Элегия войны (СИ) - Михаил Злобин
Глава 16
Насшафа склонилась над ложем, на котором распластался бесчувственный родич Риза. Она внимательно изучала широкую рану, исторгающую из себя полупрозрачные желтоватые выделения. Вонючего гноя пока нет. И это хорошо. Значит, нога приживается. Но обильное образование влаги может быть и плохим знаком. Оттого и момент, когда потребуется магическое вмешательство, рискует наступить слишком внезапно. Но Ризант, как назло, снова куда-то уехал, бросив её здесь. Одну. Посередь трусливых жителей поверхности и их непонятных обычаев. Как же ей это всё надоело…
Абиссилийка затянула узел на сложной конструкции, выполняющую роль шины. И подопечный, о котором она должна была заботиться, неожиданно застонал в беспамятстве. Своим нечеловечески острым зрением Насшафа видела, как он распахнул глаза и принялся слепо метаться, безрезультатно пытаясь рассмотреть во тьме хоть что-то.
— К… кто здесь? Где я? — слабо прохрипел Велайд, услышав звон хирургических инструментов рядом с собой.
— Ты дома, ч-человек, — неохотно буркнула альбиноска, не горя желанием ввязываться в диалог.
Несмотря на то, что этот молодой самец был братом Риза, симпатии он у неё не вызывал. Возможно, попадись ей такой экземпляр в улье, нелюдь бы сделала его своим слафом. Красотой он не сравнится с Ризантом, но всё же не уродлив. Имеет симметричные черты тела и крепкие мускулы. Но она больше не в Абиссалии. Здесь всё иначе… здесь всё по-другому…
— Н… Насшафа? Это ты? — неуверенно пробормотал Велайд.
Вместо ответа абиссалийка сунула ему чашу с отталкивающе пахнущей жижей.
— Должен выпить. Лекарство, — отрывисто пояснила она, когда родич Риза сморщился и отодвинулся подальше от ёмкости.
— А где Ризант? — не спешил парень принимать снадобье.
— Уехал, — всё так же односложно бросила нелюдь.
— Хм… и не взял тебя? А кто же за тобой присматривает?
— Мне не нужен пригляд, потому что Ризант мне доверяет! — фыркнула альбиноска.
— Кхе… я, наверное, не так выразился, — примирительно поднял ладони Велайд. — Я имел в виду, что на месте Риза было бы неплохо проследить за тем, как ты осваиваешься в нашем обществе. Но он всегда так занят, что…
— Не лез-з-зь, куда не следует, ч-ч-человек! — гневно зашипела Насшафа, угрожающе скаля острые зубы. — Тебя не кас-саются наши с Риз-з-зантом дела!
— Извини, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть…
Состроив виноватую мину, парень безропотно влил в себя вонючее лекарство. Абиссалийка же продолжала осмотр раны, проводя иной раз крайне болезненные манипуляции. Слава богам, что недолгие.
— Насшафа, ну что там? — не выдержал затягивающегося молчания родич Ризанта.
— Не мешай.
— Ты сумеешь сохранить мне ногу? — с робкой надеждой в голосе поинтересовался он.
— Риз сумеет.
— Но он же уехал?
— Да.
— Но как же тогда он…
— Он уж-же с-сделал всё необходимое. Мы продолжим после его возвращ-щения!
Когда Насшафа злилась или нервничала, то начинала сильнее тянуть шипящие звуки. Но Велайд об этой её маленькой особенности не знал и не понимал, что собеседница выходит из себя. А потому продолжал донимать абиссалийку расспросами.
— Ну а насколько плохи мои дела на данный момент? Мне просто раньше не доводилось получать такие серьезные ранения. Я не знаю, что меня ждет. Смогу ли вообще когда-нибудь…
Парень внезапно осёкся, а звонкое эхо пощечины заметалось под неосвещенными сводами. Велайд схватился за лицо, которое будто огнём ожгло, и ошарашено уставился на темный силуэт подле себя.
— Ты что творишь, Насшафа⁈ — прорычал аристократ, изо всех сил сдерживая злость.
— Когда с-слаф забывается и перестаёт слуш-шаться, его следует проуч-чить, — глухо отозвалась альбиноска.
— Совсем рехнулась⁈ Я. Не. Твой. Слаф! Запомни это раз и навсегда, бледнокожая! — выплюнул брат Ризанта.
Повисла неловкая напряженная тишина. И молодому дворянину хотелось верить, что абиссалийка испытала при этом хотя бы каплю вины. Однако время шло, а нелюдь не спешила с извинениями. Её фигура, лишь на жалкую четверть тона выделяющаяся на фоне окружающего мрака, замерла и не двигалась. Что, Драгор её задери, задумала эта демоница⁈
— Ты прав. Я повела себя неподобающе. Я виновата перед тобой, — выдавила Насшафа так сипло, словно её душили.
— Давай не будем об этом. Просто скажи, что с моей ногой? — хмуро произнес парень, потирая щёку.
— С ней всё значительно лучше, чем могло быть без вмешательства Риза.
— Всё ещё не обнадёживает, — саркастично проворчал аристократ.
— А ч-что ты хочеш-шь от меня услышать, ч-человек⁈ — недовольно зафырчала Насшафа.
— Боги и их первые апостолы, да чего тут непонятного⁈ Я чуть не остался калекой, понимаешь ты это или нет⁈ Как ты думаешь, что меня сейчас заботит больше всего, а⁈
— Ах, Великая Шарр'Ссхай, какие ж-же вы, люди, невыносимые!
— Ну извините, госпожа кьерр! У нас, знаете ли, несколько иное отношение ко всему этому, нежели у вашего народа мясников! — в том же тоне ответил ей Велайд. — У нас потеря конечности — это тяжелое увечье! Поэтому, будь добра, прояви хотя бы немного сочувствия, если оно тебе не чуждо!
— Что-то я не получила ни капли соч-чувствия от вашего народа за всё время пребывания здес-сь! — резко перешла на крик абиссалийка. — Ты так печеш-шься о своей ноге, которую ещё даже не потерял. А я безвозвратно потеряла всё! Дом, родину, семью, свой народ! Я предала их! Я убила с-собственного брата, чтобы быть рядом с Ризом! Но он слишком занят да-ж-же для того, чтобы просто поговорить со мной! Я вынуждена вс-сегда и везде прятаться, скрывать своё лицо, дабы трусливые жители поверхности не впадали в ис-стерику, завидев мою белую кожу! Обо мне знают лишь немногие, но и в их глазах я жуткое чудовищ-ще! Меня презирают и боятся! В каждом людском движении, в каждом взгляде читается опас-с-ска и неистовое желание пронзить меня клинком. Вы бы с куда больш-шей охотой смотрели, как я умираю, прибитая к бревну, нежели делили с-с-со мной одну обитель! Только Риз стоит между мной и ваш-шей ненавистью! Но я не ропщу. Я несу выбор, который с-сделала, и не жду, что окружающие будут ко мне благосклонны! Ответь себе, ч-человек, х-хотел бы ты оказаться на моём мес-с-сте⁈ Считаеш-шь, у тебя есть право требовать от меня с-сочувствия⁈
Внезапная вспышка Насшафы подействовала на Велайда отрезвляюще. Он словно бы осознал, что совсем рядом с ним есть те, кому приходится ещё хуже. Кто с радостью бы обменял собственную ногу на шанс исправить прошлое. И теперь уже аристократ замолчал, размышляя над услышанным. А альбиноска, убедившись, что подопечный ничего больше не хочет ей сказать, вновь вернулась к обработке обширной раны.
— А мне ты никогда не казалась чудовищем, — изрёк вдруг парень.
Брови Насшафы от такого признания поползли на лоб. Но вряд ли подслеповатый
