромат редких подземных растений, которые выращивали на небольших участках прямо среди камня, плесени и ещё чем-то трудноопределимым. Всё здесь было подчинено своим законам, пока мне неведомым.
В целом царила атмосфера мрачности и безнадёги.
Интуиция кричала, что мне здесь не понравится. Верила ли я себе? Безусловно.
Тем временем под ход моих мыслей Хогг дошагал до кованых, широко распахнутых врат и беспрепятственно через них прошёл. Ни тебе охраны… А хотя… Стража была: трое мужиков бородатой и сомнительной наружности в знававшей лучшие времена гвардейской униформе, состоявшей из рубахи, поверх коей накинут кожаный нагрудник некогда благородного тёмно-алого цвета, в штанах из плотной мешковины, сапогах на завязках до середины икр. На поясе висели мечи, но я эти железки оценила как барахло и место ему на кладбище старья, такое даже на перековку отправлять стыдно; головы воинов «украшали» шлемы, больше похожие на помятые, исцарапанные котелки.
Охранники сидели сбоку от врат во вместительной сторожке. Широко распахнутая кривая дверь открывала картину, демонстрирующую леность и наплевательское отношение к своим обязанностям: один ковырялся в носу, затем рассматривал найденные в недрах сокровища с научным видом исследователя; двое других резались в карты. И никто из них не взглянул в нашу сторону.
А вообще, если есть ограда, значит, она от чего-то должна защищать, не так ли? Тогда отчего же эти стражи в ус не дуют? И почему это настолько меня заботит? Не всё ли равно?
Я перевела взгляд наверх, по бокам от ворот возвышались две дозорные башни, в них, наверное, есть ещё кто-то, кто бдит? Хогг и семенящий впереди страшный разумный, прошли дальше, углубившись в одну из боковых узких улочек, потому я осталась без ответа на свой вопрос.
Горожан с каждым пройденным метром становилось всё больше, а мои брови всё выше. Люди и нелюди. Вторых ненамного меньше первых. И расы, самые разные от гномов, до мелких гоблинов. И ещё несколько, как Грой, неясной мне принадлежности.
Мы свернули в проулок, быстро его пересекли и вышли к лачужкам, целый квартал бараков.
— Ерайя! — громко позвал Хогг, толкнув хлипкую калитку крайнего жилища.
— Чего орёшь, как оглашённый? — из-за угла кривого домика вышла женщина. Старенькая, с внушительным горбом. Тяжёлая ноша клонила её к земле так, что бедной бабушке приходилось напрягаться и поднимать голову с усилием, чтобы увидеть лицо Хогга.
— Дочь моя в беду попала. Под камнями её завалило, память отшибло, — довольно коротко описал ситуацию бородач.
— Лисску-то?
— У меня только один ребёнок, — бесстрастно заметил Хогг.
— Неси в дом, — фыркнула Ерайя.
Мой, по всей видимости, отец, согнувшись в три погибели, чтобы не удариться о притолоку, перешагнул через низкий порог и, особо не разгибаясь, прошёл вглубь одной-единственной комнаты. Уложил меня на узкую лавку, прикрытую каким-то мешком, характерно зашуршавший сухой травой. На потолке, куда ни посмотри, висели пучки разнообразнейших сухих трав, пахло необычно и даже горько. В носу засвербело и я чихнула.
— Хогг, поди прочь, мешаешь, на улице обожди, — фыркнула оказавшейся весьма шустрой бабка.
Хогг, бросив на меня сожалеющий взгляд, вышел, оставив нас наедине.
— Дай-ка, осмотрю тебя. Бедняжка, — вздохнула женщина, я терпела её не самые нежные прикосновения к своим ссадинам, не выдержала, только когда она рассматривала внушительную шишку на затылке. — Рана какая нехорошая, длинная, как ты выжила? Ох, ты ж! Диво дивное! — ахнула она, её пальцы замерли на уровне первого шейного позвонка, она зачем-то несколько раз на него нажала, сделала паузу и затем повторила.
Я лежала на боку, лицом к стене и не видела лица лекарки. Но её вздохи, полные удивления трактовались однозначно: что-то сильно изумило старушку.
— Твоя звезда. Она пропала. Нет её… — прошептала в итоге. — Ладно, жива и ладно. Полежи так, рану надо зашить. Само теперь оно нескоро срастётся.
Что за звезда? Голос старушки стал очень жалостливым, будто она с калекой беседует.
— Полежи пока, настойку тебе одну дам, от неё в сон клонит. Пока спать будешь, зашью, боли не почувствуешь. Очнёшься, как новенькая.
— Спасибо! — негромко сказала я.
— Совсем ничего не помнишь? — передо мной появилась щербатая глиняная кружка.
— Совсем.
Настойка пахла мерзко, чем-то кислым и протухшим.
— Пей-пей, не отрава. Тебе покой нужен, и память со временем вернётся. И больше не связывайся с шайкой Крута. Не ведись на их подначки. У них силы много, ума мало. Доказывать что-то этим мелким отморозкам ты не обязана.
Я промолчала. Приду немного в себя и постараюсь найти источник информации. Не просто так я под камнями оказалась. Кто в этом виноват? Очень интересно будет узнать.
Глава 3
Кожа на её руках была тонкой, сухой, словно пергаментной, полупрозрачной и во многих местах растрескавшейся. Синие реки вен образовывали сеть от кистей и вверх по всей длине предплечий. Суставы пальцев утолщены от артроза, и любое движение наверняка причиняло боль женщине, стоявшей подле стола и медленно замешивавшей тугое серое тесто.
— Кто вы? — негромко спросила я, но тем не менее напугала незнакомку. Та поспешно, насколько могла, обернулась ко мне: в её ясных, голубых глазах отразился испуг, который при взгляде на меня мигом истаял, его место заняла другая эмоция — жалость.
— Лисса, девочка моя! — она отряхнула руки от налипшего теста, затем вытерла лишнее какой-то страшной тряпкой и шагнула ко мне. — Ерайя сказала, проспишь сутки, не меньше. А ты что-то рано проснулась, а всего-то полдня прошло, как тебя принесли от знахарки.
Я лежала на жёсткой лавке неподалёку от печи. Тепло, шедшее от очага, мягко согревало.
— Хочешь пить? — уточнила пожилая женщина и аккуратно подоткнула одеяло, сползшее на пол, мне под бока. — Металась ты во сне, что-то бормотала, но слов разобрать я так и не смогла.
— Пить хочу, — проскрипела я, чувствуя, как горло дерёт от сухости.
Незнакомка кивнула, отошла ненадолго к ведру, зачерпнула ковшом
