Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – монарх
– Ваше Величество, – выпалил он, – сюда идет его величество король Кейдан!
Я нахмурился, явно стряслось неприятное, Кейдан вот так просто не явится, сказал быстро:
– Пусть идет. Не задерживайте.
Он исчез, я ждал в напряжении, дверь распахнулась, Кейдан вошел так стремительно, что это скорее ворвался, его трясет, как осину в сильный ветер, губы прыгают, не находя себе места, а когда заговорил, зубы лязгали, будто в мороз:
– Как как вы… что вы себе… это неслыханно!
Я жестом велел Жерару и Альбрехту покинуть кабинет, а когда за ними плотно закрылась дверь, поинтересовался медленно:
– Вы о чем, Ваше Величество?
Он проговорил таким голосом, словно уже рвет зубами мне глотку:
– Вы распорядились подвергнуть моего ближайшего соратника унизительнейшему наказанию! Это недопустимо!
Я стиснул челюсти, унимая быстро разгорающийся гнев.
– Ваше Величество…
– Да, слушаю вас!
– Вы правы, – ответил я, – это недопустимо… Недопустимо в обычных условиях. Однако ваш соратник, уж извините, так и не понял все еще, у кого меч длиннее. Это вообще-то ваша вина, Ваше Величество. Вы почему-то еще не объяснили своим соратникам, что Договор Союзных Королевств стоит выше местных законов, будь это гиксийские, бриттские, мезинские или сен-маринские. Хотя, конечно, я понимаю почему не объяснили, я бы сам, наверное, избегал такой неприятной и щекотливой темы…
Он смотрел бешеными глазами.
– Ваше Величество!
– Ваше Величество, – ответил я еще тверже. – Все-таки им придется объяснить, что двоевластия нет и не предвидится. Иначе будут… эксцессы и похлеще того, что случился. Местные короли, я говорю не только о вас, это вас должно утешить, пользуются полной властью везде и во всем, если это не противоречит Договору Союзных Королевств.
Он не то чтобы успокоился, но кое-как взял себя в руки, выказывать чувства не очень достойно для государственного деятеля, процедил сквозь стиснутые челюсти:
– Я еще не подписал… никакого… договора.
– Вы можете и не подписывать, – ответил я.
Он спросил люто:
– Что? Почему?
– Говоря откровенно, – объяснил я, – для нас это даже лучше. В таком случае Сен-Мари полностью в нашей власти. Значит, у королевства нет никаких прав и законов, а только милость или немилость победителя.
Он сказал с нажимом:
– Это выкручивание рук!
– Я же сказал, – напомнил я, – двоевластия не будет. Либо довольствуетесь управлением королевством в рамках Союзного Договора, либо вообще существуете по нашей милости. Или не существуете, выбор за вами. Всевышний, да будь благословенно его имя, всем нам даровал свободу воли. Даже сен-маринцам, что вообще-то удивительно, но ведь неисповедимы пути Господни.
Он стиснул челюсти, бледный, даже глаза ввалились, процедил зло и с отчаянием:
– Я хочу прочесть договор.
– Сэр Альбрехт вам даст экземпляр, – ответил я. – А пока сообщите своим людям, что пока положение в королевстве не утряслось и еще неизвестно, у кого какие полномочия… с победителями лучше не задираться. Это в интересах сен-маринцев. И ваших, если вы заботитесь о подданных.
Он ответил надломленным голосом:
– Я скажу им сейчас же.
Я поклонился.
– Ваше Величество…
Он почти прошептал:
– Ваше Величество…
Дверь за ним закрылась, я перевел дыхание. Скорее бы все это закончилось, как же не люблю эти гнусные разборки и это сладенькое и такое нехорошее чувство власти и превосходства, что идет всего лишь от силы, а не ума или правоты.
Глава 10
Думаю, Альбрехт еще там в Ричардвилле уже раздумывал, что и как будем делать в Сен-Мари. Понятно же, что свой поход Реконкисты завершим в Геннегау, потому взялся не просто круто и быстро, а донельзя эффективно, моментально собрав штат и заставив всех работать, как белки в бешено вертящемся колесе.
Мы рассматривали с Норбертом карту города, когда Альбрехт вбежал, запыхавшийся, с раскрасневшимся лицом, хотя и все так же разодетый и франтоватый.
– Уф, успел, – сообщил он. – Ваше Величество, вы уже закончили перетаскивать, как трудолюбивый муравей, все свое добро в этот флигель? Эх, не успел…
Я насторожился.
– Что стряслось?
– Ничего страшного, – заверил он, – просто есть вариант, как мне кажется, лучше.
– Давайте, – ответил я. – Я люблю, когда лучше. И чтоб много. И все мне, мне.
Он сказал быстро:
– К сожалению, среди активно поддержавших Вирланда оказался и сэр Фридрих Рюккерт, один из самых богатых и влиятельных лордов королевства.
– Рюккерт? – переспросил я. – Странно, он же принес мне присягу! Пусть не самым первым, но все же и не последним.
– Он просто ненавидел Кейдана, – объяснил Альбрехт. – Какие-то старые счеты. Потому и стал служить вам. Но вы ушли, он с группой таких же недовольных Кейданом взяли и предложили трон Вирланду!.. Тот для них ближе, чем вы, чужак, Ваше Величество…
– Где Рюккерт сейчас?
– Неизвестно, – доложил он. – Понимает, что если вы и не тронете самого Вирланда, тот слишком знаковая фигура, то отыграетесь на его соратниках. Так что либо в одном из своих дальних и мелких имений, либо вообще постарается уйти через Тоннель в те земли, где его не знают.
Я кивнул.
– Прекрасно. Действуйте.
Он просиял.
– Со всем вашим размахом?
– Да, – подтвердил я. – С моим.
Норберт проворчал:
– Меня нужно было спросить, только и всего.
– Где Рюккерт? – спросил я.
– По достоверным сведениям, – ответил он спокойно, – отступил с остатками дружины в свое имение в землях Алых Маков. Полагаю, погибнет, сопротивляясь аресту.
Я посмотрел внимательно, Норберт моментально понял инициативу Альбрехта и видит, что я ее одобряю.
– Уверены?
– Да, – ответил он и напомнил: – Граф прав, в Геннегау на той стороне площади дворец не уступает королевскому. Это было фамильное гнездо Рюккертов.
Я подумал, кивнул.
– Верно, граф. А так как лорд Рюккерт красиво погибнет при попытке его ареста, то все его имущество, движимое и недвижимое, в интересах народного хозяйства реквизируем. Мне в его дворце будет удобнее, чем в левом флигеле королевского… Нам с Кейданом лучше не встречаться даже в одном дворе.
– Я пошлю людей прямо сейчас? – спросил он. – Имею в виду во дворец?
– Да, – ответил я. – Подготовьте там все… ну, и для всех служб заодно. Только сразу же объявите, что лорд Рюккерт погиб, сопротивляясь закону.
– Сделаю, – заверил он. – Иначе было бы странным ваше переселение…
– Действуйте, – велел я, он поклонился и пропал за дверью.
Я постарался вспомнить, какой же у меня размах, о котором спросил Альбрехт. Если судить по выражению его лица, размах нешуточный, а это значит, дворец герцога очистят даже от домочадцев. Если там и остались жена и дети или внуки, то скорее их тоже спешно отправят… в дальние имения, которые я не стану отбирать даже при самом широком размахе. Я бережливый и запасистый, но не мелочный.
Из окна моего кабинета, что выходит на просторную городскую площадь, виден на той стороне дворец, что не просто огромен, его строили с явным расчетом переплюнуть по размаху королевский. Стены облицованы темно-зеленой плиткой, чем выгодно отличается от дворца Кейдана. Там простая кладка из массивных гранитных глыб, ничего лишнего, все украшения и драгоценности внутри, народ должен видеть, что король живет просто, а вот Рюккертам можно и побахвалиться, что они с блеском и проделали.
Когда я пересек площадь, начиная по-хозяйски осматриваться еще от ограды, заметил с удовлетворением, что местных слуг нет ни во дворе, ни в холле, везде только наши гвардейцы, закованные в сталь и провожающие каждого подозрительными взглядами.
Главный зал изяществом и роскошью точно может потягаться с королевским. Колонны вдоль стен и два ряда в зале, поддерживающие свод, мрамор и малахит на полу, роскошь и богатство чувствуются во всем, однако же у того из Рюккертов, кто строил, хватило ума не вмешиваться так уж особенно в работу архитектора, и дворец получился могучий, но одновременно изысканный.
Я с изумлением увидел среди солдат человека в богатой одежде вельможного лорда, он поклонился мне и так остался в ожидании.
– Сэр Джеральд, – сказал я, – рад вас видеть, хотя, признаться, весьма удивлен…
Он развел руками, верховный лорд Джеральд Бренан, очень богатый и могущественный землевладелец, еще в мое первое появление на троне он принес присягу и тут же удалился в свои земли, всегда угрюмый и неразговорчивый, а сейчас тоже ничего не произнес, видимо полагая, что мне и так все известно.
Альбрехт сказал сбоку:
– Куно Крумпфельд, мучаясь кадровым голодом, уговорил его помочь в работе. Сэр Джеральд является крупнейшим специалистом по землепользованию…
– Прекрасно, – прервал я. – Сэр Джеральд, добро пожаловать! Я весьма ценю мнение господина Крумпфельда.
