Совок 13 (СИ) - Агарев Вадим
К клубу Зубчаниновки мы подлетели в рекордное время, минут за двадцать. Очаг советской культуры выглядел непрезентабельно. Вообще-то Кировский район по своему статусу был городским, но посёлок Зубчаниновка, к нему относящийся, на город походил минимально. Частным сектором, грязными дорогами и вонючими канавами. И поселковый клуб в этом плане, даже при наличии помпезных колонн, исключением не был. Выглядел он обшарпанно и убого.
Вопреки всем законам архитектуры и здравому смыслу, почти в центре фасада культурного центра располагалось зарешеченное окошко. Видимо, предусмотренное для обилечивания охочих до культуры поселян. Поведя глазами и разглядев справа от парадного входа обитую оцинковкой дверь, я двинулся к ней. Потому что именно рядом с этим жестяным порталом к соцзаконности висела вывеска, указывающая, что это и есть ОПОП №3
Капитана Ладейкина мы успели ангажировать еще до того, как первые из алчущих правопорядка граждан явились к нему на приём. Не желая делить внимание капитана с нудными посетителями, и войдя в тамбур опорника, я сразу же закрыл входную дверь на засов.
— Э-э-э, а ну не балуй! — сдвинул брови пожилой милиционер, сидящий за огромным обшарпанным столом, помнящим еще краснобандита Дыбенко. Приштыренного самими же коммунистами. — Кто такие и чего надо? — даже не потянувшись к висевшей на портупее кабуре, рыкнул он.
— Свои, Михалыч! — быстро отреагировал сметливый Стас, опередив меня на секунду, — Мы от Селихова из вашей уголовки, от Паши!
Пароль не сработал. Колючие глаза капитана не потеплели и после того, как мы с Гриненко продемонстрировали ему свои ксивы. Он всего лишь хмыкнул и более расслабленно откинулся на спинку стула.
— Чего надо? — повторил он свой прежний и не шибко вежливый вопрос, не протянув даже руки для традиционного в таких случаях рукопожатия, — Каким ветром вас из Октябрьского сюда занесло?
Не понимая причины такой неприветливости, я положил на стол капитана свою проблемную спекуляцию, подшитую в картон и расположился на ближайшем к нему стуле. Гриненко сел рядом со мной.
На объяснение причины нашего вторжения, у меня много времени не ушло. В отличие от опера Селихова, участковый Ладейкин отпираться от знакомства с моими подопечными не стал. Все четверо фигурантов ему были известны. Это пока еще не значило ничего, но от блеснувшего призрачного лучика у меня на душе запели райские птицы. Мне бы хоть тряпочку, хоть щепочку, хоть травиночку! А уж как эту соломинку засунуть в цыганскую жопу, я придумаю! И как потом использовать её в качестве архимедовского рычага, я тоже как-нибудь соображу!
— Ну эти вот Романенко и Саенко, они между собой близкая родня! — помуслякав палец и туда-обратно перелистывая страницы протоколов, сходу начал выдавать инфу капитан дядя Ваня, — Сестроёбы они, но в посёлке живут на разных улицах! Оба мутные и знай, ты с ними еще намучаешься! Попомни мои слова! — уточнил он степень родства, подлости и географию компаньонов.
— А Радченко и Стеценко? — не стал я затягивать, — Эти как? Их на чем-то можно прижать?
Ладейкин поднял голову от разложенного на столе дела. Я с удивлением отметил, что смотрел он на меня почти с жалостью. Разум мой встрепенулся и этот его взгляд стал мне понятен. Перед битым-перебитым службой старым капитаном сидел юный тимуровец. Наивный головастик размером со спичку, вознамерившийся проглотить четырёх громадных и пупырчатых жаб.
— Сынок, если бы всё так просто было, я бы сам эту плесень давно извёл! — мрачно покачал головой заслуженный ветеран МВД из цыганского Гарлема, — У этих тварей на четверых шесть судимостей! Не рви себе душу, не сладишь ты с ними!
— Михалыч! — неожиданно для меня, негромко, но твёрдо влез в разговор мой спутник Станислав, — Вот, ей богу, зря ты так! Ты просто Серёгу Корнеева не знаешь! Это ваши бэхи и следаки обосрались и сдулись, а он чернозадых обязательно прижучит! Помоги, будь другом! Паша сказал, что ты мент правильный!
Эту задушевную эскападу капитан Ладейкин пропустил мимо ушей. Не улыбнулся и не поморщился. Подвигав бульдожьей челюстью, он пятернёй провёл по крупному лицу.
— Ты думаешь, у меня на них какой-то компры много? — невесело вздохнул старый мент и удрученно покачал головой, — Это же цыгане! Тут у них в посёлке всё по-другому! Это табор! Осевший, но всё равно табор! У них всё внутри и наружу ничего не выходит!
То, что я сейчас услышал от участкового Ладейкина, я знал не хуже его. Да, чего там, всё это я знал намного лучше его. Потому что в девяностые, и без того этот изначально бессовестный народишко, пустился во все тяжкие. В том числе, они и в организованную преступность попытались внедриться, когда та начала грести миллионы и миллиарды.
Но для по-настоящему бандитских дел, когда лихие людишки расстреливали и взрывали друг друга десятками только за одни дежурные сутки, цыганские душонки оказались мелковаты.
Но врождённой подлости и хитрости у них было с избытком. И они со всем прилежанием переключились на наркоту. И титульную нацию страны советов начали уничтожать. Методично и не прибегая к стрельбе, и взрывам. Они избрали более тихую охоту на славян. Приносящую им в таборы миллионы долларов сверхдоходов.
Чтобы вставить себе и своим лошадям в четыре ряда золотые зубы, чавэлы выбрали героиновый бизнес. А верные ленинцы из суперэлитного Пенсионного Фонда под названием «Политбюро ЦК КПСС» им в этом изрядно помогли. Выжившие из ума ленинцы-маразматики взяли и запустили на десять лет международный наркотрафик «Афганистан-СССР». Перед этим объявив всему миру и, прежде всего, своим гражданам о новой священной войне во благо идее коммунизма. Заявив, что русские снова в неоплатном интернациональном долгу у человечества. На этот раз у чернозадых моджахедов. Н-да…
— Ну хоть, что-то ты про них знаешь? — скрипнув зубами, не удержался я от злой гримасы, — Табор-то он табор, но между собой они разве не срутся? Это же цыгане, значит, не может у них быть по-человечески!
— Тут ты прав, не может! — после недолгого раздумья подтвердил моё предположение угрюмый дядя Ваня. — Романенко и Радченко вроде бы бабу поделить не могут…
Подъехав к тюрьме, мы еще минут пятнадцать размышляли, с кого из четверых фигурантов целесообразнее будет начать раскачку банды.
Глава 19
Стараясь не упустить ничего из того, о чем нам поведал участковый Ладейкин, мы со Стасом еще минут сорок монотонно и методично мололи языками. Тема у нас была одна. Мы проговаривали задуманное прямо на ходу мероприятие. По сути, это противу всех канонов, если тебя пока еще не режут в режиме онлайн. Это вам скажет не только любой теоретик-препод по ОРД, но и каждый относительно грамотный опер. Они скажут, что делать так категорически нельзя, когда на кону стоит судьба проблемного уголовного дела.
Правильно было бы не спешить и, как следует, и многократно всё прокачать. В том числе, осмыслить и обязательно смоделировать не один-единственный, а три-четыре разных варианта цыганской реакции на нашу авантюру. Продумать любое их отражение. От одной крайности до другой. Чтобы иметь хоть какие-то встречные заготовки. Которые пригодились бы нам для манёвра, когда всё пойдёт не по нашему примитивному плану. А зачастую в этих делах так и бывает…
Однако, возможности такой у нас с Гриненко не было. На все писанные и неписанные правила оперативно-розыскной деятельности нам пришлось осознанно наплевать. Потому как всё упиралось во время. Вернее, в его полное отсутствие. Я и без того давно уже отстал от графика. Безнадёжно отстал. Если я не переиграю цыган в течение следующих четырёх дней, то уже во вторник из тюрьмы их нагонят. После чего ищи этого зловонного ветра в поле! И пока они будут в своё удовольствие кочевать по Бессарабии, наслаждаясь её бархатным зимним климатом, их адвокаты здесь в охотку и шутя развалят уголовное дело. И сомневаться в таком печальном исходе может только дефективное дитя пьяного зачатия. Как-то всё тупо и на душе слякотно! Дело-то говно говном, рядовая вшивая спекуляция, коих сотни вокруг! А нервов и внимания к себе она уже на данном начальном этапе требует, как многоэпизодная валютная «бабочка» с высшей мерой на кону.
