Совершенно несекретно (СИ) - Иванов Дмитрий
А вот её муж… Вид у того — не шибко восторженный. Может, мне не рад, может — с похмелья, а может, зуб болит. С последним, если он и дальше так будет смотреть — могу помочь. Шучу! Нет, бить Фёдора не стану. Старость я уважаю! Ха-ха. Хотя какая там старость — ему и тридцати-то, наверное, нет. Просто вид у него потасканный. На моём фоне, думаю, контраст заметен. И это, надо признать, немного приятно.
— А вы что же — перебрались в Нерезиновую? — спрашиваю я с улыбкой.
— Как-как? Ха-ха, — смеется одноклассница. — Нет, я тут… — по её красивому лицу пробегает еле заметная тень — как облачко по солнышку.
— операцию делала. Но уже всё хорошо! Вот муж с дочкой приехали за мной.
— Ну, может, тогда отметим нашу встречу и посидим где-нибудь? — предлагаю я. — Расскажешь про себя!
— Я с удовольствием! Феденька, у нас ведь есть немного времени до самолёта? — просительно проворковала молодая мамаша, и в голосе её было столько нежности, что сомнений не осталось — несмотря на потасканность и угрюмый вид мужа, Аленка его любит.
Да плевать… Главное — жива подруга моей юности! А ведь в прошлой жизни было все не так…
— Сидим в небольшом кафе-мороженом, которое через час уже закроется. Предлагаю перебраться в приличный ресторан, но чета отказывается.
— Алиса — дочка Аленки и Феди, наворачивает пломбир, которым её с ложечки кормит не мама, а отец. Что выглядит особенно трогательно. Аленка рассказывает про наших общих знакомых и одноклассников. В своем Ростове видит она их редко, но знает всё же больше, чем я.
— Ты так же перегоном занимаешься? — пытаюсь я вовлечь в беседу Федю.
— Нет, там случай один был… нехороший. На ж/д сейчас работаю, — нехотя буркнул тот, опуская глаза.
— Да с похмелья сел за руль, вот права на год и забрали, — пояснила одноклассница и со вздохом добавила: — И ведь только-только машину купили!
— Могу помочь. У меня дядька на железке на неплохой должности. И вообще — в Ростове у меня всё схвачено. Платят хоть нормально?
— На автовозе лучше было… Но ничего, не голодаем, — в первый раз улыбнулся парень.
— Если что-нибудь надо, то я свою визитку дам. Обращайтесь — всегда помогу!
— Спасибо, Толик. Да ведь ты уже помог… — сказала Алёнка, став вдруг серьезной.
Смотрю на неё непонимающе.
— Помнишь, ты Феде дал подработать, когда машину для своего отца перегонял? Так вот… я на те сто рублей в Москву поехала. К врачу хорошему. Не собиралась — но лишние деньги появились, и я решилась… И, как оказалось, — вовремя.
Вот как! Может, и здесь я чем-то помог?
Расстались по-дружески. Я больше не стал навязывать свою помощь через личные связи — не потому, что не хотел, а потому, что видел: им это не нужно. Главное у них есть — гармония в семейных отношениях. А материальное… наживут!
На следующий день утром меня разбудил стук в дверь ногой! «Это кто там такой офигевший», — удивился я, глядя на часы, которые показывали шесть утра! Открываю дверь — на пороге стоит и улыбается во весь рот Цзю. В каждой руке по объемной сумке. И как только нашёл меня⁈
Костя вернулся с чемпионата Европы по боксу в Афинах, и я уже знал, что он взял золото — финал с румыном Думитреску смотрел в записи. Костя — красавец, разобрал соперника по всем канонам! Но увидеть друга в такую рань не ожидал.
— Ничего ты затарился! — киваю я на сумки. — Я думал, ты вчера ещё прилетел. Сам уже хотел тебя искать.
— Должны были вылететь вечером, — пожимает плечами Костя. — Но рейс задержали. Что-то с оборудованием у самолёта… Шесть часов в аэропорту проспал!
— Ну, солдат спит — служба идёт! Хвастайся давай! — хлопаю друга по плечу.
— Ты бы сначала накормил, напоил… — хмыкает Цзю, бросая сумки.
— Да знаю я и без тебя! — усмехаюсь. — Из наших золото взяли Арчабаков, Ружников, Акопхокян… А в моей весовой — Маске из ГДР победил.
— Прямо скажу: трудно тебе с ним будет… — предостерегает меня Цзю.
— Я, если бокс не брошу, наверное, уже в категорию до 81 кг перейду, — говорю с легкой грустью в голосе, так как, скорее всего, чемпионат мира в Москве осенью будет для меня последним в спортивной карьере.
— Так, там тоже победил пацанчик из ГДР. Ланге, вроде.
Ланге… Помню его. Молодой, талантливый. В аварии разобьется вскоре. Но дата, когда это случится, ускользает. Помню только, что я тогда ещё в Новочеркасске учился.
— Эх… немцы сделали нас по медальному зачёту. Ещё болгары хорошо выступили. У них три золота: у Маринова, Тодорова и Киркорова.
— Филиппа? — сорвалось с языка.
— Не… забыл. Да шут с ним. Так есть что пожрать?
— Ты как с голодного края! Не кормили вас?
— Кормили. Но я вес сгонял — сам понимаешь. Тоже думаю выше идти. Но уже после чемпионата. Я, кстати, отобрался. А вот тебе, мать моя кикимора, придётся постараться! Там твой ровесник Курнявка из Фрунзе рвёт и мечет… Кстати… что творится в Узбекистане? Журналюги на пресс-конференции наших пацанов просто замучили.
— Лучше не спрашивай, — мрачно бросаю я. — Ты скажи — тебе когда в часть?
— Щас в ресторане поедим, потом я у тебя посплю днём. Ты ж всё равно на Съезде будешь? Потом к четырём — в Федерацию, на награждение заскочу. Там, думаю, только час, не больше. И буду свободен… А ночью уже самолёт. Толян, ты не против, что я тут у тебя зависну?
— Да за ради бога! — отмахиваюсь я. — Кстати, ресторан с шести тридцати начинает работать. Так что уже можно на завтрак идти.
Чёрт, сегодня как раз «Пинк Флойд» не выступают… А то бы Костяна можно было сводить, оторвался бы парень, — размышлял я о вечернем досуге нежданного гостя по пути во Дворец съездов.
— У меня сегодня день рождения, и ты, Толя, приглашён! — огорошила меня Миндубаева перед заседанием. — Посидим в ресторане, столик уже заказан. Даже не столик — та самая отдельная комнатка, помнишь?
— А вдвоём можно? — обрадовался я, поняв, что вопрос с развлечением для Костяна решен. Раз уж тот так оголодал на сгонке веса, то против ресторана точно возражать не станет.
— Конечно! Приходите вдвоём… А что за девушка? — невинно поинтересовалась прокурорша, поставив меня в неловкое положение.
— Вообще-то, это парень… В смысле — друг. Боксёр. Олимпийский чемпион, между прочим.
М-да. И чего я оправдываюсь? Ленка нормально отреагировала, без всяких пошлых намёков. Вот и хорошо.
Что ж ей подарить? Цветы — это само собой. Причем подарок должен быть не лучше, чем подарок Генки Лешнёва. А там, думаю, будут три чахлые розочки и духи «Красная Москва». На большее он не способен.
О! Гениально! Надо Генке подгон сделать — что-нибудь модное. Кстати, Костян хвастался, что привёз для родителей и друзей кучу подарков из Греции. Ясное дело — капстрана, ещё и член НАТО, там есть что купить. Наверняка и косметика какая-нибудь найдется.
— А сколько тебе стукнуло? — любопытничаю я.
— У женщины такое не спрашивают! — наставительным тоном произнесла соседка, но тут же призналась: — Двадцать шесть. И вчера нас с моим бывшим, наконец, развели. Так что теперь я — свободная женщина!
— Толя, выручай! — поймал меня Лешнёв в перерыве рабочего дня.
— Цветы — сам купи. Только не жмоться, понял? А вот с подарком — помогу. У меня как раз друг из Греции вернулся… Ты его знаешь — Константин Цзю, Олимпийский чемпион. Так вот, привёз с собой два чемодана подарков. Что-нибудь для тебя выцыганю.
— Я заплачу! — обрадовался Генка моей понятливости. — А то я уже купил набор косметики и теперь переживаю. Вдруг Лена посчитает, что это намёк — мол, она недостаточно красива…
— Я как раз тоже о косметике подумал… Ну, разберёмся.
На Съезде ничего нового, обычная мутотень. Одна радость — не задержат нас сегодня допоздна.
У выхода меня уже ждет Костян. И не один! С ним Витька Артемьев! Блин… ещё плюс один хвост и один подарок Лене.
— Ты уже вернулся из лагеря? — спрашиваю я Витьку. — И как там твоя норвежская красавица?
— Это надо отдельно рассказывать. Кстати, она тебя завтра собирается найти. Поговорить о чём-то важном хочет.
