Цена жизни. Книга 2 - Андрей Стоев

Пришёл я в себя, сидя на лавочке у стены. Наша целительница Дея внимательно вглядывалась мне в глаза.

— Как вы себя чувствуете? — требовательно спросила она. — Не тошнит?

— Вроде нет, — я прислушался к себе. — Думаю, всё в порядке, спасибо.

— Тогда посидите спокойно ещё немного, чтобы окончательно прийти в себя, — кивнула Дея. — А я пока займусь сиятельной.

Я немедленно осознал, что рядом со мной сидит Анна Максакова.

— Вы мне ребро сломали, Кеннер, — укоризненно заметила она, болезненно морщась.

— Простите, Анна, — виновато сказал я. — Мне следовало быть осторожнее.

— Кеннер, вы нечто, — засмеялась она, всё ещё морщась от боли, пока целительница что-то делала с её боком. — Вы ещё виноватым себя почувствуйте. Я тоже ведь хороша. Совершенно не ожидала, что вы настолько сильны, и немного запаниковала, вот и не сдержалась.

— Как оказалось, не так уж я и силён, — заметил я с досадой.

— Вы что, в самом деле рассчитывали меня победить? — Анна посмотрела на меня с изумлением. — Кеннер, я лучший боевик в княжествах. Есть кое-кто посильнее меня — ваша мать, например, — но именно среди боевиков я определённо сильнейшая. И то, что студент отправил меня к целительнице — знаете, если бы это были не вы, то это был бы, наверное, позор на все княжества. А о вас уже легенды ходят, так что дело, скорее всего, ограничится просто шутками. Но я, конечно, сама виновата — надо было с самого начала воспринимать вас как опасного противника, а я почему-то настроилась на студента.

— Гм, — промычал я, не зная, что сказать.

— Нет, в самом деле, Кеннер — у вас уже уровень Владеющего достаточно высокого ранга. Вам добавить боевого опыта, и я, пожалуй, побоюсь с вами связываться. Кстати, на какой ранг вы собираетесь заявляться? Обычно преподаватель боевой практики даёт рекомендацию, на какой ранг претендовать, и студент этой рекомендации следует — ну, за исключением отдельных идиотов, — но это явно не ваш случай.

— Почему? — переспросил я с непонимающим видом.

— Потому что вам никакой рекомендации не дадут. И вашей жене, кстати, тоже. Преподаватели в некоторой растерянности, и сейчас, после боя с вами, я их полностью понимаю. Вам придётся решать самим.

— Моя наставница Стефа Ренская считает, что мне следует аттестоваться как минимум на восьмой ранг. Насчёт девятого она не вполне уверена. Я всё же считаю, что она меня переоценивает.

— Вряд ли переоценивает, — в раздумьях сказала Анна. — Мнением Ренской не стоит пренебрегать, к тому же она, как наставница, знает о ваших возможностях лучше, чем кто-либо иной. Менски, кстати, тоже полагает, что вам с женой следует аттестоваться на старший ранг, но он просто недостаточно знаком со старшими рангами, чтобы дать более конкретную рекомендацию.

— То есть вы тоже считаете, что нам надо аттестоваться на восьмой?

— Не знаю, — она пожала плечами и тут же поморщилась от боли. — Одного спарринга всё-таки недостаточно, чтобы составить полное впечатление, но на первый взгляд, получить восьмой ранг для вас вполне реально. Не исключаю, что вы потянете и девятый. А кстати, вы не хотите заявиться на открытую аттестацию? Это, конечно, сложнее, зато снимет все неопределённости.

— Что такое открытая аттестация? — не понял я.

— Точнее говоря, она называется аттестацией с открытой заявкой. Обычно соискатель заявляется на конкретный ранг, и результатом является «сдал» или «не сдал». На открытой аттестации соискатель заявляется на диапазон рангов — например, в вашем случае с восьмого по девятый. Или если совсем не захотите рисковать, то с седьмого по девятый. Сдача происходит последовательно по заявленным рангам, с нижнего по высший — ну, или до какого получится сдать. Открытая аттестация устраивается очень редко, и о такой возможности многие не знают, но в вашем случае она, вероятно, будет наилучшим вариантом. Но должна вас предупредить, что сдавать сразу на несколько рангов очень тяжело, тем более речь идёт о высоких рангах. Восьмой, не говоря уж о девятом — это далеко не четвёртый, и требования там совсем другие. У вас может просто не хватить выносливости. Собственно, это и есть причина, почему на открытую аттестацию мало кто заявляется — намного ведь проще двигаться постепенно, с перерывами. В общем, такая возможность имеется, так что решайте сами.

— Мы с женой обсудим этот вариант, — с сомнением сказал я. — Но честно сказать, не уверен, что нам действительно нужен девятый ранг. Мы не собираемся поступать на службу как Владеющие, так что формальная аттестация не так уж много для нас значит. А вот серьёзный минус в этом прослеживается.

— Минус? — удивилась Максакова. — Да ещё и серьёзный? И какой же?

— У нас уже три голоса в Совете Лучших — мой, нашей матери и голос Клауса фон Абенсберг. Это немало, и меня постоянно пытаются втянуть в какие-то союзы. Если Лена получает девятый ранг, у нас внезапно оказывается уже четыре голоса, и для многих близких к власти группировок это станет шоком. Я бы предпочёл более плавный подъём, чтобы люди успели привыкнуть к этой мысли и смириться. У нас и так чрезвычайно влиятельное семейство, и новый неожиданный скачок вверх многими будет воспринят очень отрицательно. Возможно, мы и подадим открытую заявку, но девятый ранг в ней совершенно определённо фигурировать не будет.

— А вы, оказывается, очень продуманный молодой человек, Кеннер, — протянула Анна, разглядывая меня с каким-то странным выражением.

— Я глава очень богатого и очень влиятельного семейства, — напомнил ей я. — Чего вы ждали от меня? Каких эмоциональных поступков? Или вы полагали, что я потеряю голову от перспективы получить девятый ранг?

— В самом деле, что это я? — смутилась она. — Мне приходилось слышать, что в разговоре с вами не так-то просто сохранить ясность мысли и очень легко забыть, кто вы такой.

— Кто так говорит? — полюбопытствовал я.

— Неважно, — отмахнулась она. — Но похоже, что это действительно так. Как вы это делаете?

— Никак не делаю, — я с недоумением пожал плечами. — Я всегда говорю, что думаю, и никогда не пытаюсь играть какую-то роль.

— Возможно, это и есть причина, — задумчиво заметила она. — Очень интересный момент, который почему-то прошёл мимо наших аналитиков.

— Вы их ещё не