Москва - Дмитрий Николаевич Дашко
– Что ж, – протянул я. – Да, к вам у закона немало вопросов – тут вы правы, но… Если ваша информация будет достаточно ценной, думаю, шансы остаться на свободе у вас высоки.
– Отлично! – вроде бы обрадованно произнёс он, но уж больно натянутой казалась эта его радость. – Тогда мне есть чего вам предложить.
Наум Израилевич подвинул свой портфель в мою сторону.
– Что здесь? – напряжённо спросил я, стараясь не прикасаться к портфелю.
Я достаточно долго прослужил, чтобы догадаться, что за комедию передо мной ломают. Это здесь она ещё в диковинку, и потому инициатор думает, что его затея выгорит, но мы-то давно плавали и слишком многое знаем, чтобы купиться на эту примитивную провокацию.
– Домашняя работа, – притворно улыбнулся Наум Израилевич. – Я специально подготовился и написал заранее всё, что мне известно. В этом портфеле находятся мои письменные показания. Поверьте, там – масса ценной информации. К тому же её там столько, что вам понадобится немало времени, чтобы изучить все бумаги.
Портфель действительно выглядел очень пухлым.
– Вы извините, мне сейчас пора – надо возвращаться в больницу на процедуры. Доктор будет ругаться, если я опоздаю, – вдруг затараторил Наум Израилевич. – Вы, пожалуйста, изучите материалы, а я постараюсь вырваться к вам завтра, чтобы дать ответы на все вопросы, которые у вас возникнут.
Не дожидаясь моего ответа, он поднялся из-за стола.
– А ну, сидеть! – не повышая голоса, приказал я.
– Что? – недоумённо захлопал глазами он.
– Сидеть! – приказал я и потянулся к трубке. – Дежурный, это Быстров… Да, всё верно. Немедленно наряд в мой кабинет и понятых. Попытка подкупа должностного лица… Какого? Моего! Всё, жду!
Лицо Гельмана приобрело густой свекольный оттенок.
– Товарищ Быстров, вы неправильно меня поняли!
– Всё я у тебя правильно понял, – сказал я.
Дверь распахнулась от резкого удара, но вместе с милицейским нарядом в кабинет ворвалась парочка товарищей, чья ведомственная принадлежность не вызывала у меня ни малейших сомнений. Не удивлюсь, если и работают они в одном отделе с Майоровым.
Я встретил гостей, как званых, так и незваных, широкой, как страна моя родная, улыбкой.
– Добрый день, товарищи! Побудьте понятыми, пожалуйста. Вот, гражданин Гельман пытался всучить мне взятку. Хорошо, что вы подоспели и помогли поймать его на горячем.
Судя по перекошенным от злости лицам чекистов, вечер у них сегодня решительно не задался. Не будь за ними наших парней, ещё можно было бы разыграть сценку не в мою пользу, но после телефонного звонка в дежурку и прочих мер у них ничего не выгорело.
Один из чекистов взял портфель Гельмана, щёлкнул замком. Внутри, как я и думал, находились деньги.
Если бы он оказался при мне после ухода Наума Израилевича…
– Повезло тебе, Быстров! – сквозь зубы бросил один из гэпэушников и крутанулся на каблуках.
– Товарищи, а как же я?! – жалобно проблеял Гельман.
Чекист повернулся.
– Наум Израилевич отправляется с нами. Надеюсь, вы не возражаете, товарищ Быстров?
– Не возражаю, – кивнул я, чувствуя, как меня бросает в холодный пот.
Сегодня мне удалось избежать подставы и выйти сухим из воды, но что будет завтра? Ответа на этот вопрос я не знал.
– Но прежде, чем вы покинете нас, я бы хотел взглянуть на ваши удостоверения, товарищи! – остановил чекистов я.
– Зачем? – удивился старший.
– Чтобы отразить сведения в рапорте, – добродушно ухмыльнулся я.
Глава 20
После ухода чекистов меня аж затрясло. Какой бы дублёной ни была кожа, такие вещи всё равно просто так не проходят. Я ж не бесчувственный механизм какой-то, я – человек, у меня и нервы имеются.
Писать рапорт о провокации со стороны ГПУ в моём состоянии не имело смысла. Тут нужна холодная и соображающая башка, а у меня все мысли были направлены только в одну сторону. Это же надо так оперативно сработать: отыскать на случай, если я не приму предложение Майорова, подходящую для подставы кандидатуру, обработать её и подготовить провокацию по всем правилам.
Нет, такие вещи с кондачка не делаются. Наверняка Майоров заранее подготовил этот «план Б» и пустил его в ход, когда получил мой отказ. Если бы не опыт прежних лет, ночевал бы уже на жёсткой шконке в СИЗО.
И куда теперь бечь? К товарищу Маркусу в Питер или к Феликсу Эдмундовичу, что поближе? Так опера вроде меня отнюдь не частые гости таких кабинетов. Да и не так уж просто в них попасть.
Я заставил себя написать рапорт на имя Трепалова, где изложил всё, что со мной приключилось, в деталях. Разумеется, о версии, что к этой провокации причастен Майоров, упоминать не стал. Это всего-навсего предположения, догадки – доказательств у меня нет.
Удивительное дело, но, похоже, во время работы над рапортом мне удалось спустить пар и приглушить эмоции.
Покончив с бумагами, я положил рапорт в ящик стола Максимыча. Он его специально не закрывал для таких вот случаев.
Когда я шёл по улочке домой, взгляд невольно задержался на вывеске одной из многочисленных пивнушек. Заскочить, что ли, и пропустить пару кружечек для снятия стресса? По-моему, сегодня я заслужил этот «допинг» как никогда.
Но потом махнул рукой. Забухать – не забухаю, для меня это нехарактерно, но с утра буду ходить помятый с больной башкой, а оно для меня «черевато».
Прямо с утра я завалился в МУР и нашёл оперативника, который выезжал на место смерти Евстафьевой.
– Панкратов Николай, можно просто Коля, – представился он.
– Быстров Георгий.
– Чем могу помочь, Георгий? – без особого энтузиазма спросил муровец.
– Я по делу Евстафьевой к тебе. Хочу, чтобы ты скатался со мной, показал, где и при каких обстоятельствах её нашли.
Лицо Панкратова скривилось.
– Ты материалы почитай. Там всё написано.
– Ну, одно дело – прочитать, а другое – увидеть своими глазами. Покажешь?
– Хрен с тобой. Покажу, – вздохнул оперативник. – Когда планируешь ехать?
– Да как тебе удобно, – начал я.
Николай расслабился, но тут я его добил:
– Да хоть прям щаз!
– Слушай, Георгий, давай потом, а? У меня дел ну вот просто по горло! Как белка в колесе кручусь!
Я отрицательно покачал головой.
– Сейчас, Коля. Именно сейчас.
– Ладно, – смирился с неизбежным он. – Как добираться хочешь? У нас со служебным транспортом дело плохо, а на трамвае ты туда не доберёшься. Надо на пригородном поезде ехать.
– Так на нём и поедем, – улыбнулся я. – Ты, главное, начальство предупреди.
– Вот начальство-то как раз и даст мне по шапке, что от своих дел ради тебя отвлекаюсь.
– Ну вы ж на нас это
