На тропе войны - Юрий Юрьевич Соколов
Джейн подала единорогу знак едва заметным движением руки, и они пошли с площади. Совсем уйти не успели — растворились в воздухе.
«Теперь вам доступны поминовения второго уровня начальной ступени, — осчастливили меня «говорящие часы». — Вы можете создать поминальную книгу на пятьсот имен и ежедневно молиться за усопших, которые вам дороги».
И все?!.. Как хотите, а это жульничество! Поминовения первого уровня раз в неделю доступны любому, и всякий желающий способен составлять помянники на сотню жмуриков. Только неясно, на кой это нужно, кроме как богов и демонов маной задарма кормить. Причем зачастую совсем не тех, которых хотелось бы. А мне преподносят как благодеяние возможность быть лохом постоянно, а не только в Дни беззаботности!..
Ну а чего ты ждал, родимый? Бочки меда? Вот тебе для начала ложка дегтя, а продукты пчеловодства добывай сам. И когда тебе в следующий раз пообещают «опыт», перво-наперво выясни, сколько дадут.
«К сожалению, навык поминовений неклассовый, и быстро прогрессировать не будет, — поспешила добавить яду в преподнесенную мне невкусную жидкость система. — На начальной ступени он относится к числу общих, и всего лишь не вредит развитию. Но в дальнейшем способен его затруднить».
— Что поделать — ты не жрец культа мертвых и не священник Всецеркви, — сказал Люцифер. — И если хочешь знать мое мнение, сожалеть об этом глупо. Воину негоже превращаться в скорбящего молитвенника. Это более к лицу монаху-отшельнику, связавшему себя соответствующими обетами.
— Тогда поехали дальше, — ответил я. — До рассвета не так уж далеко.
Улица в сторону центра города была прямо перед нами. Заставлять себя сесть в кабину управления костомехом пришлось насильно. Как-то я после встречи с Джейн потерял вкус к зачисткам. Убитые сегодня зомбаки, и особенно те, которых еще предстояло убить, превратились в моем сознании из подлежащих планомерному уничтожению мобов в существ вроде меня самого, со своей судьбой и прошлым. Надо бы как-то прийти в прежнее состояние, не дожидаясь дальнейших нравоучений от Люцифера. А то ведь он сейчас скажет, что воину не пристало также излишнее сострадание. И хрен с ним поспоришь. Сострадать хочешь? Меняй класс, выбирай исключающую насилие специализацию и сострадай сколько влезет. Только потом не обижайся, если кто-то зачистит тебя.
«Чтобы успешно завершить ночь, вам следует пройти по Бочарной улице и освободить от превратившихся в монстров жрецов Храм Четырех Стихий, — расщедрилась на инструкцию система. — Соберитесь с силами! Они вам понадобятся!»
Так я не сомневаюсь, что понадобятся. И что конечным объектом будет храм, тоже не сомневался. Однако Бочарная улица хоть и короткая, имеет определенную протяженность. Храм за площадью в ее конце. А нам после двух коряг полагается три коряги — иначе быть не может!
Мы прошли где-то метров семьдесят, прежде чем увидели их. В подворотне слева. Среднего размера, примерно одинаковые. Кто это был? Местные гопники?
Тут я дал маху. Коряги превратились в рослых, закованных в броню псов с горящими глазами. Что указывало на предельно развитую способность видеть в темноте, но мне показалось, будто зенки волкодавов пылают прежде всего от служебного рвения.
«Патрульные собаки его благородия начальника стражи, — сообщила система примерно тем тоном, каким задержанным зачитывают правило Миранды в американских фильмах про бандитов и сыщиков. — Бесстрашные и неподкупные, они неусыпно следили за порядком, и ни один преступник не мог себя чувствовать в Зальме спокойно».
Да уж, подумал я. Надо быть дураком, чтобы чувствовать себя спокойно, когда такие твари бродят где-то поблизости. А дураков среди преступников мало. На воле — точно. Они в основном сосредоточены на каторжных рудниках.
Псы с лаем набросились на нас и едва не сбили Люцифера с копыт. Как и в случае с ящером, противники превосходили нас в подвижности, уступая в силе. Правда, они не имели убойного вооружения «гвардейца», зато широко пользовались замедляющими и связывающими заклинаниями. Через полчаса — полчаса!!! — драки меня интересовали только две вещи: что за сучье благородие командовало стражей Зальма, и где его найти, чтобы рассчитаться за доставленные подчиненными неприятности. Собаки измотали нас в хлам прежде чем погибли; лут с них не окупил и четверти затрат на восстановление. И все это перед финальным боем, в котором решится, засчитается ли нам сегодняшняя ночь.
В Храм Четырех Стихий мы вошли с первыми признаками рассвета в небе. Мало того, что объект самый трудный, так еще приходилось спешить. Жрецы-мутанты тут же принялись обрабатывать нас доступным им волшебством, и зачистка оказалась тяжелейшей. Мы завершили ее промокшие, замерзшие, местами обгоревшие, до дна опустошенные. Зато взяли по уровню на брата. Кроме того, каждый получил плюс десять процентов устойчивости к стихийной магии, а из материального нам досталась дарохранительница с сотней золотых и двумя расчетными драгоценными камнями еще по пятьдесят. До восхода солнца оставалось всего несколько минут. Я оценил наше с Люцем состояние и предложил наружу не выходить. Еще сутки боев сразу следом за такой ночкой мы не выдержим. Надо взять выходной. И провести его лучше не на улице, закрывшись магическим кругом, в который многие монстры способны беспрепятственно проникнуть, а под защитой стен.
— Но храм с наступлением дня превратится в камень! — возразил конь.
— Только снаружи, а не внутри, — почти уверенно сказал я.
— Откуда знаешь?
— Это подсказывает мне мое недавно народившееся сверхчувственное восприятие. А также здравый смысл. В городе должны быть места для отдыха. Иначе его не пройти никому, кроме разве что рыцаря ордена Недремлющих уровня этак восемьдесят пятого. Между тем Зальм находится слишком близко к окраине Гинкмара, чтобы быть настолько хардкорным.
— Правило «чем дальше от центра, тем безопаснее» не всегда соблюдается в проклятых землях. Как и в заброшенных городах.
— Я в курсе. Однако мне кажется, что в отношении расположения Зальма в Гинкмаре оно справедливо. Поскольку действует в самом городе. Мы уже в этом убедились.
— Да. И все равно риск слишком велик. Потому что цена ошибки велика. Что будет с нами, если храм все же превратится в камень весь?
— Не случится такого. Хотя бы из-за нас. Мы подвержены всем опасностям Зальма, но на нас не распространяется проклятие, которое на нем висит. Вспомни, как ты сам меня вразумлял в Арнауре, когда мы решали, оставаться на ночлег в надвратной башне или нет. И ты тогда сказал, что раз мы взяли башню с
