Аналитик (СИ) - Семин Никита
Ворошилов не раз от Тухачевского слышал о желании последнего реформировать армию. И его предложения не раз откланивались. Вот и тут была надежда на тот же результат. Ну а если все же примут эту их работу, то и сам Климент в накладе не останется. Это ведь он посоветовал работать Огневу с Тухачевским вместе. Пошел навстречу пацану — дал аж своего заместителя! Какие могут быть претензии к самому Ворошилову? Да никаких! А вот после «под лупой» рассмотреть все, что они наваяют и при нужде — раскритиковать, при этом не будучи самому одним из участником «защищающейся стороны» — так это милое дело!
— Мда, это я удачно придумал, — с улыбкой кивнул своим мыслям Ворошилов.
* * *Пока шли до кабинета Тухачевского, он молчал. И лишь зайдя внутрь и усевшись в свое кресло, он снова обратил на меня внимание.
— Служил? — спросил он.
— Нет.
— Почему?
— Учился. Только в этом году университет закончил.
— Так ты настолько молод? А собираешься?
Вот тут я задумался. Обязательный призыв уже ввели, но сейчас возраст призыва выше, чем в моем прошлом мире — с 21 года. Как раз осенью мне повестка должна прийти. Хочу ли я? Не особо. С другой стороны — военная кафедра в нашем университете была и на занятия по военной подготовке я ходил. То есть если и заберут, то не в рядовые. Подробно я этим вопросом не интересовался.
— Пока я работаю на благо нашей страны, возглавляя институт анализа и прогнозирования. В университете закончил военную кафедру, поэтому обязательной воинской повинности не имею. Но при необходимости, готов пойти служить, — наконец ответил я, что думаю.
— Но не рвешься, — хмыкнул Тухачевский.
— Не мое.
— Ну-ну, — покивал своим мыслям Михаил Николаевич. — Так что от меня требуется?
Я как можно подробнее рассказал о целях и задачах института и о теме, которую получил недавно. Пока говорил, Тухачевский не перебивал и слушал внимательно.
— И тебя Ворошилов ко мне отправил? — не притворно удивился Михаил Николаевич, когда я закончил вводить его в курс дела.
— Да.
— Неужто и впрямь до них дошло… — непонятно прошептал Тухачевский.
Но тут же встряхнулся и снова обратил свое внимание на меня.
— Задача ясна. Для начала хочу услышать твои мысли — как ты видишь нашу работу. Если мне что не понравится, стесняться не стану — скажу как есть.
— Я плохо представляю с чего начать, — честно сказал я. — До этого институт занимался анализом хозяйственной отрасли. С этим в чем-то попроще: посчитать, что у нас есть, прочитать планы на пятилетку, построить модель развития общества, опираясь на эти данные — тут все понятно. К тому же и законы гражданские в открытом доступе, да и с людьми на местах общаться нашим «сборщикам» не сложно. А вот как у вас пойдет? У военных же секретности полно. Никто не станет перед нами «душу раскрывать», — Тухачевский на этих словах лишь согласно кивнул. — Да и задача у армии одна и она неизменна. Но как понять, насколько эффективно она выполняется, когда нет военных действий? Во время войны, как бы плохо это не было, все ясно: если противник наступает — значит, командир либо плохо выполняет свою работу, либо методика, по которой он воюет, не эффективна. Либо же — ему не хватает ресурсов. Все три показателя относительно легко замерить и оценить. А когда мир?
— Слишком упрощенно и по-детски, но в целом, верно, — рассмеялся Михаил Николаевич. — Насчет задач армии — они опираются на военную доктрину страны. Насколько верна она или нет, мы сейчас говорить не будем. Это обычно показывает история. Да и определяет ее руководство страны, но уж никак не… мы, — закончил он дипломатично. — Так что отталкиваться надо от нее. Ты знаешь нашу доктрину?
— Решительные контрнаступательные действия в ответ на агрессию на чужой территории, — тут же сжато ответил я.
— Молодец, — кивнул Тухачевский, — и правда не спал на лекциях. И вот теперь, отталкиваясь от доктрины, что сможешь мне сказать? Как оценивать армию будешь?
Примерно в таком стиле «вопрос — ответ» и прошел наш текущий разговор. Михаил Николаевич пока присматривался ко мне и очевидно решал — послать ли Ворошилова с этим поручением, или «впрячься». Уж не знаю, получилось ли бы у него проигнорировать прямой приказ своего начальника, но почему-то уверен, что при желании он смог бы этого добиться. Однако я видно его смог заинтересовать, потому что Тухачевский пообещал на следующий день прийти к нам в институт и уже там поговорить более подробно о решении поставленной задачи. Это цитата если что.
Впервые за долгое время я пошел на стройку. Аврал последних дней так навалился на меня, что я уже недели две не появлялся там. Пора исправлять.
Когда пришел на место будущего дома, то взгляд первым делом зацепился за две новеньких многоэтажки. Стены без меня уже возвели и сейчас приступили к кровле. Были и незнакомые лица, что меня удивило. Но потом оказалось, что это родственники будущих жильцов. Не только же у меня аврал был, хотя вот у моих подчиненных последние дни выдались свободными, и они не тратили время зря. Плюс — кого смогли из друзей и родных подтянули в помощь.
Я хоть и был в чистой и можно сказать «парадной» одежде, но «рабочую» рубашку и штаны мне нашли. Еще и весело пожурили, что пришел не подготовленным, но беззлобно. А там уже пришлось побыть немного разнорабочим. Балки помогал затаскивать на верхние этажи — крана у нас не было для этой работы — шифер таскал вместе со всеми. По лицам окружающих и изредка доносившимся словам, было понятно, что это сильно подняло мне репутацию. Не «зазнался», «помнит, что из рабочих» и тому подобные фразы периодически улавливал мой слух первые минут десять. Потом уже факт моего появления на стройке отошел на второй план.
Такими темпами к концу лета дом будет готов полностью. Но заселять его сразу бригадир категорически не рекомендовал. Как и делать «чистовую отделку». Вроде как надо дать дому время на «усадку», а то и полы и те же двери могут покоситься.
А дома меня ждал сюрприз.
— Привет! — выглянул из моей комнаты Боря, когда Люда открыла мне дверь. — А мы к вам в гости зашли!
«Мы» — это Борис со своей девушкой. У друга тоже оказалось много дел в КБ, особенно после моего разговора с товарищем Сталиным. Финансирование им увеличили и теперь работы по ракетам ускорились.
— Правда Сергей Палыч все равно морщится — можно было бы и больше сделать, — со смехом рассказывал друг.
— И чего уже достигли? — поинтересовался я.
— Всего рассказать не могу, — тут же вздохнул он в ответ. — С нас столько расписок о секретности взяли! Но главное — не стоим на месте. Тот результат, о котором я говорил, уже вчерашний день. Там и по массе есть прогресс и по высоте с дальностью.
— А в военной области как?
— Прототип реактивной установки сделали, теперь страдаем над точностью попадания и условиями ее хранения.
Сильно распространяться о работе Борис не стал, переведя разговор на турнир по «героям». Игра продолжала жить своей жизнью и уже развилась до уровня всесоюзного чемпионата. Особенно школьники старших классов на нее «подсели». Ну и студенты тоже, только у последних со временем проблемы — учебная нагрузка выше, к тому же многие уже начинают подрабатывать, вот времени на игру и нет.
Общались мы в основном вдвоем. Люда долго с нами сидеть не могла — Леша внимания требовал, а Полине с нами было скучно, и она переключилась на моего сына, помогая Люде и попутно сплетничая о своем, о девичьем.
Борис с Полиной просидели у нас часа два. И если бы не заснувший Леша, могли остаться и дольше. Давно мы с другом не виделись. После обсуждения «жизни» игры перешли на общих знакомых, как развивается у нас авиация, чем живут Туполев с Поликарповым и так далее. Расстались с сожалением.
— Ты заходи тоже, — сказал Борис перед уходом. — Хоть иногда.
— С радостью, — принял я предложение. — Можно на речку пойти, давно не купался.
