Око за око (СИ) - Ромов Дмитрий
— И сколько? — поморщился Кукуша. — Сколько же ты хочешь, чтобы угомонить никчёмных сплетников?
— Нисколько, — помотал головой Матвеич и даже состроил брезгливое лицо. — Я же говорю, мы не за деньги, нам важен дух. Наш сплочённый и нерушимый дух. А то вы там чё-то мутите, крутите, а братва последний хрен доедает. Не по-братски это.
— И чё мы, по-твоему, мутим-крутим? — спросил, прищурившись, Кукуша.
— Так вот и объясни честной компании, — развёл руками Матвеич. Чтобы все непонятки закрыть и дальше жить спокойно. Алёша этот. Там пару дней назад на Якунинке менты накрыли барыг-работорговцев, товаров разных было там на суммы крупные. Наркота, опять же. А сегодня что получается, походу Славик наш в этом деле отметился, а мы сидим и ждём, когда он нас подключит. Да только, походу, он нас и не собирается никуда подключать. Это как, вообще?
Я незаметно кивнул Кукуше, и он поднялся со своего места, подошёл к шкафчику, вынул из кармана пачку «зелени» и положил перед Матвеичем. Повисла тишина. Наконец, обретя дар речи, Матвеич глянул исподлобья и, не прикасаясь к деньгам процедил:
— Откупиться хочешь? Отмазаться и отделаться? Я же только что сказал… Видать и дела у тебя неплохо идут, что ты такие бабки, не глядя на стол швыряешь.
Болт взял пачку, пролистал её, послушал звук, понюхал, только что не лизнул.
— Старые, — подмигнул он. — Толчок обклеивать?
— Старых баксов не бывает, — ответил Кукуша.
— Так то в Америке, — тяжело вздохнул Болт, демонстрируя свой широкий кругозор. — А у нас в стране советов, всё бывает.
— Дядя Слава, — обратился я к Кукуше, — дозволь слово молвить.
Он согласно кивнул.
— Дядя Матвей, — начал я, — чистую правду сказал, нам важно общее дело. Не абстрактное, а конкретное дело для конкретных людей. Он так и поступил, когда мы к нему обратились. Честь по чести, без лишних слов, вообще без разговоров. Условия, конечно были, но дядя Слава эти условия принял. А раз принял, то собирается их выполнить. Он говорил, что завтра или послезавтра или ещё в какой-то конкретный день мы пойдём на дело и возьмём вас с собой?
Матвей не ответил, просто молча смотрел.
— Нет, не говорил он такого, — пожал я плечами. — Ну, и какие тогда претензии? Люди ропщут? Ну так, чьи люди? Я что ли приду с вашими людьми политинформацию проводить? Нет. Решайте со своими людьми сами. Мы готовим хорошее большое дело, в котором всем сидящим за этим столом будет отведена важная и ответственная роль. Бабок нормально поднимем. Если вы нас дёргать не будете.
Троица смотрела с нескрываемым неудовольствием.
— Чё-то племяш твой помело распустил, — покачал головой Болт. — Как веником парит.
— Короче, бабки эти — не останавливался я, — знак того, что мы не забыли. Всё помним. И ждём. Но не просто ждём. Мы кое-что готовим. А когда приготовим, вы узнаете первыми, просто имейте немного терпения и всё. А пачка бакинских — знак того, что всё серьёзно. Мы понимаем, что вы помогли не ради этой пачки. Ну, значит, вычтем её потом, когда в финале будем бабки делить.
Я замолчал.
— Вопросы? — оглядел всех Кукуша. — Племяш по делу задвинул. Всё. Больше добавить нечего. Берите пока это, а как понадобитесь, я вас дёрну.
О, молодец, Кукуша, правильно. Не попрошу, а дёрну. Бабки взяли, служите, псы. А не так, как привыкли, что им надо башлять, а они ещё подумают, за что возьмутся, а за что нет.
— Если по существу всё ясно, то давайте, развлекайтесь, парьтесь, будьте моими гостями. Всё за мой счёт. А нам идти надо.
Гости не возражали.
— Ты не думай, это не надолго, — сказал Кукуша, когда мы вернулись в его бар. — Как собаке блин. Сейчас они перетрут всё между собой, решат, что раз такие бабки просто так выбрасываем, значит чё-то конкретное мутим.
— Я же сказал, что это аванс.
— Забудь. Эти бабосы из баланса уже ушли.
— Да и хер с ними, не расстраивайся. Эти деньги грязные, они нам счастья не принесут. Но, как инструмент для борьбы с разными уродами мы их использовать вполне можем и должны. Ну и так, если надо чего, бери да трать. Пофиг, вообще не парься.
Надо будет матери как-то всучить, а то она уже заколотилась вся на трёх работах. Ладно. Что-нибудь придумаю. Не знаю пока что. Но это сейчас было не так важно. Она всё равно работу не бросит. Сейчас меня беспокоил Алёша. Где этот Алёша, блин. Ну и кадры, конечно, нас окружали, ну и кадры.
То, что он пробил номера, было возможно, но совсем мне не нравилось.
— Кукуша, ты домой пойдёшь когда, внимательно смотри, — предупредил его я.
— В смысле?
— Алёша.
— А-а-а… Да, я уж подумал.
— Боюсь, пушки в ближайшее время надо при себе держать.
— Спалиться можно, — покачал он головой.
— Можно, да, — кивнул я и достал телефон.
Нужно было переговорить с Романовым. Вернее, даже встретиться. Я набрал его номер.
— Пётр Алексеевич. Это я…
— Слышу, — отрезал он. — Ты со своими симками уже определись как-то. Хрен дозвонишься тебе. Полдня пытался.
— Что-то срочное?
— У меня всё всегда срочное. Давай, в наше место подходи через… Минут через двадцать сможешь?
— И раньше смогу, — ответил я.
— Раньше не надо. Всё, отбой. А, позвони Чердынцеву! Он тебя потерял тоже.
— Хорошо.
Я отключился и засунул телефон в карман. Чердынцев пока в мои планы не входил.
— Ладно, дядя Слава. Денёк неплохой был, да? Пойду я.
— Давай, — кивнул он.
— Глянь только, пожалуйста, нет там этого Алёши? А то, может, болтается снаружи, пасёт.
— Ага, молодец. Нужно быть поосторожней.
Кукуша ушёл и вернулся через пару минут.
— Нет никого. Всё чисто.
Мы попрощались и я, напарившийся и почти, как заново родившийся, пошёл на встречу с Романовым. Что ему экстренно понадобилось, интересно? Вроде ничего не происходило…
На всякий случай я решил выйти через служебный вход. Тем же путём, как и пришёл. Прошёл по коридору и приоткрыл дверь. Снаружи было темно, лампочка над входом не светила. Я вышел из двери и… в тот же момент, от Кукушиной тачки отделились две чёрные тени и ломанулись в сторону, а потом забежали за угол.
Я рванул за ними, добежал до угла и выглянул. Они дёрнули во двор травмпункта. Вроде, молодые парни. Может, угнать хотели? Вообще, тачка неновая. Непонятно. Я вернулся в баню и сказал об этом Кукуше.
— Давай так, дядя Слава. Машину оставь на ночь здесь, а сам такси вызови. Непонятно, что там. В темноте не разберёшь, а завтра посветлу поищешь, что не так.
Кукуша из-за тачки разволновался.
— Блин, если угнать хотели, то здесь лучше не оставлять.
— Занеси аккумулятор в баню, хрен они угонят.
— Ладно, подумаю, — недовольно ответил он. — Вот суки…
— Главное, чтоб не Алёша.
— Разберёмся…
Мне нужно было уже идти, поэтому я снова попрощался и двинул в кафешку на Кирова. Напрямки отсюда было идти минут десять. Думал, пройти через Первую школу, но вся территория была огорожена и хрен там где пройдёшь. Пришлось обходить. Я двинул в сторону Павки Корчагина и пошёл через длинный ряд гаражей.
Фонарей здесь не было, и я уже запереживал, как бы нос ненароком не разбить в темноте, когда вдруг… или показалось? Я обернулся, но никого не увидел. Но чувство, что сзади кто-то есть не проходило.
Сзади улица был освещена, поэтому ряд просматривался нормально и никаких преследователей я не заметил. Видать, паранойя прогрессировала. Я повернулся и пошёл дальше. Гаражи закончились, я пересёк тёмный, заросший кустами двор и уже вошёл в длинную арку, ведущую из двора на Кирова, как паранойя снова дала о себе знать.
Я резко обернулся и увидел человека. Он шёл за мной на некотором расстоянии, но от него явно исходила угроза. Я прибавил, чтобы скорее выскочить на улицу, сделал несколько шагов и… впереди, на другом конце арки появилось ещё двое.
— Тихо, не дёргайся, — сказал один из них холодным безразличным голосом. — Не дёргайся. Не заставляй причинять тебе боль…
